– Все идет просто отлично! Если уж это их не отвлечет, то я не знаю что и придумывать!
Не подозревающие дурного Витька и его жена в это время спокойно обедали. На обед у них были щи со свежим щавелем и молодой крапивой. К ним полагались сметана и горячий ржаной хлеб, который Витькина жена сама испекла в русской печи. Хлеб получился отменным, большим, красивым, ноздреватым. А пахло от него так одуряюще, что Витька даже подобрел на мгновение.
Может быть, повернись судьба к нему другой стороной и дай она мужику спокойно доесть его щи, он бы подобрел еще больше. Но, увы, эта жизнь – жестокая штука! И как раз в тот момент, когда Витька поднес к губам первую ложку жирных наваристых щей, мимо окна пронесся перемазанный красной краской бычок.
Витька уронил ложку обратно в тарелку, вытаращил глаза и закричал:
– Ё-м!.. Да что же это ё…. Да твою!..
И это были единственные относительно приличные слова, которые произнес Витька. Дальше последовал такой откровенный вопль человеческой души, что подруги невольно заслушались. Витька и его жена носились по двору так, словно у них там хранилось бог весть какое сокровище. А на самом-то деле во дворе у них ничего и не было ценного, кроме разве что трех корявых яблонек, стремянки и ведра с краской. Но яблоням бычок не мог нанести какого-либо существенного вреда. А стремянку и ведро он и так уже давно перевернул. Все остальное было хламом, пригодным только для мусорной свалки.
Так что подруги откровенно недоумевали, отчего это Витька и его жена так загоношились. Но вдруг подруги встрепенулись. Витька и его жена действовали шустро. Бычка они, того и гляди, поймают и стреножат. А девушки до сих пор не провели ревизию в Витькиных закромах! И, пригибаясь почти к самой земле, подруги почесали в сторону дома.
Первым на их пути вырос сарай, который Витькина жена так опрометчиво решила освежить красной красочкой. И с чего ей, дуре, удумалось такое? Стоял себе сарай серый и весь из себя неприглядный. С чего вдруг такая любовь к этому неказистому строению? Но, заглянув внутрь, подруги поняли, в чем дело. Сарай был буквально забит не распакованными еще фабричными коробками.
– Мама родная! Чего у них тут только нет!
И действительно, в неказистом снаружи сарайчике стояло несколько огромных картонных коробок с фирменными этикетками. А все оставшееся пустое пространство заполняли коробки поменьше, забитые всевозможным товаром – мылом, консервами, стиральным порошком и прочим добром.
– Магазин они открывать собираются? – удивилась Леся.
– Может, и магазин. А может…
Но Кира не договорила.
– Пойдем отсюда. Времени у нас мало. А тут мы больше ничего интересного не увидим, – сказала Леся.
Дома у Витьки и его жены было не то чтобы совсем бедно. Но как-то захламлено и неуютно. Старые вещи громоздились по углам, занимая место и не давая новым вещам простора. Было видно, что в этом доме не привыкли выбрасывать ничего. Старая радиола нашла свое место рядышком с новеньким музыкальным центром. И ничуть своего возраста и внешнего вида не стеснялась. А даже напротив, стремилась вылезти на первый план, оттеснив более хрупкого собрата на второй.
– Сколько хлама!
– Но и новых вещей тоже хватает!
Подруги с интересом огляделись по сторонам. И внимание Киры привлек к себе сервированный для семейного обеда стол.
– Хм, – произнесла она.
– Что?
– Ты ничего не замечаешь?
Леся подошла и встала рядом с ней.
– Нет, а что? Нормальный обед. Вкусный, я бы сказала. Наверное, Витькина жена старается готовить повкусней. Чтобы мужик про свою водку окончательно забыл.
– Нет, я не о том. Странного ничего не замечаешь?
– Нет.
– Тарелки с супом на столе всего две, а стаканов с компотом – три.
– Ну и что? Ошиблась хозяйка. Или сразу два стакана для мужа поставила. Может быть, он ее компот страшно обожает.
– И на сковородке лежат три куриных окорока, – сунула нос в печку Кира.
– Два для мужа и один – для себя! Говорю же, она его кормит как на убой!
Кира пожала плечами и еще раз огляделась по сторонам. На этот раз она буквально впивалась взглядом во все предметы. И вид у нее был самый что ни на есть таинственный. Внезапно Кира быстро подошла к шкафу, стоящему у стены, и резким движением распахнула его дверцы. Оттуда пахнуло нафталином и вылетели какие-то пушинки.
– Что ты там забыла? – удивилась Леся, тоже заглянув в шкаф и обнаружив в нем ровные стопки зимней одежды, уже убранной на хранение.
– Ничего, – кротко отозвалась Кира и захлопнула дверцы.
Вид у нее при этом был какой-то обескураженный, словно она думала обнаружить в шкафу нечто совсем другое.
– Очень странно. Очень!
– Что тебе странно? Что в шкафу висит одежда?
– Нет. Но… неважно. Слышишь?
Леся прислушалась и поняла, что крики на улице стихли. Еще несколько минут тому назад они звучали во всю силу, а теперь смолкли. Подруги подкрались к окну и осторожно выглянули из него. Открывшаяся их взорам картина могла бы их испугать, если бы они не знали всей подоплеки этого дела. Супругам наконец удалось изловить строптивого бычка. И теперь они стояли все втроем – посередине бычок, а по бокам – вцепившиеся ему в уши и шею супруги.
Измазанный красной краской бычок сейчас больше всего напоминал жертву, которую жестокие жрецы собрались принести в подарок своему языческому богу. В качестве жрецов супруги отлично бы подошли! Витька и его жена были так основательно измазаны краской, издалека напоминающей алую кровь, что подруги все же испугались.
– Жуть!
– Мрак!
– Хорошо, что соседи этой картины не видят!
– Как же! Небось полдеревни на это шоу из своих домов глазеют!
Супруги несколько отдышались и поволокли бычка прочь со двора. При этом Витек осыпал животное самыми ужасными проклятиями. И обещал сделать из него отбивную не к осени, как намеревался вначале, а гораздо, гораздо раньше!
– Сука ты! – наконец проникновенно закончил он, и бычок понурил свою лобастую голову, целиком и полностью признавая обоснованность хозяйского гнева.
А тем временем виновницы этого происшествия во все лопатки мчались прочь из Заречного. Но у самого леса, через который шла дорожка до «Чудного уголка», подруги столкнулись с Анькой – внучкой бородатого деда и бухгалтершей в магазине у Викули.
– Ой, привет! – обрадовалась им девушка, словно они были сто лет знакомы. – А вы ко мне? Пойдемте, пойдемте! Я как раз сама на обед из магазина отпросилась. Так что я вас варениками с соленым творогом угощу. Дед расщедрился, купил у бабки Пани целый килограмм. Не съесть – так он испортится. А творог хороший, жирный, домашний.
Анька была так приветлива… А у подруг и в самом деле уже сосало под ложечкой. Почему бы и не зайти, если приглашают? Да, конечно, у них расследование. Но ведь расследование никуда не денется! И потом, если они от голода протянут ноги, пойдет ли это на пользу делу?
Дома у Анютки и ее деда Пахома было чисто и светло. Девушка быстро накрыла на стол, зажгла газ и поставила на него кастрюлю с водой. Достала кастрюльку с тестом и, дождавшись, когда вода закипит, принялась бросать в бурлящую воду чайной ложечкой кусочки теста. Ленивые вареники быстро всплывали со дна и начинали крутиться в кипятке, словно в бальном танце.
– Вот и первая порция готова! Кушайте!
И, выловив шумовкой симпатичные ленивые вареники, Анютка щедро полила их сверху сметаной и выставила на стол.
– Угощайтесь! Мы с мамой всегда их готовили.
– А где твоя мама?
– Умерла, – коротко ответила Анютка, и глаза у нее стали какие-то странные.
Подруги переглянулись.
– Извини, – произнесла Леся. – Мы не знали.
– Ничего. Вы, главное, ешьте. Их нужно кушать, пока они горячие. Потом весь смак в них пропадает.
Ленивые вареники в самом деле оказались очень вкусными. Вообще-то, подруги не были охотницами до творога. Им казалось, что он кислый. И сколько сахару ни сыпь, эту противную творожную кислинку никак было не перебить. А вот соль отлично справилась с этой задачей. Творог вмиг перестал быть кислым. И подруги с удовольствием съели свои порции и еще попросили добавки.
– Значит, ты с дедом живешь?
– Ага.
– Вдвоем?
– Ну да. Сами видите. Он да я. Больше в избе никого нету.
Про отца Анютки подруги спрашивать уже не решились. А вдруг и он тоже умер? Зачем расстраивать девушку лишними вопросами! И так видно, что никого больше в доме нету. Под вешалкой стоят только Анькины туфельки и растоптанные чоботы деда.
– Положить вам еще вареников?
– Уф! Спасибо! Но больше в нас не влезет.
– Давайте, – настаивала Анютка с улыбкой. – А то неудобно получится. Заманила в гости, а накормить толком и не накормила.
– Да что ты выдумываешь! Все было отлично! Очень вкусно. Спасибо.
Анька покивала головой, помолчала, а потом виновато произнесла:
– Девочки, можно, я перед вами покаюсь?
– В чем?
– Я ведь вас не просто так к себе пригласила… То есть вареники у меня были, но я как вас увидела, сразу же подумала – спросить… Вы ведь вроде как занимаетесь расследованием всего случившегося? Да?
– Ну да. И о чем ты хотела спросить?
– Как там Петя?
– Твой приятель, сторож? А мы о нем ничего не знаем. Извини.
– Но вы считаете, это он виноват?
– Вряд ли. Скорее всего, магазин свой поджег сам Сергей.
– Сергей?!
– Очень много народу видело Сергея в ту ночь в окрестностях «Чудного уголка». И ты. И твой дед. И другие ваши соседи из Заречного.
– А дома у его брата все забито ящиками с товаром! – с жаром добавила Леся.
– Так что, мы думаем, что это Сергей свой магазин поджег, – сказала Кира.
– Да вы что?! – ахнула Анюта. – Вот негодяй! А зачем?
– Не знаем. И спросить не у кого. Владелец магазина убит. Сам Сергей где-то прячется. Его жены дома нет. А жена Всеволода отказалась с нами разговаривать.
– У него была жена? – странным голосом произнесла Анютка. – У этого покойника?