– Господин Мурадян? – обратился к Артуру тот, что вышагивал первым. Красивый, но чуть запустивший себя мужчина лет тридцати. Темные волосы, синие глаза, рыжеватая щетина. Есть брюшко и зашитая дырка в мочке уха – когда-то там был тоннель.
– Я самый, – ответил ему Артур. – А ты, Коля, забыл мою фамилию? – Он повернулся к Натке и пояснил: – Мы вместе учились в универе. Оба провалили сессии и пошли в армию, но в разные части. Я простым артиллеристом стал. А Колюню в кремлевские войска взяли. Правда, пришлось вынуть серьги из уха, пупка и… Где еще был у тебя гвоздик?
– Господин Мурадян! – рявкнул Коля. – Я присутствую здесь как официальное лицо, прошу без фамильярностей.
– Лады. Можно ваши документы?
Мужчины показали корочки сотрудников МВД.
– И что от меня хочет Следственный комитет?
– Задержать вас, господин Мурадян, как подозреваемого в убийстве Дарьи Хромовой. До выяснения обстоятельств.
– Чего?
– Вы оглохли после службы в артиллерийских войсках?
– Дашку убили?
– Да.
– Когда? Я давно не слышал о ней…
– Труп нашли сегодня. Но убили ее раньше. И все улики указывают на то, что это сделали вы, господин Мурадян.
– Кто такая Дарья Хромова? – спросила у Артура обалдевшая Натка.
– Девушка, которую он поматросил и бросил, – ответил ей Николай. – Когда-то она разнесла половину клуба господина Мурадяна из-за того, что он не захотел жениться на ней.
– Я ничего ей не обещал.
– Но ребеночка заделал!
– Не было беременности.
– Да? Тогда почему она вернулась в Сочи с ребенком? По срокам вашим. Дарья звонила в клуб, искала встречи…
– Я об этом не знал.
Николай, отмахнувшись от него, продолжил:
– Оставляла послания. Грозила.
– Чем?
– Дарья владела какой-то вашей тайной, господин Мурадян. Не просто постыдной – позорной. А потом она пропала. И была обнаружена в горах сегодня утром. В небольшой пещере. При ней телефон с записями посланий. Но для вас хуже другое – рядом с телом найдена сережка для пирсинга. Кинжал. – Он указал на бровь Артура. – Сейчас вместо нее гантеля. И шрам заживающий.
– Я на боксе его получил. А серьгу давно потерял. Вставил другую.
– Нужно было вам, господин Мурадян, от пирсинга в двадцать лет избавляться. Или не совершать убийств. Украшение, найденное рядом с трупом, очень ценная улика. Еще и со следами крови. Мы живем в двадцать первом веке, анализ ДНК все уже показал. Это ваша серьга.
– Откуда у вас образец для сравнения? Незаконным путем добыли?
– Есть в базе. Забыли, как сдавали анализ, чтобы доказать, что на трубке для крэка, найденного в клубе «Лиловый слон», не ваша слюна? – Артур вспомнил и кивнул. – Поэтому я (из уважения к нашей студенческой дружбе) прошу вас пройти с нами.
– Коль, я этого не делал! Ты ж меня знаешь.
– Совсем нет. Мы не общались восемь лет. Так мы пойдем или мне достать наручники и вывести тебя? Если что, в машине еще есть человек. И он с оружием. А у меня только шокер.
Артур беспомощно посмотрел на дядю.
– Иди, я все улажу, – ответил тот. – Не успеешь оглянуться, как окажешься на свободе.
– Позаботься о Наташе.
– Естественно.
Не прошло и минуты, как полицейские увели Артура. Дядя Геворг тут же умчался в дом за телефоном.
– Да ты не волнуйся, – тронув Натку за руку, проговорил Мишка. – У Артура отец влиятельный человек, он все решит.
Она улыбнулась ему. Не говорить же о том, что волнуется Наташа не из-за этого. Она же совсем не знает Артура… Что, если он на самом деле убийца?
Глава 6
Он лежал на шезлонге и смотрел на море. Оно штормило, но это Димону нравилось. Он вырос на океане и привык к водной стихии. Их семья отдыхала обычно в Каркавелуше. До него от Лиссабона полчаса на электричке. Ездили именно на ней, это дешевле, чем на машине, и папа мог расслабиться в выходной, хорошенько выпив. Он всей душой полюбил сухой херес. А тот крепкий. Мама предпочитала сладкий портвейн, но пила его со льдом. Димон же втихаря дул обычное вино. Дешевое, евро по два. Не злоупотреблял, как друзья-африканцы, но пару пластиковых стаканчиков во время сиесты опрокидывал. Хмельной ложился на песок и смотрел на океан.
В Каркавелуш приезжало много серфингистов из разных стран. Димка тоже на доске катался. Но ему не понравилось. Водные виды спорта были не для него. Даже плавать не любил. Больше смотреть на волны.
Стало прохладно. Правдин достал из рюкзака ультратонкий пуховик. Он сворачивался в трубочку, почти не занимал места, был невесом, зато грел отлично. Одевшись, Димон сделал глоток чая. Тот остыл. Жаль, вовремя не перелил его в термокружку. Она тоже была при нем. Чего Димон только ни таскал с собой! Никогда не знаешь, куда тебя заведет судьба уже в следующую минуту, и к этому нужно быть подготовленным.
Стемнело, но зажглись фонари на набережной. Поэтому он увидел девушку, идущую к морю. Точнее сказать, бредущую. Она была пьяной и бо́сой, в одной руке туфли, в другой литровая бутылка бейлиса. Красивая, модно одетая, но такая несчастная! Она подошла к кромке моря и плюхнулась на гальку. Сначала села на нее, а потом легла. Упала на спину, раскинув руки. Туфли и бутылку при этом не выпустила.
Димон забеспокоился. Если сейчас набежит сильная волна, красавицу смоет. Он встал с шезлонга и подошел к ней.
– С вами все в порядке? – спросил он, опустившись рядом.
– Нет. Но это не твое дело, – не разлепляя век, ответила она. Лежала с закрытыми глазами.
– Будет моим, если вы окажетесь в море. Спасать придется.
– Я местная, так что отлично плаваю.
– Пойдемте на шезлонг, девушка, – взмолился Димон. – Вы легко одеты, застудитесь.
– Какой зануда, – пробормотала она и начала вставать. Правдин помог ей. – Выпей! – Она протянула ему бутылку.
– Нет, спасибо.
– Трезвенник?
– Язвенник.
– Как там было? На халяву пьют даже?..
– Эту сласть я не буду. Меня вырвет. Если вам так нужен собутыльник, пойдемте в кафе. Выпьем сухого. Но я настаиваю на чае.
– Тебя как зовут?
– Дима.
– А я Аделаида, Ада.
– Очень приятно. Так что, идем в кафе?
– Да. Но чай я пить отказываюсь. Как и вино. Буду коньяк.
– Хотя бы с кофе?
– Можно и так.
Димон повел девушку к ближайшему кафе. Пытался накинуть на нее свой пуховик, но она не позволила. Туфли тоже не надела, даже когда ушли с пляжа. Но что хорошо, недопитый бейлис выкинула в урну.
Они сели. Правдин тут же подозвал официанта.
– Кофе эспрессо, пожалуйста. И коньяк. Каждому по чашке и стопке.
– Есть что-то будете? – спросил парень.
– Вы голодны? – обратился к Аде Димон. Она мотнула головой. – Принесите харчо. А для дамы какой-нибудь легкий супчик. – С наваристого ее точно затошнит.
Официант удалился.
Ада, подперев щеку, принялась рассматривать Диму.
– А ты симпатичный, – вынесла вердикт она. – Турист?
– Командировочный.
– Где остановился?
– Нигде. Думал вечером улететь, но решил остаться. Сниму что-нибудь, сейчас не сезон, номер для меня найдется.
– Моя мама может сдать тебе комнату.
– Она держит гостиницу?
– Детский сад. А в сезон принимает ребят на неделю-две. Что-то типа оздоровительного лагеря у нее. Сейчас спальни свободны. Будешь один, как царь, на четырех кроватях валяться.
– Что ж, спасибо, я воспользуюсь предложением.
Принесли напитки. Ада схватила стопку и, чокнувшись с Димоном, залпом выпила коньяк. Правдин же лишь пригубил его. Хотел поставить емкость на стол, но девушка придержала ее за донышко и строго сказала:
– За знакомство до дна.
Спорить с ней Дима не стал.
– Теперь будем на «ты», да?
– Договорились.
Они приступили к кофе. Он на вкус оказался приятнее коньяка. С алкоголем в сочинских заведениях, как Димон слышал, беда – сплошь подделка, пусть и более или менее качественная. Но он-то знал, каковы благородные напитки на вкус. Каких только не попробовал в своих путешествиях по миру.
– Ты с мамой живешь? – поинтересовался Дима.
– У меня есть своя квартира. Но сегодня не хочется быть одной. Поеду к родным: маме, папе, братьям. С нами еще тетушка Лара живет, перевезли ее из Петергофа, там она совсем одна была, а тут и в семье, и при деле: в мамином садике числится помощником воспитателя, но любого заменить может, от прачки до музыкального работника, она на гитаре играет.
– Это не семейный бизнес?
– Вообще да. – После коньяка, как это ни странно, Ада стала приходить в себя. Говорила связно, фокусировала взгляд. – Но главная у нас мама. Батя другим занимается. Но он помогает… Тем, что не мешает, – хохотнула Ада. Смех получился нервным. Веселье на грани истерики, почти литр ликера, влитый в себя на ходу, боль в глазах…
– Что у тебя случилось? – как можно мягче спросил Дмитрий.
– Я потеряла мужчину своей мечты. – Выдохнув это, махнула официанту, решила заказать еще коньяка.
– Умер?
– Жив-здоров-счастлив… С другой! Привез ее с Урала, у дяди поселил. Прыгает вокруг этой курицы. Смотрит с восхищением! Было бы на что… – Схватила кофе, но отставила. – Обычная девица. Ничем не примечательная. А он ее к дяде… Значит, серьезные намерения, так? С родственниками случайных баб не знакомят.
Принесли суп и коньяк. Опять две стопки. Димон не хотел пить, но, боясь, что Ада вольет в себя обе порции, выплеснул свою в кофе. Добавил сахар и лимон, что лежал на тарелке.
– Извини, я не умею утешать девушек с разбитым сердцем, – пробормотал он, поняв, что Аделаида ждет этого.
– Да, ты парень не из френд-зоны.
– Дело не в этом. У меня есть подруги. И я, если могу, им помогаю, но действием. Роль жилетки мне не дается.
– А ведь ты и мне можешь помочь! – встрепенулась Ада.
– Каким образом?
– Притворись моим парнем.
– Вот уж нет, – решительно мотнул головой Димон. – Я приеду, если прорвало трубу или машина застряла. Одолжу денег. Достану редкое лекарство…