Планшет полетел в голову гада, но не с целью поразить, а с целью отвлечь. Правая же рука скользнула в карман и выхватила секретный мобильник.
Оппонент сориентировался еще быстрее, но стрелять не стал. Просто выбросил вперед левую руку, нанеся суровый удар в лицо участковому инспектору.
Мобильник упал на пол.
Следом за Светланой Юрьевной, упавшей на секунду раньше.
Нажать тревожную кнопку она не успела.
Примерно в то же самое смутное время, вернее, немного позже, человек, описание чувств которого к Светлане Юрьевне могло бы украсить страницы любого женского романа, прибыл на встречу со своим недругом, описание чувств которого к нему отлично подошло бы для хорошего триллера. А если говорить прямо, без загадок и псевдонимов, — с Козлом Павловичем Копейкиным.
Коля не звонил ему, чтобы назначить свидание. Это было бы слабостью. Решил подкараулить возле отдела и якобы случайно встретиться.
Случай наступил довольно поздно, когда начался дождь. Копейкин, прикрываясь зонтом со сломанными спицами, поскакал к своей тачке. Николай Васильевич пару раз посигналил и моргнул фарами. Копейкин огляделся, изменил курс и подошел к бойковской «девятке», дверь которой гостеприимно распахнулась.
— Торопишься? — поинтересовался охотник на оборотней.
— А что?
— Разговор есть.
— Ты чего, меня специально ждал?
— Делать не хрен… Я к Сычеву, за справкой по Сапрыкину… А тут — ты. Залазь.
Копейкин свернул зонт, стряхнул с него воду и забрался в салон:
— Ну?
Бойков начал не сразу. А с артподготовки:
— Тебе Ольга не звонила? На днях или сегодня?
— Нет. И писем не писала. С чего она должна мне звонить?
— В общем, так… Она места себе не находит. Из-за тебя. Короче… Я ей действительно предложил тебя охмурить. Ну для дела. Она так и сделала. А потом по-настоящему втрескалась.
— Ерунда. Так не бывает, — мрачно возразил герой триллера, — то не люблю, то люблю.
— Бывает… Еще как бывает, — вздохнул герой женского романа, — по себе знаю… Я к чему… Если она вдруг позвонит, не посылай сразу. А постарайся понять и простить.
Копейкин с открытым подозрением глянул на антагониста.
— А у тебя-то какой интерес? Или ты купидон бескрылый? Про проснувшуюся совесть только не надо.
— Ну… Я ж вижу, девчонка мучается, страдает… Помочь хочу. Не говори ей, что я приезжал. Давай так. Я ей скажу, что ты тоже страдаешь, а потом встречу устрою, якобы случайную.
Кирилл Павлович посмотрел на благотворителя с еще большим подозрением. В принципе, он искал встречи с Ольгой, но только не через Бойкова. Тот ничего просто так не делает.
— За справкой, говоришь, приехал? Может, сходим вместе? — Он взялся за ручку двери. — Мне тоже кое-что у Сычева надо.
— Ладно-ладно… Погоди, — Коля посчитал артподготовку состоявшейся и перешел к атаке: — Есть, есть у меня интерес.
Копейкин убрал ладонь от ручки.
— Интерес зовут Светкой. Родионовой. Та самая…
Кирилл Павлович не то чтобы поразился, но легкое любопытство в его взгляде читалось.
— Понимаешь, странная штука. Она мне поначалу глазки строила. В кино затащила, в кафешку. А потом, когда я начал отвечать взаимностью, резко пошла на попятную. Вот я и думаю — почему? У нее ж не спросишь. Они с Ольгой подруги, наверняка делятся личным. Если вы с Ольгой помиритесь, спроси, что Светка обо мне думает.
— Ты меня, что ли, вербуешь? — возмутился Кирилл Павлович. — Ну вы даете! Обалдеть! Совсем в шпионов заигрались. А вы по-простому, без комбинаций, можете? Без внедрений, без вербовок?
— Чья бы мычала… Ну хорошо, хорошо… Сам тогда спроси, пока она здесь. Так, между делом…
Копейкин не ответил, потому что запиликал секретный телефон Бойкова. Тот вместо ответа посмотрел на дисплей. Красная точка на карте Юрьевска интенсивно мигала — опять, наверно, проверяет…
Он убрал мобильник, о чем-то задумался, достал снова и посмотрел на экран:
— Черт… Это ж Некрасовой дом. Юльки. Чего она там забыла? У тебя ствол с собой?
— К сожалению, да. Что, опять комбинация?
— Да какая комбинация?! Пожар!
Коля завел двигатель и, не дав Копейкину выйти, рванул с места, едва не протаранив отделенческий «козлик». И снова машину бросило в кювет.
— До Победы как быстрее?
— Я покажу. Сейчас прямо, потом на Красных Ткачей.
— За сколько доедем?
— Минут за пятнадцать. Если по воздуху, то за пять. Но у тебя, кажется, нет пропеллера.
— Черт! Что там еще стряслось? Я ж отвечаю за нее!
Это было сказано Колей для себя. Он отвечал за Светку не перед начальством, не перед Копейкиным. Перед самим собой.
— Объяснить можешь, куда едем?
— Хорошо, слушай… В некотором царстве, в некотором государстве жили-были одни мудаки…
— Я же предупреждал. Не садись в машину к незнакомым.
Все, вспомнила. Улыбчивый парень, чинивший джип во дворе Сантаны. Тот, что предлагал подвезти ее.
Светочка попыталась озвучить эту несчастливую догадку, но не смогла. Мешал скотч, а не просто клейкая лента. И жестами не показать. По той же самой причине. Скотч был качественный, настоящий. Не порвать. Она лежала на полу в комнате, но не на ковре, а рядом, на паркете.
Жутко болела скула и вообще дедуктивная голова. Удар у товарища отменный. Мастерский. Легкая потеря сознания, тяжелое возвращение в реальность. Товарищ сидел на диване и рассматривал ее мобильники.
Больше он ей ничего не говорил. А что говорить в подобной обстановке? В плохих фильмах преступник дает герою расклад, прежде чем убить. Но затем герой чудесно спасается, и правда торжествует.
Преступник никаких раскладов не давал. Правда, пока и не убивал. Словно ждал чего-то или кого-то. Вынул из обеих трубок аккумуляторы. Чтобы не запеленговали.
И дождался. Послышались шаги, и Светочка увидела перед носом великолепные тупорылые ботинки примерно сорок третьего размера. И еще услышала ни с чем не сравнимые звуки «Angry Birds».
— Подними, — приказал знакомый голос, — все-таки дама.
Парень встал с дивана, подошел к Светочке и усадил на пол, прислонив к стене.
— Ну, здравствуй.
Сантана. Жадный Аркаша. Лично. Человек и спонсор. Любитель телефонных игрушек и милицейских тусовок, хозяин ресторана «Лазурный берег». Без устриц. С ним еще один бык. Телохранитель, наверно. Охраняет от сердитых птичек.
«Здоровее видали», — хотела огрызнуться Светочка, но по понятным причинам не смогла. Кивать головой тоже не стала.
Сантана обернулся к обладателю хорошего удара:
— Ну и что ты меня сдернул? Сам намутил, сам и расхлебывай. Предупреждал же — сиди тихо и не дергайся. Так еще и бабу свою втянул.
Упомянутой бабы не наблюдалось. Наверно, заваривает на всех чай или моет посуду.
— Я подстраховаться хотел, — вяло оправдался товарищ, словно ракетчик, нечаянно нажавший красную кнопку и уничтоживший пару городов.
Звучало неубедительно, потому что красную кнопку нечаянно не нажмешь.
— Подстраховаться… Лучше бы кроссовки сжег.
— Зачем? Новые совсем…
— И что теперь с ней делать прикажешь? — Аркаша кивнул на Светочку: — На Северный полюс отправить? Оэсбэшники за своих землю носом рыть будут.
— Я бы, наверно, зачистил, — высказался телохранитель.
— Да ты можешь! Идиоты…
— А про кроссовки никто, кроме нее, не знает, — заверил сожитель конопатой Юли.
— Спасибо, утешил… Ладно… Подгони тачку прямо к подъезду. Ее в багажник и вывезите куда-нибудь. Только чтобы не всплыла. Будем надеяться, что никто не знает, куда она пошла. Да если и знают… Верно?
Последнее слово было обращено к разоблаченной разведчице.
— Крем, кстати, неплохой, жена не нарадуется… Эх, занималась бы ты лучше сетевым маркетингом. И блондинкой тебе больше шло… Извини. Не тебя мы списываем в архив, а вредную нашему делу информацию.
Сантана поднялся и переместился во вторую комнату, откуда тут же донеслись «птичьи» голоса.
Хозяин кроссовок подошел к жертве и принялся расстегивать ремень. Ну вот только изнасилования нам тут не хватало! Нет, можно успокоиться. Насиловать не будут. Просто задушат ремнем. Хоть честь не пострадает.
Светочка, как всякий нормальный человек, попыталась оказать сопротивление, потому что жизнь дается один раз. Перевернулась, пару раз ударила затылком о пол, в надежде, что услышат бдительные соседи.
Телохранитель присел на корточки и руками-клещами прижал ее ноги к полу. Прессовочный станок, и тот бы сделал это с большей нежностью.
Паника! Смерть! Говорят, вся жизнь сейчас пронесется. Враки! Ничего не проносится! Мамочка… Мамочка, где ты?!
— Э-э… Сдурели? — раздался окрик из комнаты, — не здесь.
Сантана не собирался становиться прямым свидетелем убийства. Одно дело дать команду, другое дело при выполнении команды присутствовать. От команды всегда можно откреститься, заявив, что тебя не так поняли.
Господа кивнули, посмотрели друг на друга, словно предлагая друг другу тяжелую работу.
— Гарик, твой косяк, — привел аргумент телохранитель, — тебе и выносить.
С этим не поспоришь. Отец будущего Юлиного ребенка вставил ремень обратно в джинсы и покинул комнату, чтобы подогнать джип к подъезду.
Ох, как же много ей предстоит передумать за оставшееся время.
…Если она чудом спасется и ей вдруг придется кого-нибудь убивать, она сделает это сразу, не заставляя человека морально страдать.
А по окнам барабанил теплый летний дождь. И не хватало хорошего блюза. Или Челентано с его «Confessa».
— Точность этой хреновины — метров пятьдесят, но мне сдается — Светка в тринадцатой квартире, — предположил Бойков, притормозив возле нужного дома и выключив фары.
По пути он набрал оба ее номера, но в обоих случаях металлический голос ответил, что абонент связан скотчем и ответить не может. Шутка. Просто вне зоны. И это настораживало. Особенно с учетом тревожного сигнала.