НДР во главе с Владимиров Рыжковым - молодым человеком с внешностью аспиранта педагогического института - или Виктором Черномырдиным, портрет которого украсил бы офис любого концерна, будь то ликеро-водочное производство, добыча газа, производство оленины и красной рыбы или добыча золота, - это две разные субстанции. Получив пост главы Совета директоров "Газпрома", Черномырдин оказался в тылу у Лужкова. Учитывая связку Черномырдина с Березовским, эта ситуация для "Отечества" и мэра Москвы становится крайне опасной.
Одна из задач Черномырдина - отвязать Рэма Вяхирева, возглавляющего "Газпром", от Лужкова. Их взаимная симпатия и взаимная заинтересованность вполне правомерны и естественны. И того, и другого сближает реальность сотворенного дела. И тот, и другой матерые хозяйственники. Оба, в силу обстоятельств, вынуждены заниматься политикой. Бесспорно, Вяхиреву будет поставлен ультиматум - либо Лужков и скрытая игра с ним в одной команде, либо сохранение за Вяхиревым поста главы "Газпрома". Что выберет Вяхирев, если эту игру будут вести с ним, сказать трудно. А сеть уже заведена.
Березовский коварен, он опасается хитрости и Вяхирева, и Черномырдина, поэтому проталкивает в Совет директоров "Газпрома" еще одного своего человека, внедренного им же в правительство, министра ТЭКа Калюжного.
Пока Черномырдин давит на Вяхирева (они дружны более 25 лет), Березовский начал фронтальную атаку на "Медиа-Мост", возглавляемый своим недавним союзником Владимиром Гусинским. "Медиа-мост" финансово накрепко завязан с "Газпромом" и в настоящее время является его внушительным должником. В то же самое время Гусинский и "Мост-банк" заключили корпоративный союз с Лужковым. Гусинскому нужны деньги Москвы, чтобы стабилизировать свое финансовое положение, Лужкову - лояльная позиция НТВ, чтобы противостоять медиа-империи Березовского, в лице ОРТ, ТВ-6 и играющей на их стороне ВГТРК.
Атака на "Медиа-Мост" - это атака на связку Гусинский-Лужков.
Выдержит ли Гусинский эту атаку? За Гусинским устойчиво сохранился образ временного союзника, сосредоточенного на строго коммерческих интересах.
Определение, возможно, и правильное, но не точное. И неважно, что сам Гусинский любит повторять: "В любом проекте меня интересует бизнес, и только бизнес". На самом деле, он пристально отслеживает перемещение на игровом поле не столько своих чисто финансовых конкурентов, сколько конкурентов из делового мира, играющих в политику.
Теперь поле политической битвы выглядит достаточно полно. На нем пока отсутствует один потенциальный участник схватки - это Евгений Примаков, до сих пор, по шкале общественных опросов, имеющий самый высокий рейтинг.
О чем это говорит? Лишь обо дном - никто не верит, что после своей отставки Примаков навсегда ушел из политики.
Играть в одиночку Евгений Максимовияч не может, своего родного объединения или партии у него нет, следовательно, его вступление в союз с кем-либо случится обязательно. Вопрос - когда и с кем?
Выбор, по существу, невелик. Либо с коммунистами, они готовы принять Примакова в свои объятия, но, как ни странно, это значительно не усилит коммунистов. Окажись Примаков во главе списка КПРФ, это приведет в смятение симпатизирующую ему интеллигенцию, а ведь в опросах общественного мнения участвует прежде всего она. Это в большинстве своем люди, которых разорили реформы, лишили устойчивого, уважительного положения в обществе. Они как наиболее образованная часть нации осознавали тупиковость застойного периода и тем более периода диктатурного. Они не хотят назад, но в то же самое время их не устраивают те, кто пренебрег ими, ввел их на порог нищенства, они хотят устойчивости. Они желают того завтра, в котором их интеллектуальная значимость будет приоритетной и не зависящей от идеологических предрасположенностей. Примаков чисто зрительно был олицетворением этого фундаментального, либерального консерватизма.
Коммунистам с приходом Примакова в их стан добавится, но очень немного. Да и вряд ли большевистские ортодоксы поверят Примакову, даже если он будет утверждать, что каждый день, отходя ко сну, вынимает партийный билет и вглядывается в строгий силуэт Ильича.
Примаков, как ни крути, горбачевец, а воспоминания об этом политическом деятеле вызывают у ортодоксов невероятные боли в лобных пазухах и увеличивают потливость ладоней.
А вот потеряет Примаков, решись он на этот шаг, сверх меры, если не все....
Куда и с кем идти? Явлинский, как известно, не делим. Чисто теоретически не исключен союз с движением "Правое дело" по формуле Сергея Кириенко: "Кто не наш враг, тот наш потенциальный союзник". Правда, в этом случае Евгений Максимович окажется заявленным на роль статуи Будды, правда, среди прихожан, не исповедующих буддизм.
Остается "Отечество", где центризм наиболее выражен. И где в окружении много знакомых лиц, которых Примаков знает многолетно.
Есть, конечно, еще одна сила - Кремль. Сила коварно-скрытная.
Нет, с ними он может только раскланяться.
Он и сам не очень здоровый человек. Поэтому, как пациент пациента, он президента поймет, но ничего не забудет. Разведчикам положено иметь отменную память. И потом у него есть персональный оппонент, Борис Абрамович Березовский. Не в правилах Примакова оставлять партию незаконченной. Примаков игрок, и игрок азартный, просто он это тщательно скрывает.
* * *
Два главных наших национальных пристрастия не могут не вызывать удивления. Хорошо бы выпить и закусить, ну а потом непременно найти врага, который виноват во всех наших прегрешениях, бедах и неустройствах.
Представляя панораму предстоящих политических баталий, мне видится карта едва ли не военных действий, на которых географический пункт Москва находится в пересечении четырех стреловидных уколов - не хочешь, а поверишь, Лужков в осаде.
Тактика четырех ударов. Удар по семье. Удар по окружению. Удар по информационному обеспечению. Удар по финансовой независимости. И где-то наверху вожделенный, наполненный ненавистью шепот: "Мы его сломаем, он к нам на брюхе приползет".
И это все не фантазии, не сон воспаленного мозга. Реальная жизнь, повседневные заботы нашей высокой власти: изжить, изничтожить любого, чье дело умение, удачливость - укор властной немощи царствующих.
Всякую весну непременно сменит лето, затем наступит осень, переходящая в холода зимы. Все проходит, все. И кризисы, и болезни, и даже сама жизнь.
И только одно не смывается волнами времени - ПОЗОР. Да упомнят все царствующие в России сейчас и в будущем.
9 августа. 8 часов утра. Москва, Кремль.
Президент приглашает премьера Сергея Степашина, чтобы сообщить ему, что он отправлен в отставку. Двумя днями ранее Степашин отбил отставочную атаку Ельцина, но, как оказалось, ненадолго. Сергей Степашин в качестве премьера проработал три месяца. После этого президент подписал указ о выборах в Государственную Думу. Выборы назначены на 19 декабря.
Не писать нельзя, а писать противно. Ничтожный удел премьеров и министров на следующий день после назначения ждать президентский указ о своей отставке.
Ничтожный удел социологов, политологов, аналитиков и всех прочих, подвизающихся на ниве прогнозов, заниматься бессмысленным отгадыванием, почему президент отправил в отставку очередного премьера, четвертого за год. Это, господа, не политика. Это болезнь. Действия президента должны исследовать не политологи, а люди совсем другой специальности. Удивительно, как наш президент настойчив в подтверждении правоты слов своего главного политического противника Геннадия Зюганова: "При таком поведении высшей власти - страна в опасности".
Вслушайтесь в комментарии по поводу случившегося. "Президент действовал в пределах конституционного поля". Звучит как заклинание. А то, что конституционное поле оказалось вне пределов общественного мнения, президента не интересует. А напрасно. Алогичные действия президента в пределах конституционного поля разрушают Конституцию, взрывают ее изнутри, превращают в одноразовую Конституцию одного президента.
Что значит: я решил, кому быть моим преемником? Долго думал - и вот решил.
Разумеется, можно было бы заподозрить, что мы все, включая нашего президента, находимся в состоянии летаргического сна. И президент - он вовсе не президент, а царь. И, как положено царю, метит перстом своего наследника. И все верноподданные, услышав благую весть, падают ниц. И катится эхом по стране, яко стон: на-а-аконец-то...
Впрочем, продолжительность сна недолгая, до очередной неполученной зарплаты, будь ты шахтер, энергетик, железнодорожник или учитель.
Откроешь глаза: кругом родная Россия с киллерами, олигархами, политическими интригами, богатым скачущим долларом и устойчиво нищим рублем. А еще много-много свободы, позволяющей лгать, воровать, убивать.
Посмотришь, повздыхаешь: чур меня. И опять в сон.
У кремлевских ворот стражи портупейные охраняют трон царя и площадь, по которой мало кто ходит, зато вертолет может сесть и взлететь. Так, на всякий случай. Царя-батюшку, конечно, охраняют тоже, когда он по утренней рани в строгости в Кремль наезжает, чтобы главного исполнителя разжаловать либо рапортацию его заслушать. Других дел у царя-батюшки вроде как нет. Человек он сумеречный. Имеет пристрастие к единственной игре: царство-государство на уши ставить. Не кажинный день, а спустя два-три месяца. Такой вот прибауточный расклад получается. Самого себя в серьезность вгонять трудно. А надо. Никуда не денешься.
Можно предположить, что Борис Ельцин задался целью попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Примаков премьерствовал 9 месяцев, Кириенко - 4, Степашин - 3. Так дальше пойдет - страна получит недельных премьеров. Президент продолжает действовать вне пространства разумности. Страна, ее экономика, благополучие и спокойствие сограждан его не беспокоят.
Премьерская чехарда - это не что иное, как непрерывная операция на сердце страны. В этом случае государство не имеет возможности покинуть больничную палату.