олько у голливудских режиссёров, олигархов и правительства.
-Я сомневаюсь, что тут Стивен Спилберг замешан.
-Не знаю.
-Лучше поспи. Хочешь в спальню перебраться?
-Нет, я в душ пойду, переоденусь. Завтра отбуду. Ты никому не говорила, что я здесь?
-Если я скажу своим редакторам, что у меня тут на кушетке человек, подстреленный русской мафией и расследующий убийство Кеннеди, они меня быстро переправят в округ Энн Эрандел.[115]
-Не знаю, что это, но поверю тебе на слово, что там ничего хорошего.
Лёжа на кушетке, Боб думал: «Убежал. Справился. Завтра я буду в безопасности, Москва закончится и никто не будет меня выслеживать.» Боб попытался расслабиться, и практически сразу же, помывшийся, поевший и испытывавший лишь лёгкое неудобство от ранения в бедро, провалился в долгий сон.
Однако, темой этого вечера был побег, и в то время как он пытался порадоваться своему побегу, его разум совершил собственный побег к приятелю, Кролику Оззи. Этот парень тоже бежал, хотя у него и не получилось. Но тут Суэггер, пробуждённый нахлынувшим чувством страха, который он испытывал во время бегства из парка Павших Героев, проснулся в московской квартире, понимая, что сон больше не придёт, а вот Кролик Оззи вернётся.
Встав, Боб подошёл к окну и посмотрел вниз на большой парк между зданиями комплекса, позади которого, на самом горизонте в ночной темноте высились и сверкали разнообразные новые Далласы, составлявшие собою будущее Москвы. В оконном отражении он едва узнавал своё собственное лицо: ему виделся лишь призрак, форма, наполненная предчувствием близкой смерти.
Скоро появился Ли Харви, севший напротив него со своим обычным глупым выражением лица (которое он имел обычно кроме разве что того момента, когда он стрелял), со всклокоченными волосами, бледный, излучавший страдание и горе, но в то же время бросающий вызов обществу и злобный, как настоящий псих. Беглец из двадцать второго ноября 1963 года.
Он выбрался из книгохранилища, хоть по пути и был остановлен полицейским, и направился вверх по Элм-стрит, успев буквально за несколько секунд до того, как прибыла полиция и оцепила здание для того, чтобы обыскать его. Идя дальше по Элм, он миновал здание «Дал-Текс», исчезнув в толпе и четырьмя кварталами ниже сел на автобус, идущий обратно по Элм. Ему настолько важно было сесть на этот автобус, что он даже остановил его на улице и барабанил в закрытые двери, чтобы его впустили.
Суэггер знал, что по всем классическим канонам убийства тут скрывалась тайна. Многие удивлялись, зачем он поехал обратно в том же направлении, откуда он пришёл: к площади Дили, месту убийства, где собралось огромное количество полицейских и столпился народ, а следовательно возникла пробка.
Кто-то говорит, что у него вовсе не было плана: он был попросту запаниковавшим идиотом и сел на первый же попавшийся ему транспорт чтобы выбраться.
Но в то же время это был автобус второго маршрута, и его конечный пункт был известен. Автобус провёз бы его мимо книгохранилища, затем под тройную эстакаду и далее на другой берег реки Тринити в район Оук Клиф, ту часть Далласа, где располагалось его жилище.
Суэггер понял: странно. Ясно, что у него не было плана отхода. А это значило, что оставалась возможность двух вариантов: во-первых, он был идиотом, действующим бессмысленно, не задумываясь или во-вторых, его изначальный план отхода был по каким-то причинам провален и единственное, до чего он додумался – это вернуться домой. Он посчитал, что произошло нечто опасное для него, и вынужден был считаться с этой реальностью.
Автобус скоро встал в пробку, приблизившись к хаосу на Дили. Освальд сошёл, прошёл несколько кварталов до автобусной станции «Грейхаунд» и оттуда совершил единственную в своей жизни поездку на такси.
Суэггер подумал, что этот известный факт почему-то не получил обсуждения. Освальд на станции «Грейхаунд», у него есть деньги, и – эй!– это автобусная станция , не так ли? Отсюда регулярно отправляются автобусы во многие города Техаса, и всё же он не покупает билет и не садится в автобус. Возможно, он понял, что это всего лишь вопрос времени для полицейских, которые прибудут сюда, проверят тех, кто покупал билеты в последнюю минуту и разошлют сообщения дорожным патрулям остановить автобусы. Но если его целью был побег, продиктованный тем, что его прошлый расклад развалился – разве не был этот шанс лучшей для него возможностью ускользнуть до того, как сеть облавы сомкнётся над ним?
Ответ не приходил. Суэггер продолжал излагать двум тусклым фигурам в окне, смотревшим на русский ночной пейзаж.
Известно, что Освальд поехал на такси к себе домой в Оук Клиф. У него хватило ума сойти за несколько кварталов, чтобы разглядеть заранее, нет ли полицейской активности поблизости перед тем, как подойти. Это говорит о том, что путь домой был его сознательным выбором, чем-то, о чём он думал и что решало какие-то проблемы из тех, что перед ним стояли. Ему было понятно, что в скором времени будут опрошены все работники книгохранилища и выяснится, что он отсутствует. Также он понимал, что полиция неизбежно (но неизвестно, как быстро) свяжет его с обнаруженной винтовкой, так что полицейские могли бы прибыть в любую секунду. Но тем не менее он пытается попасть домой, опередив реакцию полиции – чтобы добраться до своего оружия, револьвера.
Кем он себя возомнил? Малышом Нельсоном?[116]
На следующий день в пять вечера, после закрытия офиса Кэти подъехала к американскому посольству в Большом Девятинском переулке и открыла дверь Бобу, который сидел скрючившись на полу машины перед пассажирским сиденьем. Охранники из морской пехоты были в двадцати футах от него на другой стороне переулка, так что он чувствовал себя в безопасности.
-Ты отлично справилась,– сказал он. –Не знаю, как и благодарить Кэти Рейли. Если что-то выйдет, попытаюсь отплатить тебе.
-Суэггер, убирайся, пока жив. Это всё, что мне от тебя нужно.
-Пожалуй. Да, и избавься, пожалуйста, от этого.
Он подтолкнул пистолет, завёрнутый в газету в её сторону по сиденью. –Просто выброси в помойку. Его не отследят. Прости, но я должен был иметь его до этого момента.
-Он заряжен?
-Абсолютно.
-В реку выброшу.
-Ещё лучше. Отличный аппарат, спас стариковские окорока. Твой друг мистер Ексович знает, что делает.
-И-к-с-ович. Олигархи везде всё знают, и вечеринки у них отличные. Сплошная чёрная икра.
Склонившись, он поцеловал её в щёку.
-Молодец, Кэти Рейли.
-Мне жаль, что не получилось.
-Что? Наш поход?
-Поход. Ты раздал… сколько там? Сорок тысяч долларов на взятки…
-Пятьдесят. Потом ещё раз заходили.
-…значит, пятьдесят, за тобой охотились как за зверем две недели по всей Москве, ты потерял двенадцать фунтов, получил пулю и так и не нашёл красного Джеймса Бонда.
Он улыбнулся.
–Это правда. Но, пожалуйста, не сердись на меня… я тебе лгал. Или, сказать точнее, я наставлял тебя на определённый путь.
-Почему меня это не удивляет?
-Я сказал тебе, что хочу найти красного Джеймса Бонда – в действительности бывшего суперорганизатором. Это должно было мотивировать тебя выполнить задачу: ты пыталась углядеть его везде, где только можно, в каждой папке и в каждом отчёте. Ты чертовски старалась чтобы порадовать меня – и всё равно не справилась. Однако, тут-то и был успех. Я хотел, чтобы ты сделала всё возможное, потому что знал: если ты не сможешь найти красного Джеймса Бонда, значит никакого красного Джеймса Бонда нет. Видишь ли, красный Джеймс Бонд всему мешает. Он мутит воду, путает все связи, рушит цепочки команд, привносит в дело людей из-за границы и делает из милого домашнего дела международный скандал. А в таком шпионском кино я был бы потерявшимся щенком, так что я бога молил, чтобы его не существовало. Ему следовало отсутствовать. Многому следовало отсутствовать. Всё вело в советское посольство – но, как выяснилось, красные всего-навсего были каналом передачи информации и, скорее всего, всё, что они сказали Майлеру, было правдой. Роль русских оказалась мелкой: они случайно выдали информацию об Освальде настоящим убийцам. Их-то я теперь и найду.
-Ты хочешь сказать – если ты узнаешь, кто они?
-Нет, мисс Рейли. Я знаю, кто они такие. Я всегда знал, кто они, с первой же секунды. След велосипеда на пальто – помнишь его? Так вот, я знаю, кто его оставил. Это след от инвалидной коляски.
-Так ты знаешь, кто они?
-Я знаю даже его имя и знаю, что с ним случилось. Я видел его труп.[117]
-Он мёртв?
-Да, но и он не был тем человеком – организатором. Он был исполнитель. Думаю, что организатор всё ещё где-то рядом, потому что он пытается убить меня.
Кэти смотрела на Суэггера в немом изумлении.
-Я… я-я не знаю, что и сказать.
-Не говори ничего. Говорить больше не о чём. Пора охотиться.
Часть 3Снова в США«Человек тут с винтовкой стоит»
Глава 13
-У тебя весьма специфический метод расследования, – сказал Ник.
Суэггер не мог выдумать ответа. Его бедро было как следует зашито иголкой размером с флагшток из нержавеющей стали, и оба края раны теперь стягивала вместе конопляная нить лучшего качества, а затем его накачали антибиотиками. Госдеп[118] при вмешательстве ФБР втиснул Боба от греха подальше на борт еженедельного дипломатического самолёта из Москвы. Все жалобы легли в папки, и агентам ФБР запретили работать в Москве под прикрытием и уж точно им теперь было нельзя устраивать перестрелки в парках с хорошо известными гангстерами, оставляя трупы направо и налево. Если бы новый директор ФБР не был так занят, раздавая повсюду интервью и речи, он обратил бы на это внимание и обрушил громы и молнии на голову Ника, и без того опального с самого начала, но эту лодку он пропустил, так что в этот раз офи