Она же, напротив — опоздала. Опять-таки для достоверности. Девушкам положено опаздывать на свидания. Это нормально и не вызывает подозрений. А подозрения могли возникнуть. Накануне разведчица доложила коллегам участковым, что успешно стрельнула глазками, и опер из ОСБ пригласил ее в ресторан. А спустя час подслушала телефонный разговор Никиты с женой. Он оправдывался, что не сможет поехать к теще, потому что неожиданно объявили боевую тревогу, и завтра весь вечер он будет рейдовать. Никакой тревоги не объявляли, и это настораживало. Конечно, Никита мог собираться «налево», но ранее он в «левачестве» замечен не был и слыл примерным семьянином. Значит, не исключено, наблюдает за свиданием. И вообще, предложил закадрить Бойкова не из-за страха перед полиграфом. А для элементарной проверки.
Светочка поменяла прическу, потратив три часа и пять тысяч рубликов на салон. Но не столько ради конспирации. К служебному интересу по-прежнему добавлялся личный — заарканить Бойкова. Надела легкое вечернее платье с глубоким разрезом и украсилась полудрагоценными камнями, потому что драгоценных в ее шкатулке пока не имелось. И на этот раз Коля не мог не заметить перемены. Он посмотрел на коллегу придирчивым взглядом старшины, высматривавшим нарушения формы одежды у новобранца. И остался доволен:
— А ничего ты сегодня…
— Нас пасут, — прошептала, имитируя улыбку, Светочка, — ты видишь меня во второй раз в жизни.
— Ах да! — спохватился кавалер, сунул руку в салон машины и достал жалкий букетик полевых цветов, купленный у старушки за сто рублей. — Это вам, Светлана Юрьевна.
— Спасибо! Какой замечательный букет! — Она не стала упрекать «прикрывателя» в жмотстве. В конце концов, это задание, и он не обязан тратить на него личные средства.
— Куда поедем? Тут кафешка есть… Рядом. Кофе попьем.
— Никаких кафешек. Едем в «Лазурный берег». Я хочу устриц! — решительно заявила шпионка. Пособие «Как покорить мужчину», страница шестьдесят: «Чем больше мужчина вкладывает в женщину, тем больше ее ценит».
— Чего, обалдела?! — на автомате выдохнул Николай Васильевич.
— Коля, — опять прошептала Светочка, — я же предупредила. Все должно быть натурально.
Не дожидаясь, пока он откроет дверь, она открыла ее сама и села в салон. Коля, незаметно оглядев двор, последовал ее примеру. Завел машину и развернулся. Не успели они выехать на проспект, как с того же двора вырулил серебристый «лендкрузер» и пристроился за ними на расстоянии в пару сотен метров. А за «крузером» увязался белый «Дэу Матисс», на хвост которому сел старенький черный «Шевроле Лачетти». Наверно, со стороны это смотрелось очень кинематографично.
Ресторан «Лазурный берег» слыл вторым в рейтинге самых дорогих заведений общественного питания города Юрьевска, уступая «Дольче Вита» буквально копейки. Реклама утверждала, что здесь кулинарит мастер высокой кухни из Франции, работающий по контракту, словно легионер, играющий за иноземный футбольный клуб. И его трансферная стоимость настолько велика, что никто, кроме «Лазурного берега», не может позволить себе держать такого специалиста. И якобы устрицы, поданные к ужину, еще утром ползали по дну горной реки в Провансе. Других мсье просто не признает. На самом деле признавал, как признавал стейки из замороженного мяса месячной давности и просроченный сыр, купленный в сетевом супермаркете. Но во многих ресторанах форма важнее содержания, а форму блюду легионер придавал изысканную, создавая из подручного материала настоящие произведения искусства.
Гостей встречал вышибала, наряженный в д’Артаньяна, а к столику провожал специальный человек в костюме гвардейца кардинала. Внутренним убранством и величием «Лазурный берег» напоминал Лувр, и даже картины из жизни дворянства, казалось, были подлинными. Надо ли говорить, что гости в зал не ломились, и львиная доля столиков пустовала.
Не успели Николай Васильевич и Светлана Юрьевна опуститься на резные стулья, обитые бархатом, как к ним подскочила официантка в платье фрейлины. В одной руке она держала вазочку под цветы, в другой пару папок в потертых кожаных обложках, намекавших на обилие гостей. Широкий низ платья мешал фрейлине перемещаться, но креатив дороже удобств.
— Добрый вечер. Пожалуйста, меню… Я могу помочь с выбором.
— Спасибо, — поблагодарил кавалер, — мы выберем сами.
Фрейлина исполнила витиеватый реверанс — умудрившись слегка приподнять край юбки, чтобы гости могли лицезреть ее ступни, облаченные в бархатные туфельки, — и исчезла.
— Между прочим, заведение принадлежит нашему общему знакомому Сантане. Любит он дешевую стилизацию. Дом — под замок рыцарский, кабак — под Лувр… Ты там попроще выбирай, — предупредил «прикрыватель», с опаской изучая папку-меню, — вон котлету куриную закажи… Сколько?!! Хм… Возьми лучше гренки без супа.
— Не жадничай, ты же не из своих платишь. Наверняка у Царева на оперрасходы выклянчил.
— Так их как раз на гренки… Не очень шикуй — мы здесь на работе.
— Ага… Не забудь чек к рапорту приложить… Хоть МВД устрицами угостит.
— Конечно… Больше, наверно, некому.
— Спасибо, Коля…
Поняв, что сморозил оскорбление, за которое в дворянское время вызывали на дуэль, Бойков виновато потупился, потер нос, опасаясь реакции спутницы — еще жива была в памяти сцена со слезами, и небрежно кивнул на папку:
— Извини… Выбирай что хочешь… У меня есть деньги.
Деньги у него действительно имелись, получку накануне выплатили в срок, и потратить ее он еще не успел.
Светочка жестом подозвала фрейлину:
— Пожалуйста, дюжину устриц, вот этих, и бутылку «Шардоне».
— А мсье что желает?
— Яблочный сок.
— Свежевыжатый?
— Нет.
— И все?
— Мсье за рулем. И на диете.
Фрейлина, чуя, что щедрые чаевые ей тут вряд ли светят, по-лошадиному фыркнула и, не поклонившись, отправилась выполнять заказ.
Коля еще раз попытался сгладить свою вину:
— Ну ладно, Свет… Извини.
— Жмот… Не забывай, что ты должен изображать легкую увлеченность. Если б нас сейчас подслушивали наши оппоненты, можно помахать внедрению ручкой.
«Прикрыватель» на всякий случай осмотрел зал и заглянул под стол. Подслушивающих устройств не обнаружил.
— А ты не находишь ситуацию забавной? Мы внедряем тебя к оборотням, а оборотни, в свою очередь, внедряют тебя к нам. Прямо пинг-понг.
— А я шарик… И в чем забавность?
— Ну… Это все равно, что допрашивать самого себя. С пристрастием. Кстати, если я буду изображать увлеченность, ты должна отвечать взаимностью.
Ей показалось, что он смотрит на нее несколько иначе, чем подобает исключительно деловому партнеру. Ну наконец-то… Лед тронулся? Но, несмотря на некие приятные предчувствия, Светочка события не форсировала. Тактика. А предчувствия и обмануть могут.
— Отвечу, если понадобится… В разумных пределах. Давай лучше о деле. Во-первых, что там с официальным расследованием?
— Ничего хорошего. Все пишут справки. Сводный оркестр под управлением Слепнева. Написано много, претензий нет, каждый день совещания, но с раскрытием глухо. Проверяют выписки телефонных разговоров убитых, ментовские машины. Пока — пусто.
— Понятно. Помнишь, Сатин говорил, что, упав, потерял бумажник, часы и мобильник. На всякий случай — Сатин это тот, кто отправил Михалева с деньгами.
— Спасибо, помню… А с падением ничего удивительного. Такое случается.
— Да, особенно в отказных материалах. Палочная система творит чудеса. Так вот. Я нашла первичное объяснение Сатина. Угадай где?
— Ну не знаю… В сейфе?
— В стуле… На котором ты, кстати, сидел. Вспомнила, откуда пошло выражение «поджопные материалы». Если к тебе нагрянут с обыском, будут искать везде, кроме стула. Потому что на нем сидишь, печатая протокол. Там было не только это объяснение. Еще куча всяких документов. Зачем он их прятал? Не проще ли сжечь?
— С этим как раз все понятно. Если бы началась серьезная проверка, можно все вернуть обратно. Я сам когда-то прятал. Правда, не в стуле. Увы, безгрешных нет… И что там, в бумагах?
— Сатина банально ограбили. Но, видимо, по просьбе Михалева он переписал объяснение. Мол, упал сам.
— И тем самым посадил парня на крюк, — немного подумав, сделал вывод Коля.
— Скорее всего. Сергей ездил в Зареченск не только ради денег, а по принуждению.
— Ну да, — согласился напарник, — он перевозил черный нал. Это определенный риск. Кому нужны лишние заморочки?
— Коль… Ну представь. Его тормозят на трассе, находят деньги, если дело вдруг дойдет до обыска. Он спокойно заявляет, что деньги Сатина, а он — случайный попутчик, едет в Зареченск к сестре. Какой здесь криминал? А Михалев хотел соскочить с поездки. Понимаешь?
— Знал, что на них нападут?
— Мы об этом уже думали… Тогда бы он не поехал вовсе. Ну догадайся с одной попытки…
Бойков поднял глаза к потолку, как это обычно делает кающаяся Мария Магдалина на картинах, и наконец сообразил:
— Там были не деньги.
— Наверняка!
— Да-а-а, — протянул мсье, — что-то мы расслабились.
— Иногда очевидное не замечаешь в силу его очевидности.
— Хотя в данном случае не принципиально, что они везли. Наводку дал кто-то из твоих коллег по опорному.
— Все равно, позвони Копейкину, пусть покрутит Сатина.
— Я этому попугаю звонить не собираюсь.
— Почему попутаю?
— Ну просто мудаку. Какая разница? — Напарник переломил шпагу-зубочистку, которую крутил в пальцах.
— Коль, ты как маленький. Прекрати.
Фрейлина принесла вино и стакан сока «Добрый». Откупорила бутылку, плеснула в бокал на полпальца.
Светочка отведала и положительно кивнула.
— Устрицы будут готовы через пятнадцать минут.
— Хорошо, — Коля поднял бокал с соком, — ну, Светлана Юрьевна. За наше оперативное знакомство!
Сейчас согласно пособию надо ввернуть комплимент — мужчины это любят. Но жизнь внесла в сценарий свои коррективы.
Они чокнулись, но насладиться «Добрым» не удалось.