деляет характер нашей армии».
Генерал говорил обо всем этом, как о само собой разумеющемся, в чем он был глубоко убежден. Он бросил недокуренную сигарету в огонь и прислушался к выстрелам атакующих.
Как только из дальнего леса показались первые танки, наш разговор у костра прервался. Ракеты освещали местность холодным белым светом. Солдаты перебежками двигались на высоту, стреляли, прятались в укрытия, вновь вскакивали и бежали. Вряд ли кто из командиров взводов знал, что здесь, у тлеющего костра, сидит командир и внимательно наблюдает за действиями подразделений своей дивизии.
Внезапно около нас разорвался взрыв-пакет. Солдата, подорвавшего пакет, не было видно. Он обнаружил нас лишь тогда, когда я крикнул ему, смеясь: «Довольно! Генерал еще может пригодиться!» Солдат оторопел и, вконец растерявшись, побежал догонять своих. Мы, улыбаясь, смотрели ему вслед, пока он не скрылся в темноте.
«Пойдем и мы! — решил генерал. — Нужно проверить, как обстоит дело с питанием. Ребята со вчерашнего дня не ели горячего...» Мы вошли в лес, над которым все еще взлетали в небо ракеты. Мой спутник заметил с некоторым сожалением: «Да, не скоро, пожалуй, в этих местах успокоится лесное зверье».