— на самом деле я не так могуч. Я видимая часть огромной силы как дверь от дома, а заветный ключ лежит на дне болота у Тортилы. Те, кто внизу считают, что резон взойти на гору ближе к небосводу. Пытаются раздвинуть горизонт и думают, что это даст свободу. На самом деле это всё не так. Чем дальше от земли и от народа, тем гуще тучи и сильнее мрак, и не хватает лёгким кислорода. Теряешь сон, потенцию, покой от злости и от зависти народной. Невольно ты хватаешься рукой за маску от подушки кислородной. Становится хозяином она, твоим кумиром, эталоном счастья. Хмелеет непременно без вина отведавший хоть раз оксида власти. Амбиций, самомнения река тебя наполнит как хмельная брага. Ты мнимого величия слуга. Свободнее тебя любой бродяга. Ты чувствуешь себя как супермен, и вдруг тебя хотят, как наркомана, наркотика лишить, а что взамен. Жизнь серой мышки в платье без кармана. И ощутить земную благодать от жизни нищей, но зато привольной. Спасибо, но такому не бывать. Никто не хочет блага добровольно лишиться. Не получится, мой друг. Опять мелькают призраки коммуны, а я желаю проводить досуг на тихом пляже голубой лагуны.
А вслух он всё красиво говорил о том, что жить в рутине не пристало и только за спиною белых крыл для ангельского лика не хватало.
Прощаясь, он мне крепко руку жал и пожелал успехов в важном деле. Я ждал беды. Армейский генерал ко мне явился через две недели. Он мне сказал:
— уже окружены охранники десантным батальоном и если не желаю я войны, то получу четыре миллиона. Достал он из кармана пистолет, а из портфеля вынул две бумаги. На размышленье ни минуты нет. Я должен выбрать — пуля или лагерь. Поставив подпись, я пойду в тюрьму, и буду жить в неволе, но в достатке. Иначе я узнаю гроба тьму, а в нём лежать, наверное, не сладко.
Заранее обдумав свой ответ, я быстро взял перо и расписался. Потом сказал:
— мне нужен туалет, — он криво саркастично улыбался:
— иди, коль на тебя напал понос и облегчись, перед тюрьмой неплохо, — а после добродушно произнёс:
— я осмотрю сортир, чтоб без подвоха.
Поддалась кафелиночка одна. Секреты в доме на земле не ново. Бесшумно отодвинулась стена, открылась дверца хода потайного. Мне в щель удалось тихо проскользнуть. Промчалось словно миг часа четыре и я, преодолев нелёгкий путь, уже сидел в Иллоновой квартире. В который раз мы с ней залезли в шкаф, всё разбросав по комнате для вида. На этот раз огромный Голиаф не рухнул от булыжника Давида.
Сломать систему не хватило сил. Обидно мне до слёз и очень горько. Я миссию бездарно провалил. Земля опять осталась на задворках. Иллона мысли мрачные прочтя, сказала мне:
— ты распрощайся с грустью. Всё что ты сделал, не пропало зря. Исполнено всё на пятёрку с плюсом. Построен славный город Астроград. Кто в нём бывал, иначе жить не хочет. Пусть захватил его сейчас пират, сломать людей ему не хватит мочи. Твой квест идёт и крепнет будто вал. Давид его прекрасно продвигает. И кто в него хоть чуточку играл, тот мыслить по-другому начинает. Ничто на свете сразу не придёт. Мы все обречены на ожиданье. К нам не спешит ни слава, ни почёт тем более такое начинанье. Любой крестьянин ожидает, чтоб на поле хлеб успел заколоситься. Как не голоден бедный хлебороб, придётся ждать, пока растёт пшеница. Не уж то правду ты мечтал чудак наивно, что за три — четыре года сумеешь на земле устроить, так что станет всё понятно для народа. Твоя задача запустить процесс и наблюдать, как прорастает семя. Не может быстро наступить прогресс. Уйдёт на это пару поколений. Теперь Земле назад не повернуть. Историю припомни про Моисея, как он, не выбирая краткий путь водил по кругу сорок лет евреев.
Она умолкла, вскоре тишина скорее разговоров объяснила, что миссия моя завершена. Я больше сделать ничего не в силах.