Итак, с учетом всех известных нам данных строим первый прогноз.
В моей ситуации он крайне пессимистичный – папа вот-вот умрет.
Дальше формулируем задачу. В моем случае это будет необходимость жить в новых условиях: в мире, где нет папы.
Затем ищем решение задачи. Я знаю, что это больно, это непросто. Смерть близких и родных – горе, для проживания которого необходимо время. Но эта задача решаема. Способов много. Они разные и зависят от личного выбора каждого отдельно взятого человека. Есть много литературы, которую можно почитать и в которой можно найти для себя необходимые ответы. Есть поддержка близких и родных. А также помощь специалистов: психологов, психотерапевтов. Есть опыт миллионов людей, которые уже прожили боль утраты. О нем можно узнать в том числе из статей в Интернете и соцсетей. Это покажет нам, что мы не одиноки. Что жизнь и смерть ходят рядом – но сама жизнь, в полном смысле этого слова, продолжается. И почти восемь миллиардов человек, живущих на планете Земля, весомое тому доказательство.
Решениями задачи я выбрала:
1. Чтение книг Элизабет Кюблер-Росс и Дэвида Кесслера. Например: «Живи сейчас! Уроки жизни от людей, которые видели смерть».
2. Открытое общение в кругу семьи и друзей на тему приближающейся смерти моего отца.
3. Обращение к психологу с целью посмотреть на ситуацию с разных сторон и скорректировать свой жизненный путь.
Я приступила к решению задачи сразу, как только узнала о возможном негативном развитии событий.
А теперь самое главное – не утонуть в негативе при решении задачи. Важно напомнить себе, что это лишь первый прогноз. Впереди еще как минимум два.
Переходим ко второму прогнозу – оптимистичному. Его исход должен быть наилучшим, насколько это возможно. Для рассматриваемой ситуации – папа выздоровеет, и все будет как прежде, до болезни. Тут из решений задачи может быть лишь радость, что все так замечательно закончилось.
На этом этапе важно остановить себя в попытке забежать вперед и вернуться к пессимистичному прогнозу. Остановить себя в рассуждениях о том, что рано или поздно это все равно случится, папа умрет. Мы строго следуем по решению конкретной текущей задачи. Строим оптимистичный прогноз развития конкретной, существующей, а не гипотетической ситуации.
Здесь нужно отметить, что возможны оба варианта прогноза – и пессимистичный, и оптимистичный, но при этом маловероятны, особенно в ближайшее время. Это значит, что нам необходимо найти третий вариант – реалистичный. Он обычно находится посередине.
В рассматриваемом случае, судя по прогнозу врачей, самый вероятный реалистичный вариант – мой отец будет жить, но станет лежачим больным.
Ищем решение задачи – папе будет необходим уход. Надо решить, кто будет этим заниматься и что для этого необходимо. Короче говоря, нужно продумать подробный план действий на этот случай. А так как времени мало – значит, надо приступать прямо сейчас.
Мой муж и вся моя семья с первого дня помогали решать задачу, свалившуюся на голову как снег в прекрасный летний полдень. Но этого оказалось недостаточно, поскольку не все в такой ситуации можно решить без помощи других людей.
Я обращалась к друзьям, коллегам, знакомым и малознакомым людям за помощью и поддержкой. Очень всем благодарна за то, что они были рядом, делились драгоценным опытом. Одни советовали, как оборудовать квартиру, чтобы было удобно ухаживать за лежачим больным, вторые рассказывали о похожих ситуациях – и как их разрешали другие люди. В общем, кто чем мог.
В такие периоды важно признавать, что мы не всемогущие – и, когда самостоятельно справиться не удается, стоит обратиться за помощью к окружающим.
А еще случается так, что время очень сильно ограничено, и тогда чужой опыт и знания могут оказаться поистине спасительными.
Итак, что же нам дает седьмой способ совладания с тревогой?
Он дает огромный диапазон вероятностей. В моей ситуации – от смерти папы до его полноценной жизни.
Он дает понимание, что есть разные варианты.
Ну, теперь я все вроде бы сделала. Прогнозы построены. Задачи сформулированы. Решения найдены. Можно выдохнуть… Фуууххх…
Отлично! Тревога мне помогла!
Теперь у меня есть план А (пессимистичный), план Б (оптимистичный) и план В (реалистичный). Моя Тревога сидит с довольным выражением лица. Улыбается так ласково, как умеет только она.
Чего скрывать, я и сама довольна: ведь мне понятно, что делать в любом из трех случаев. Да, в ближайшее время будет много дел. Да, придется пересмотреть график жизни. Но главное – понятно, что делать! А как именно делать, буду решать уже в процессе.
Так этот способ позволил мне минимизировать ощущение неопределенности, которое вызвало Тревогу.
Она пакует чемоданы и собирается в отпуск. Стоит в дверях. Мы с подругой обнимаемся и прощаемся до новых встреч. Я люблю ее, но не могу сказать, что буду скучать.
Ну, вы меня понимаете.
Тревога ушла, а папа вернулся из больницы.
Я оборудовала его квартиру для новой жизни. Кровать с подъемным механизмом, как в больнице, матрас и прочие необходимые вещи.
Проходит несколько дней. 24 часов в сутках и правда не хватает. Бессонные ночи. Радует, что каждые следующие сутки проходят все проще и проще. Я начинаю понимать, что к чему. Опыт ухода за лежачим больным растет. Но мне все еще не хватает времени на работу и семью.
И вдруг папа прямо у меня на глазах теряет сознание, его тело начинает раздуваться и синеть. Периодически приходя в себя, он говорит странные, несвязанные по смыслу слова про каких-то страшных тигров.
Я звоню мужу, спрашиваю, что делать. А про себя уже уверена, что так выглядит умирающий человек. Страшно до жути. Похоже, начинается реализация пессимистичного прогноза.
Муж советует срочно вызывать скорую, что я и делаю.
Папу снова увозят в больницу. Снова ожидание. Обследования. Ухудшение состояния и прогнозов. Еще почти 2 недели в больнице. Но на этот раз в выписке появляются антитела к COVID-19. Все тесты снова отрицательные.
Забираю папу домой. Продолжаем активно лечиться, занимаемся гимнастикой, стараюсь поставить его на ноги. Вроде понятно, что и как делать. Становится немного проще.
Так проходит неделя.
Однажды днем раздается звонок на мобильный. Отвечаю. Звонят с маминой работы. Она потеряла сознание прямо на рабочем месте. Не могут привести в чувство.
– Что случилось? Как? Скорую вызвали?
– Да, конечно.
А-а-а… Да что же это такое?! Неужели так бывает?!
Почти сутки ожидания информации из больницы. Долгое обследование. Состояние у мамы тяжелое. Диагноз: двухсторонняя вирусная пневмония, интоксикационный синдром, коронавирусная инфекция. ПЦР-тесты отрицательные, но антитела бушуют вовсю. Маму перевозят во временный госпиталь для пациентов с COVID-19. Короче говоря – дела хуже некуда.
Тревога опять влетает и орет: «Ты двоих не потянешь – хоть разорвись, не справишься! Они живут в разных районах, далеко друг от друга! Это нереально!»
М-да… Я снова сажусь и начинаю рассуждать с Тревогой. Строю три прогноза, но уже про маму. Собираюсь формулировать задачи. А параллельно думаю, что попала в тупик, из которого нет выхода. Как же я тогда ошибалась.
Дальнейшее развитие событий будет похоже на мексиканский сериал – но это реальная история без единой выдумки или художественного приукрашивания.
Проходит всего несколько дней, и папе снова становится резко хуже. Нарастает дыхательная недостаточность. Уже привычная скорая. И… папу госпитализируют в ту же больницу, где несколько дней лежит мама. Грустно и смешно. Не лучшее место для встречи.
Ожидание. Обследование. Врачебный вердикт – тяжелые последствия коронавируса.
Теперь уже оба моих родителя в больнице. Оба в тяжелом состоянии. Их лечат от ковида и его последствий.
Рано утром звоню в колл-центр больницы, чтобы узнать о самочувствии родителей. Называю ФИО мамы и папы. Оператор отвечает, что оба в тяжелом состоянии. Я огорчаюсь. Мне тут же предлагают записать номера палат и коек: палата 6, койка 21 и палата 6, койка 21. У меня округляются глаза. Я говорю: «Как такое может быть? Они что, в одной кровати у вас лежат?» Оператор отвечает, что они в разных блоках: папа в мужском, мама в женском, а номера палат и коек одинаковые. И тут я, сама того не ожидая, начинаю смеяться. Говорю: «Вот они у меня синхронисты». Оператор тоже начинает смеяться в голос. И на какие-то мгновения меня отпускает весь этот водоворот событий.
Я решила поделиться этим с вами, чтобы вы помнили: даже в стрессовой ситуации, когда тревога высока, есть место для таких моментов. И важно позволять себе реагировать на них, не подавлять смех даже в непростой ситуации. Ведь и правда смешно, что два человека, которые много лет не живут вместе, вдруг почти синхронно заболевают и попадают «на одну кровать» в одной больнице. А как вы понимаете, для Москвы это маловероятное событие.
После продолжительного лечения родителей выписывают, и они оба оказываются у себя дома.
Как думаете, что в этот момент делала Тревога?
Она была в таком шоке, что и сама лежала, накрывшись одеялом с головой.
Я ей говорю: «Эй, чего валяешься, делать-то что будем?»
А она отвечает: «Отстань, иди у кого-нибудь другого лучше спроси. Я не знаю!»
Ну, я и пошла. К мужу. Села и заплакала. Я плакала и не могла остановиться. Казалось, что слез столько и не бывает. Бывает!
Ну а дальше-то что делать? Известно, что слезами делу не поможешь. Задачу не решишь.
Я вспомнила все известные мне способы совладания с тревогой – и мне особенно пригодились первый, второй, пятый и седьмой. Еще помните их?
Поговорила с мужем. Рассмотрела все возможные варианты.
Вариант 1. Бросить обоих, и будь что будет. Заниматься своей семьей и работой.
Вариант 2. Помогать только одному из двоих.
Вариант 3. Помогать обоим.
Вариант 4. Нанять одному или обоим сиделку.