зовал похожую риторику и оправдания, когда в сентябре 1939 года вторгся в Польшу: ''Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными. Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии''», — цитировал Демпси ноту МИДа СССР от 17 сентября 1939 году послу Польши в Москве.
Действиями Путина озабочены или возмущены европейские политики, американские конгрессмены и сенаторы, сотрудники Госдепа и эксперты, не говоря уже о многоголосой российской оппозиции, которой забит интернет. Проблема только в одном: понимание есть; возможности воздействовать на Путина нет. С аналогичной сложностью демократический мир столкнулся в 1938—1939 гг. Было понятно, что в Германии у власти злодеи. Только неясно было, что делать: цивилизованных инструментов давления на Гитлера не было, а для военного вмешательства не очевидно хватало сил. Сегодня, в отличие от 1938—1939 гг., военный потенциал у демократического мира есть, но нет политической воли использовать хотя бы мирные инструменты давления (например, санкции). Привычный стабильный комфорт Европе дороже сопряженных с санкциями рисков, по крайней мере пока.
В марте 2014 года Европа и США считали, что крымская проблема сама собой рассосется. Через несколько месяцев за бездействие пришлось заплатить жизнями почти 300 иностранцев: 17 июля был сбит малазийский авиалайнер. Российские диверсанты ошиблись: в самолете не оказалось ни одного украинца. Если бы был сбит украинский пассажирский самолет, ликованию «сепаратистов» не было бы предела. Но самолет оказался иностранным. И Путину пришлось сообщать об «ошибке» Обаме (потому что российская армия сбила малазийский самолет), а кабинету министров России (в том числе министру обороны Шойгу) пришлось вставать, чтобы почтить память погибших иностранцев минутой молчания, потому что это они санкционировали вторжение в Украину.
В эту минуту молчания было наглядно продемонстрировано — перед телекамерами, всему миру — то, что тщательно скрывалось с марта 2014-го: в Украине нет пророссийских «ополченцев» и «сепаратистов». На востоке Украины идет война, развязанная Россией. Эта российско-украинская война уже становится мировой, потому что иностранцев в ней погибло уже несколько сотен. Как цинично сказал Путин, не было бы в восточной Украине боев, не сбили бы самолет. Можно перефразировать: остановили бы агрессию Путина в марте 2014-го, не пришлось бы торговаться за останки сбитого малазийского лайнера.
Проблема восстановления мира в Европе теперь усугубляется еще и тем, что Путину нельзя верить, с ним нельзя договориться: пообещав и подписав, он все равно обманет при первой возможности, как обманул с Крымом в марте 2014 года. Подобно Терминатору из одноименного фильма с участием Шварценеггера, Путин не отступит, не остановится и не успокоится, пока не будет сметен временем. Путин и те, кем он себя окружил, живут в другом мире, которого больше нет. Нынешний президент России 14 лет подбирал, собирал вокруг себя подобных себе людей, так же как он мыслящих, в основном — из КГБ-ФСБ. Сегодня их много на всех уровнях. Фронт борьбы за границей держат министр иностранных дел Сергей Лавров и представитель России в ООН Виталий Чуркин. Идеологический фундамент в России отстраивают Вячеслав Сурков и Дмитрий Рогозин. Их поддерживают фашисты и коммунисты. Они в мгновение простили Путину все его грехи: и коррупцию, и поощряемое правительством воровство на всех уровнях, и в целом антинародную политику — ради шанса возродить империю и повоевать с миром. Начав антизападный и антиукраинский поход, Путин нашел опору во многих слоях российского общества, одна часть которого с ностальгией вспоминает об СССР, а другая — с вожделением думает об империи. Амбициозное желание быть не Российской Федерацией, а Российской империей не чуждо и тем, кто в России многие годы считал себя политической оппозицией. Даже отсидевший 10 лет в путинской тюрьме бывший глава ЮКОСа Михаил Ходорковский и главный политический оппонент Путина в России Алексей Навальный при всей своей критике Путина указывают, что Крым был аннексирован справедливо и должен принадлежать России.
Уже несколько раз, в разных вариантах, в том числе и от высокопоставленных лиц, включая самого Путина (на экономическом форуме в Санкт-Петербурге 23 мая 2014 года) мы слышали о «новом порядке», который должен быть учрежден в мире. В последний раз о «новом порядке» в Европе говорили Гитлер и его товарищи по партии. Не случайно даже деликатный принц Чарльз, обычно не вмешивающийся в политику, сравнил Путина с Гитлером. Путина больше не с кем сравнивать. Он так и войдет в историю — как русский Гитлер.
Аналогия с тем, что делал Гитлер в 1938—1939 годах, и тем, что делает Путин, — очевидна. В марте 1938 года Гитлер ввел войска в Австрию, через несколько дней провел референдум, получил 97% «поддержки» и поглотил Австрию. В сентябре 1938 года он ввел войска в Судеты, провел референдум, получил 99% голосов «за» и аннексировал Судеты. Это ничем не отличалось от оккупации Крыма Россией в марте 2014 года. Следует отметить, что и аншлюс Австрии, и присоединение Судет на Нюрнбергском процессе инкриминировались нацистским лидерам как преступления, хотя обе аннексии были произведены в целом без жертв и при согласии большинства населения присоединенных территорий.
После постигшей Европу катастрофы — Второй мировой войны — в Европе боялись двух вещей: войны и прихода к власти фашистов. Второе было опаснее первого, потому что фашизм неизбежно ведет не просто к войне, а к большой войне. В свое время режим Слободана Милошевича был уничтожен именно потому, что Европа увидела в нем нового диктатора, нового Гитлера, проводящего очередной геноцид. После Второй мировой войны европейцы не могли этого допустить. И когда Милошевич стал ассоциироваться с Гитлером, его уничтожили.
Действовать против агрессора правильнее на начальном этапе агрессии. Этот начальный этап в смысле Путина и России обозначился в августе 2008 года, когда российские войска вошли в Грузию. Шесть лет спустя Путин нацелился на Украину. Понятно, что Россия не Югославия, и ликвидировать проблему, возникшую из-за экспансии России, нельзя бомбардировками, как в Белграде. Но то, что ее нужно решать, в 2014 году поняли все. И это глобальный просчет Путина: он не понимает уровень конфликта с Западом. Подобное было и с Гитлером, который напал на Польшу и считал, что слабые и нерешительные Франция и Англия это проглотят, как до того проглотили оккупацию Чехословакии. Это непонимание Гитлером существа европейской демократии привело его и Европу к большой войне. Но по той же причине на дороге большой войны оказался Путин.
К этой большой войне Путин готовится как может. Военные учения проводятся Россией во всех приграничных зонах, от Курил до Калининградской области, от Черного моря до Балтийского. Аннулируются в одностороннем порядке достаточно технические двусторонние военные соглашения, на что даже внимания никто не обращает. Например, 5 мая 2014 года под шум столкновений в восточной Украине российское правительство в одностороннем порядке разорвало подписанное в 2001 году с Литвой двустороннее соглашение о дополнительных мерах укрепления доверия и безопасности. По этому соглашению, если иметь в виду Россию, российская сторона обязана была обмениваться информацией с Литвой о своих военных мощностях в Калининградской области и осуществлять совместное с литовской стороной их военное инспектирование. Литва придерживалась всех условий данного соглашения и не давала повода для разрыва. «Этот шаг России демонстрирует ее нежелание обеспечить взаимное доверие и может считаться еще одним шагом в направлении разрушения взаимного доверия и системы безопасности в Европе», — говорилось в официальном заявлении министерства обороны Литвы по этому поводу. Заметим, что речь шла о Калининграде, т.е. о самой отдаленной западной точке России. Совместив это с риторикой Путина о создании мощного военного плацдарма в Крыму, прибавив к этому концентрацию российских войск на границе с Украиной, наличие мощной военной группировки под видом миролюбивых сил в Приднестровье, многочисленные нарушения российским флотом морских границ соседних государств, совместные военные учения с Беларусью, призывы резервистов для летних учений, изменение закона о сроках и частоте призывов этих резервистов, постоянно увеличивающиеся расходы на вооружение, хамскую провокационную риторику приближенного к Кремлю и Путину руководителя Либерально-демократической партии России (ЛДПР) Владимира Жириновского и даже политику российского Центробанка, закупающего золото, — и станет очевидно, что Россия готовится к большой войне.
«Ответные» санкции Кремля в отношении Европы и США тоже указывают на подготовку России к войне и изоляции. Россия знает, что после начала полномасштабных военных действий она окажется в абсолютной изоляции, и к этой изоляции и разрыву с цивилизованным миром она активно и открыто готовится. Газ прекращают поставлять в кредит; заранее запрещают ввоз иностранных продуктов, чтобы Россия постепенно перестроилась и начала кормить себя сама. Близкие Кремлю структуры, типа «Лукойла», продают зарубежные активы. О близких Кремлю «частных гражданах» говорить не приходится: они давно к этой войне готовятся и продают свои активы за рубежом. Все это на фоне того, что российские стратегические бомбардировщики вновь стали нарушать воздушные границы стран НАТО, а российские истребители — гоняться за натовскими самолетами. Такого с брежневских времен не было. Да, это подготовка к войне не только с Украиной, но и со всем миром. Просто Украина оказалась первым фронтом этой войны.
Самое слабое звено в политике Путина — отсутствие союзников. Если союзниками Гитлера были Италия и Япония, а симпатии к фюреру и фашистскому движению были сильны во многих других европейских странах, то на стороне Путина такой поддержки нет. Сталинский Советский Союз, конечно, победил во Второй мировой войне, когда вместе с Англией и США воевал против Германии и Италии. Но это не то же самое, что в полном одиночестве силами одной России воевать против США, Англии, Германии, Италии и всей остальной Европы, тем более что путинская Россия это не сталинский Советский Союз, а куда более слабое государство.