Райли заняла место за столом и подняла взгляд на герб Портленда над судейским постаментом. На гербе была изображена женская фигура на берегу реки, глядящая вдаль, в будущее, которого у Райли не было. За её спиной раскинулись лес и горы, символизирующие аграрные богатства Портленда. Тогда как за душой самой Райли не было ни гроша. Зубчатое колесо у ног той женщины как символ промышленности и корабль как символ торговли. За время существования герба он менялся по меньшей мере десять раз. Леди Коммерс, женщина с герба, то смотрела на жителей города, то отворачивалась. Сейчас не смотрела. И слава богу. Ещё одного осуждающего взгляда Райли бы просто не вынесла.
— Всем встать, суд идёт! — громко заявил пристав. Райли едва не подпрыгнула от неожиданности. Она всё ещё не была готова услышать то, что и так знала наверняка.
— Как я понимаю, вы хотели бы ходатайствовать? — спросил судья, взглянув на адвоката обвинения.
— Да, ваша честь, — ответил Уилсон.
— Слушаю вас.
— Сторона обвинения хотела бы приобщить улики, обнаруженные в ходе расследования других связанных дел, — Уилсон передал бумаги приставу, а тот положил их на стол судьи.
— Ходатайство принимается, — ответил судья, несмотря на то что срок ходатайств давно истёк. На удивление, адвокат Райли даже не попытался высказаться против.
— В зал приглашается свидетель обвинения Саманта Стоун, — объявил пристав. Сердце Райли оборвалось.
— Что происходит? Она же наш свидетель? — обратилась она к защитнику.
— Тихо. Ты молчишь, я говорю, — осадил её Кеннет.
— Не особо ты разговорчив, — съязвила Райли. — Решил помочь им закопать меня?
— Тихо ты, я пытался её убедить, но обвинение успело раньше обработать её, — оправдался он.
— Тишина в зале! — призвал к дисциплине голос пристава, после чего он повернулся к Саманте, которая уже заняла своё место за трибуной, и зачитал привычную речь.
— Клянусь, — Саманта одёрнула руку от Библии, будто та обожгла её, и присела.
Адвокат обвинения Марк Уилсон поднялся из-за стола и подошёл к свидетелю.
— Саманта, вы хорошо помните вечер шестнадцатого сентября? — уточнил Уилсон.
— Да, — коротко ответила Саманта, стараясь избегать взгляда Райли.
— Во сколько тогда Райли Кларк пришла домой?
— Часов в одиннадцать вечера. Может, чуть позже, — Саманта не очень хорошо помнила тот вечер, ведь она была пьяна.
— Вы заметили что-то необычное в её поведении?
— Нет, всё было как всегда, — уверенно ответила Саманта.
— Она врёт, почему она врёт? — прошептала Райли.
— Может, вы заметили следы борьбы или побои? — продолжал уточнять адвокат.
— Нет, ничего такого. Если только не считать того, что Райли была не в духе. Мы повздорили в тот день.
— Она ударила вас?
— Какого хрена? — Райли вскочила из-за стола.
— Уважение к суду! — потребовал пристав, и она тут же осела на место.
— Так она била вас? — повторил вопрос адвокат.
— Нет, никогда, — впервые за всё время опроса честно ответила Саманта.
— Ваша честь, у меня больше нет вопросов, — сообщил адвокат обвинения.
— У защиты есть вопросы к свидетелю? — уточнил судья.
— Да, ваша честь, — Кеннет поднялся со своего места и подошёл к Саманте. Его движения были скованными, неуверенными. Райли поняла, что он вызвался опрашивать Саманту не потому, что это могло что-то изменить, а для галочки. Вроде как он попытался, но у него не вышло. Лучше бы он сидел на месте.
— Саманта, скажите, Райли Кларк говорила вам о насилии в семье?
— Да.
— Считаете ли вы эти рассказы правдивыми? — вопрос прозвучал так, будто он сам ей не верил. Кажется, этот вопрос стал последней горстью земли на крышку гроба Райли.
— Да, не думаю, что у неё могли быть причины врать о таких вещах, — ответила Саманта.
— Хоть на этом спасибо, — прошептала Райли.
— Спасибо, больше у меня нет вопросов, — выдохнув с облегчением, адвокат вернулся на место. Райли посмотрела на него и разочарованно хмыкнула. — Не смотрите на меня так. Я сделал всё, что мог.
— Господа присяжные заседатели удаляются на совещание, — сообщил пристав. Начался перерыв, все покинули зал суда. До объявления вердикта оставались считанные часы. Теперь всё зависело от того, как быстро присяжные смогут прийти к общему мнению.
Двенадцать человек. Семь мужчин. Пять женщин. Они сидели за овальным столом в комнате, обитой красным деревом, таким же, как и сам зал заседаний. Начало обсуждения нельзя было назвать гладким. Каждый из них стремился первым высказать свою точку зрения, перебивая оппонента. Порой голоса переходили на крик.
— Послушайте, — начала рыжая. — Да, Райли Кларк — убийца, но не стоит забывать и об обстоятельствах преступления. Прежде чем убить человека, она подверглась страшным издевательствам. Она не планировала это преступление, она совершила его в состоянии аффекта.
— Где медицинское заключение? — спросил бывший полицейский. — Это голословное утверждение. Вы что, дамочка, верите проститутке?
— Она в первую очередь человек, а уже потом убийца и проститутка. Я всего лишь хочу, чтобы вы помнили, что речь идёт о человеческой жизни. И избавьте меня от своей фамильярности. Я вам не дамочка! — возмутилась женщина.
— Если все высказались, предлагаю перейти к голосованию, — предложил мужчина с залысиной, которого назначили старшиной присяжных.
— Я хочу сказать, — раздался слабый голос хрупкой пожилой женщины, посеревшей от времени. — Вина этой женщины уже доказана. Нам с вами остаётся вынести вердикт лишь о степени её виновности. Наличие улик и признательные показания исключают саму возможность вынесения оправдательного приговора. Что бы мы ни решили, она в любом случае понесёт суровое наказание. Так о чём мы спорим? — она развела руками.
— К чему ты клонишь? — спросил бывший полицейский.
— К тому, что варианта для неё всего два. Первый — пожизненное заключение. Второй — казнь. И лично я сомневаюсь, что из этого хуже, — объяснила женщина.
— Маргарет, оставь эту патетику для своего книжного клуба, — вспылил бывший полицейский. — У нас есть признание, орудие убийства и свидетельские показания. При этом нет ничего, что бы могло склонить нас к вынесению иного вердикта, отличного от высшей меры. Нет ни медицинского заключения об изнасиловании, ни психиатрического, которое бы подтвердило невменяемость или хотя бы частичную невменяемость на момент совершения преступления в результате детской травмы, образа жизни или чего-то ещё. Нет. Понимаешь? И ни один из свидетелей не подтвердил слова Райли Кларк ни о насилии в детстве, ни о следах насилия в день преступления. Чего ты от нас хочешь?
— Я хочу, чтобы вы задумались о цене ошибки. Её. Нашей. Давайте голосовать, — выдохнула серая женщина.
На время зал суда превратился в улей. Сотни тихих голосов сплетались в сплошное жужжание. Белый шум, в котором Райли слышала мотив «Траурного марша» Шопена. У неё не было сомнений в том, что этот марш звучит лишь в её голове, но от этого он не становился менее отчётливым. В какой-то момент она даже закрыла глаза, чтобы насладиться музыкой.
— Присяжные идут, всем встать, — раздался голос пристава.
Зал встал. Присяжные заседатели заняли свои места. Их лица были нечитаемы. Райли сканировала их взглядом, но так и не смогла найти в них ответа на свой единственный вопрос. Впрочем, ждать оставалось недолго.
— Господа присяжные, вы вынесли вердикт? — прокашлявшись, спросил судья Бэйкер.
— Да, ваша честь, — отозвался старшина присяжных.
— Передайте мне, пожалуйста, — попросил судья.
Пристав передал документ из рук старшины судье. Эти секунды показались Райли бесконечностью. Её сердце несколько раз останавливалось, но снова продолжало ход.
— Благодарю, — сказал судья, принимая бумаги.
Не больше минуты он изучал документ, на это время в зале воцарилась гробовая тишина.
— Дело об убийстве Ричарда Мура присяжные решили в пользу стороны обвинения. Присяжные признают подсудимую Райли Кларк виновной в убийстве первой степени.
— Какого хрена, мать вашу?! — крик вырвался из груди Райли. Она знала, что сделает только хуже, но остановиться уже не могла. Возможно, это был последний раз, когда она могла защитить себя. — Вы, ублюдки! Я жертва насилия! Желаю, чтобы каждый из вас побывал на моём месте в ту ночь! Нелюди!
— Уважение к суду, — перебил её судья и стукнул молотком. — Суд приговаривает Райли Кларк к пожизненному заключению в тюрьме штата. Приговор вступает в силу незамедлительно. Пристав, пожалуйста, возьмите осуждённую под стражу.
Райли больше не кричала и не сопротивлялась. Она покорно шла перед приставом под прицелом сотни взглядов. Она не была удивлена решением суда. Скорее наоборот. Тем не менее Райли не переставала надеяться на чудо. Вот только с убийцами чудес не случается.
Глава 10 — Треугольник Карпмана
Если ты чувствуешь, что охота идёт слишком легко,
что след зверя сам попадается тебе под ноги, то знай:
тот, кого ты наметил себе в жертву,
уже смотрит тебе в затылок.
Луис Сепульведа
Все следующие после приговора дни слились для Райли в один бесконечный серый день. Она почти неделю толком не спала. Ей снились кошмары. Она просыпалась среди ночи, подолгу не могла уснуть. Мерила камеру шагами. Ходила босая. Ступни прикипали к холодному бетону. Боль напоминала ей, что она ещё жива. Вот только хотела ли она этого? Райли сама не знала.
В кошмарах к ней приходили те, кого она убила. Приходили, чтобы отомстить. Они делали с ней во сне такое, о чём наяву было страшно даже подумать. Иногда по очереди, но чаще все сразу. Райли кричала и плакала во сне. Надзиратели начали подумывать, что она сходит с ума или пытается притвориться сумасшедшей. Хотя если человек перестанет спать, рано или поздно он неизбежно сойдёт с ума.
Начались слушания по делам о других убийствах, совершённых Райли. Она призналась во всём. Второй жертвой Райли был Роберт Симс, которого студенты обнаружили в багажнике собственного автомобиля в парке Форест. Она не собиралась его убивать, но он не оставил ей выбора. У Боба не оказалось при себе средств контрацепции. Райли отказалась делать ему минет без защиты. Мужчина пришёл в ярость и ударил Райли кулаком в живот. Она не стала ждать, пока он сделает с ней то же самое, что сделал Ричард Мур. Райли сделала вид, что ищет в сумке презервативы. Она достала оттуда пистолет и направила на Боба.