— Джек, похоже, вы слегка заблуждаетесь. Говорю вам, никто не спрашивал меня о вас и никто за мной не следил. Но у меня есть кое-что для вас.
— В самом деле?
— У моего друга имеется винтовка, такая же, как винтовка Освальда, — карабин «манлихер-каркано» модель 38, серийный номер CV2755 — всего на одиннадцать единиц меньше, чем номер винтовки Освальда, из Терни. Прицел и крепление у нее японские, и заказана она была в магазине «Клейнс» всего за неделю до того, как Освальд заказал там же свою винтовку в марте 1963 года. Думаю, прицел на нее устанавливал тот же самый мастер. Ближе некуда. Мой друг, состоятельный коллекционер, выложил за нее больше трех тысяч долларов. Полагаю, вам будет интересно пострелять из нее. У него даже имеется коробка оригинальных патронов 6,5. Вам, наверное, известно, как трудно их сейчас достать.
— Видите ли, то, как стреляет 2755, не имеет значения; значение имеет исключительно то, как стреляет 2766. По сотне различных причин они могут стрелять совершенно по-разному. Для моей версии не имеет ни малейшего значения даже то, как стреляла в тот день винтовка Освальда.
— Понятно. Второй стрелок, вторая винтовка. Еще один «манлихер-каркано».
— Близко, но не то. Хорошо, я скажу вам. Не знаю почему, не знаю кто, но, черт меня подери, знаю как. Давайте все-таки возьмем такси и прокатимся. За мой счет.
Боб взял Ричарда под руку и повел по улице. Тот не сопротивлялся. Если он работал на кого-то, ему нужно поддерживать контакт; а если Ричард просто помешанный на преступлении века, за кого себя и выдает, то ему необходимо выяснить, представляет ли новая информация какой-либо интерес.
Они сели в такси, и Свэггер велел водителю поездить кругами с включенным счетчиком, пообещав заплатить, сколько бы там ни набежало. Для таксиста это стало большой удачей, поскольку в столь поздний час редко кто совершал продолжительные поездки. Автомобиль тронулся с места.
— Ричард, — сказал Боб, — я хочу услышать ваше мнение. Может быть, я сошел с ума и это все ерунда. Но может быть, это часть разгадки. Во всяком случае, на меня сегодня, так сказать, снизошло озарение, и я еще больше уверился кое в чем. Позвольте мне…
— Джек, я совершенно не разбираюсь в оружии и не смогу составить мнение.
— Сможете, Ричард. Вы мне скажете, имеет ли смысл скрывать эту версию, имеет ли смысл искать писателя или режиссера, чтобы облечь ее в форму книги или фильма. Я ничего в этом не смыслю, а вы смыслите.
— Ну ладно, Джек. Я постараюсь.
— Ключевой вопрос звучит так — почему взорвалась третья пуля? На мой взгляд, никто не дал на него верный ответ. Самый лучший ответ — она взорвалась потому, что взорвалась. С пулями иногда такое случается. Это невозможно предсказать. При стрельбе по столь быстро движущейся цели может произойти всякое.
— Каков же ваш ответ? Почему взорвалась третья пуля?
— Вы же сами сказали: «Сделав свое дело, она перестала существовать», не так ли? Пуля из будущего исчезла, вместе с винтовкой, стрелком и трагедией, растянувшейся на сто лет.
— Да, я так сказал. В этом главная суть версии. По-моему, звучит очень даже неплохо.
— Ричард, вы знаете, что означает «навязчивая идея»?
— Конечно.
— Я имею в виду то, что постоянно будоражит сознание и отказывается покидать его.
— Понимаю, что вы имеете в виду.
— Ваши слова «она перестала существовать» стали моей навязчивой идеей. Размышляя над ними, я кое-что понял. Третья пуля. Та, что поразила Кеннеди. Она перестала существовать.
— Действительно, перестала. К несчастью для Комиссии Уоррена и к счастью для конспирологов всего мира.
— Нет, нет. Это не случайность. В том-то все и дело. Она должна была исчезнуть, поскольку ее разработали соответствующим образом. И успешность этой разработки сделала возможным заговор.
— Разрывная пуля? Как в «Дне Шакала», с ртутью внутри? Или, может быть…
— Нет-нет. Никаких взрывчатых веществ, никакой ртути, никакого глицерина. Все они оставляют химические следы, обнаружить которые для судебных экспертов в 1963 году не составило бы труда.
— Насколько я помню, Комиссия Уоррена задавала судебному эксперту из ФБР вопрос по поводу подобной возможности.
— Да, его звали Фрэзиер, и, как и все остальные, он был не прав. Я говорю о другом. Эта пуля, имевшая обычный состав, обычные металлургические и другие свойства, была разработана таким образом, что взрывалась, не оставляя никаких следов своего существования. Это поистине волшебная пуля, и все были настолько глупы, что не могли вообразить ничего подобного.
— Но как можно заставить обычную пулю взорваться?
— Все дело в скорости.
Ричард слушал объяснения Свэггера с изумлением и, казалось, уже начинал кое-что понимать в оружии.
— Ты где находишься? — раздался голос Ника в трубке мобильного телефона.
Прошло несколько дней. За это время Свэггер еще раз встретился с Ричардом, отправил ему несколько сообщений по электронной почте с вопросом, не нашел ли тот что-нибудь похожее на его версию скорости, которую он якобы проверял, и всячески надоедал ему, стараясь не появляться в тех местах, где его могли бы сфотографировать.
— Я опять поменял отель, — сказал Свэггер и продиктовал новый адрес. — Теперь живу ближе к центру, и мне легче ловить такси. У меня кончаются наличные, скоро придется пользоваться кредитной картой.
— Ладно, слушай меня внимательно, — сказал Ник. Его тон посерьезнел, в нем послышались начальственные нотки. — Я хочу, чтобы ты оставался в отеле. Ни в коем случае не показывайся в городе. Не вынуждай меня посылать за тобой автомобиль и брать тебя под защиту. Пожалуйста, выполни мою просьбу. Ради собственного благополучия.
— Что случилось?
— Возможно, это не связано с нашим делом. У меня нет никаких свидетельств того, что существует какая-то опасность, но мне это не нравится. Вчера из гаража в Форт-Уорте был угнан черный «Додж Чарджер», совершенно новый, полусферические камеры сгорания, двигатель триста семьдесят лошадиных сил. Автомобиль такого же типа сбил в Балтиморе писателя.
— Итак, он здесь, — сказал Свэггер. — И охотится на меня. Ему сообщил либо Ричард, либо некто, кто следит за Ричардом и знает то, что знает он. И кто бы то ни был, ему не нравится версия скорости. Видишь, Ник, вот тебе и доказательство того, что это связано с убийством Кеннеди.
— Ничего подобного. Это лишь доказывает то, что угнан автомобиль. Возможно, его сейчас разбирают на части в каком-нибудь автосервисе или перегоняют в гараж картеля «Зета»[18] в Ногалесе, а может быть, на нем гоняет пара пьяных отморозков с куриным кормом вместо мозгов. Все эти варианты более вероятны, чем вариант угона, совершенного тем самым киллером, если он вообще существует.
— Спроси Джеймса Эптэптона, существует он или нет.
— Как бы то ни было, я настаиваю на том, чтобы ты оставался в отеле. Будешь отдыхать, заказывать в номер пиццу и китайскую еду, смотреть телевизор и все такое прочее. Тем временем я сформирую оперативную группу. Хочу привлечь к этому делу «Даллас Метро» и, может быть, «Тэксис Хайвэй Патрол», поскольку у них имеются автомобили. Мы придумаем, как использовать тебя в качестве приманки. Когда он решит, что ты в его руках — если, конечно, он существует, — мы возьмем его. Думаю, ему есть что рассказать.
— Судя по всему, это профессионал. Он ничего не расскажет. Будет тянуть время в надежде, что сообщники отобьют его при первом удобном случае, не в этом году, так в следующем. Эти ребята связаны с мафией, и такова цена, которую они платят за девочек, кокаин и репутацию крутых парней. Своим присутствием здесь он уже сказал тебе все, что только мог.
— Перспектива десяти лет в Хантсвилле и пожизненного заключения в Хагерстауне может развязать ему язык.
Боб вздохнул:
— Ты рассуждаешь как юрист. Все решают связи. Иногда достаточно послать сообщение, и тебе помогут.
— Боб, я прикажу посадить тебя в камеру, если ты будешь нести всякую чушь. Тебе придется играть по нашим правилам. Дело серьезное, и если ты будешь изображать ковбоя, это может плохо кончиться.
Свэггер видел, что Ник блефует. Все не так. Мертвый профессионал — такой же трофей, как и живой, особенно если секретные агенты ФБР будут охотиться на него под контролем со стороны Ника. И кто бы он ни был, его личность послужила бы главным свидетельством и указала бы, каким должен стать следующий шаг.
— Ты даешь слово?
— Пожалуйста, пообещай мне, что это не затянется надолго.
— Это займет определенное время, поскольку необходима координация действий между ведомствами. Если ему нужен ты, он никуда не денется. Мы пока еще не нашли его. Я расставлю сети вокруг Ричарда и посмотрю, не объявится ли он. Когда он попадет к нам в руки, мы перейдем к следующему шагу. Таким образом, мне нужно время. И твое терпение снайпера.
— Он клюнет на это через две секунды.
— Ради бога, ты…
— Будет поздно — ни автомобильного движения, ни пешеходов. Завтра ночью, рядом с Дили-Плаза, в какой-нибудь аллее. Он любит аллеи. Подготовь группу, которая сможет быстро оказаться на месте преступления. Это будет твой успех.
— Или твоя смерть.
— Этот парень переехал благопристойного человека, который не делал ничего иного, кроме как платил налоги и занимался образованием своих детей. Сломал ему в аллее позвоночник. Теперь посмотрим, как он проделает этот трюк с достойным соперником. Не буду обманывать тебя, Ник. Я не собираюсь сидеть в этом чертовом отеле, есть китайскую еду и в десятый раз перечитывать книги. Это не в моем характере. Я по натуре охотник.
— Я не могу санкционировать это, — сказал Ник.
— Я являюсь твоим секретным агентом. Ты пожнешь все лавры.
— Все, разговор окончен. Я не могу дать на это согласие.
— Так что, ты мне не поможешь в случае необходимости?
В трубке раздался вздох разочарования, за которым последовали короткие гудки.