- Начинай работу с Вышкой.
..А мне неспокойно, хотя и знаю, что «рулить» все равно будет он сам...
- Вышка, я «Блюберд», прошу информацию для вылета!
- «Блюберд», я Вышка. Полоса номер два, ветер пятьдесят градусов, три метра в секунду, температура двадцать один, видимость десять, давление тысяча пять миллибар...
- Вышка, я «Блюберд», разрешите предварительный!
- «Блюберд», я Вышка, разрешаю предварительный.
- Вышка, я «Блюберд», принял.
Инструктор дает знак техникам, те выдергивают из-под колес стояночные колодки, и командует мне:
- Выруливай!
Стараясь как можно плавнее рулить, вывожу «Сессну» на исходную позицию.
- Вышка, я «Блюберд», на предварительном, разрешите исполнительный!
- «Блюберд», я Вышка, занимайте исполнительный, полоса два!
Выруливаю в начало указанной полосы, вопросительно смотрю на инструктора, тот кивает, и я сразу запрашиваю диспетчера:
- Вышка, я «Блюберд», на исполнительном, к взлету готов!
- «Блюберд», я Вышка, взлет разрешаю, ветер пятьдесят градусов, три метра в секунду.
Джим показывает мне «Убери руки!», и прибавляет газу, «Сессна» начинает разгоняться.
- Скорость отрыва!
- Взлетаем!
Дрожь от колес прекратилась, после короткого разбега самолет легко отрывается от полосы (еще бы, без груза летим), вот мы и в воздухе... По знаку пилота убираю закрылки и докладываю:
- Вышка, я «Блюберд», взлет произвел!
- «Блюберд», я Вышка, поворачивайте на курс ноль-десять, набирайте три тысячи футов, можете работать от трех до пяти тысяч футов.
- Вышка, я «Блюберд», принял, занимаю три тысячи.
Под крылом мелькают аэродромные строения, автостоянка за вышкой, среди стоящих на ней серо-грязно-камуфлированных машин выделяется какие-то яркое пятно. Тут же слышу рык инструктора:
- Курсант, ворон не лови!..
Перевожу двигатель в нормальный режим, и начинаем не торопясь набирать положенную высоту. Рулит-то Джим, но я стараюсь запоминать, как и что он делает. В общем, все понятно.
Отойдя от аэродрома километров на двадцать, инструктор говорит мне:
- Запоминай ориентиры, пригодится при заходе на посадку.
- Принял. Два близко расположеных холма наблюдаю.
- Вот на них и будем выходить при посадке с этого курса. Остальные ориентиры ты мне потом на карте покажешь, в следующие полеты сверху с ними познакомишься. А сейчас давай начнем обучение. Тебя как, не укачало?
- Нет, чиф, все нормально.
- Берись за управление, и держи горизонт.
Взявшись за «рога» штурвала и поставив ноги на педали, ощущаю, как «Сессна» начинает уходить в сторону и задирать нос. Эй, так не пойдет! Стараясь действовать как можно нежнее, пытаюсь небольшими фиксированными перемещениями штурвала вернуть ее на курс и на «горизонт», получается, получается!!!..
- Можешь даже чуть поэнергичнее, пассажиров у нас нет, - одобрительно усмехается Хокинс.
- Мне нужно реакцию почувствовать, - я пытаюсь удержать самолет на прямой, получается, но с небольшими рысканиями по крену и тангажу.
- Спокойнее, сейчас триммером отрегулируем, легче будет, - Джим начинает вращать колесико триммера, и жить становится веселее — нагрузка уменьшается, и мне удается вести «птичку» практически ровно.
- Нормально, теперь запоминай, как виражи нужно выполнять, - инструктор не спеша дает крен в левую сторону и чуть тянет штурвал на себя. - За скоростью и указателем скольжения смотри!
Пытаюсь одновременно считывать показания о скорости и наблюдать, что именно делает Джим, получается не очень хорошо. Это и есть «отработка распределения внимания»...
- Ты не на цифры смотри, а запоминай положение стрелки у сектора.
- Понял...
- Теперь давай сам!
Пытаюсь повторить движения инструктора, даю крен влево и подтягиваю штурвал на себя. Видимо, перестарался, потому что крен получился чуть больше, чем нужно, и вираж выходит более «крутым». Совершенно машинально «даю ногу» - подрабатываю рулем направления, чтобы не потерять высоту, и чуть прибавляю газу, чтобы не падала скорость.
- Курсант, полегче, у нас не «пилотажка». Ты на своих моделях так виражи выполнял?
- Да...
- Заметно... Хорошо, неплохо для начала! Теперь давай в другую сторону!
И так мы виражили в зоне около часа. Периодически поглядывая на небо и в море, оценивали обстановку, но темных облаков на горизонте видно не было, только висела белоснежная разрозненная «кучевка», под которой мы и летали. Когда проходили под облаками, «Сессну» начинало чувствительно потряхивать, поэтому в таких местах старались не задерживаться. В это же время кто-то начал переговариваться с диспетчером, запрашивая метеоусловия. Интересно, от нас вроде никто вылетать не собирался, неужели какая-то «первая ласточка» пожаловала? Но нас не вызывали, поэтому мы продолжали упражняться дальше.
Когда я почувствовал, что от напряжения уже весь мокрый, несмотря на прохладу в кабине, Джим скомандовал:
- Разворачивай на курс сто восемьдесят, запрашивай посадку!
- Принял!
Не торопясь сделав разворот, начинаю вызывать диспетчера:
- Вышка, я «Блюберд», прошу визуальный заход на посадку, дайте метео!
- «Блюберд», ожидайте в зоне пять минут, глиссада занята! - и тут же начинает переговоры с другим бортом, видимо, подходящим к аэродрому.
Снова начинаю закладывать виражи, периодически пролетая над береговой линией. На поверхности моря кое-где видны катера, удалось даже заметить небольшое рыболовное судно — наверное, решили воспользоваться хорошей погодой и наловить свежей рыбы. Рестораны «с руками оторвут», за мокрый сезон замороженные продукты из холодильников всем надоели.
- «Блюберд», разрешаю визуальный заход после круга, курсом девяносто на полосу один, ветер восемьдесят градусов, пять метров в секунду, видимость десять, полоса сухая.
- Вышка, я «Блюберд», выполняю заход курсом девяносто на полосу один.
Описав большую петлю, заходим на курс. Да, направление ветра поменялось, поэтому и полосу дают другую.
- ILS - для лентяев, мы все «руками» будем отрабатывать, ясно? - обратился ко мне Джим.
- Ясно, чиф!
- Вышка, я «Блюберд», захожу на круг.
- «Блюберд», я Вышка, полоса свободна, посадка по готовности.
- Вышка, я «Блюберд», предполагаемое время захода на посадку — через пять минут.
Когда проходим над полосой, возле ангара вижу «Бичкрафт», один из пропеллеров еще медленно вращается. У въездного шлагбаума стоит пара больших джипов, встречать кого-то приехали, что ли?
- А, вот и наш Жако прилетел! - говорит Джим.
- Вот радости-то у Нинон будет! - отвечаю я, и мы оба смеемся.
Развороты Джим почему-то доверяет выполнять мне, стараюсь, как только могу. Инструктор одобрительно кивает, затем командует:
- Запоминай, какие на этом удалении от полосы должны быть высота и скорость, входим в глиссаду.
Докладываю по радио:
- Вышка, я «Блюберд», полосу набюдаю.
- «Блюберд», я Вышка, посадку разрешаю.
Начинаем плавно снижаться, и почти в начале полосы «Сессна» осторожно касается бетонки сначала задними колесами, потом опускает нос и дальше катится уже на трех колесах, Джим потихоньку притормаживает.
- Вышка, я «Блюберд», есть посадка, полосу освободил, разрешите руление до стоянки.
- «Блюберд», я Вышка, руление до места стоянки разрешаю.
После недолгой поездки заруливаем и останавливаемся возле своего ангара, докладываю:
- Вышка, я «Блюберд», на стоянке.
- «Блюберд», я Вышка, Хокинса просят зайти в диспетчерскую, конец связи!
- Вышка, я «Блюберд», принял, конец связи!
Джим говорит мне:
- Так, глуши двигатель, затем проведешь осмотр, техники помогут «птичку» в ангар закатить, я к диспетчеру.
Пока я щелкал переключателями, он придирчиво смотрел на мои действия. Когда пропеллер замер, он не торопясь вылез из кабины, махнул мне рукой, мол «Приступай!» и пошел к своей машине, стоявшей у стены ангара.
А что тут осматривать-то? На бреющем полете над лесом не ходили, в стаю птиц не влетали... Значит, процедура стандартная...
К возвращению инструктора самолет уже стоял в ангаре, и я влажной тряпкой не спеша протирал остекление кабины.
- Кто там прилетел? - спросил я у него.
- Жако, четырех бизнесменов привез. Срочно им надо было сюда, видите ли... Даже плохой погоды не побоялись.
- А что вызывали-то? У нас же все нормально в полете было.
- Спрашивали, какие планы на будущие дни. Я сказал, что буду с тобой подготовкой заниматься, если погода позволит.
- Наверное, что-то предложить хотели?
- Да, облет береговой линии делать периодически. Сейчас после зимы многие начнут на катерах в море выходить, мало ли что может случиться.
- Так нам можно и совместить тренировки с такими полетами, если что?..
- Чуть позже решим, сейчас докладывай о результатах осмотра...
Когда проезжали мимо стоянки, никакой красной машины там уже не было. Показалось, что ли?..
Так что еще примерно полчаса мы с Хокинсом сидели в «Триммере», за кружкой пива отмечая наш первый совместный вылет. У стойки, за которой суетилась сияющая от счастья Нинон, восседал на вертящемся табурете какой-то тип в кожаной куртке. Посмотрев на его нос, я спросил у Джима:
- Это и есть Жак?
- Он самый, - ухмыльнулся пилот. - Посмотри, как Нинон перед ним крутится.
На обширной груди барменши поблескивал кулон на цепочке из желтого металла, раньше этого украшения у нее вроде не было. В ажурную оправу вставлен довольно большой зеленоватый камень, искристо бликовавший в неярком свете немногочисленных светильников. Изумруд? Нет, не похоже... Наверное, это хризопраз или что-то вроде него. Впрочем, мне-то какая разница?..
А в это время Жако продолжал свой треп с подружкой:
- Хотел вылететь при первой возможности через неделю, погода еще не устоялась. А тут пристали эти четверо — мол, срочно нужно, платим любые деньги, ничего не боимся, только отвези! Ну, я и рискнул. Видишь, как здорово получилось?