Выжжено в мозге: Эмоциональные травмы и ПТСР
Представьте себе, что вы сидите за рулем и ждете, когда сменится сигнал светофора. Вдруг откуда ни возьмись появляется автомобиль и врезается в машину, едущую по перекрестку. У водителя одного из этих автомобилей отрывается голова, и вы видите, как она катится по дороге. Как бы вы отреагировали? Скорее всего, это чудовищное происшествие потрясло бы вас до глубины души и нанесло бы вам эмоциональную травму. Я привел этот случай в качестве примера, потому что он шокирует, но на самом деле это действительно произошло с Майлсом, одним из моих пациентов.
После того происшествия у Майлса развилось посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). ПТСР – это состояние, возникающее у некоторых людей, ставших свидетелями или участниками крайне травмирующего события, связанного с реальной смертью или ее угрозой, а также тяжелыми физическими повреждениями. В ответ на подобное травмирующее событие человек испытывает сильный страх, беспомощность или ужас. На протяжении долгого времени после травмирующего события человек переживает его снова и снова и избегает связанных с ним стимулов. У таких людей часто возникает эмоциональное перевозбуждение, нарушающее равновесие между ПФК и лимбической системой и делающее мозг беспокойным.
В подобных случаях человеческая способность справляться с травмирующим событием подвергается непосильному испытанию. Именно это произошло с Майлсом и произошло бы со многими из нас, окажись мы свидетелями такого ужасного события. Нам нужно чувство безопасности. Когда мы переживаем травматический опыт, то это базовое чувство безопасности исчезает. У нас, как и у Майлса, могут возникнуть сложности с переработкой воспоминаний и связанных с ними эмоций. И неудивительно. Слава богу, шок и психологическая травма, связанные с происшествиями такого рода, не являются повседневным опытом, по крайней мере, для большинства из нас. Люди, страдающие, подобно Майлсу, от ПТСР, постоянно переживают травматический опыт снова и снова, так, будто прошлое все еще живет в настоящем. Та автокатастрофа каждую ночь снилась Майлсу в кошмарах. А в течение дня он заново переживал травмировавшее его происшествие каждый раз, когда видел автомобиль, похожий на тот, что стал причиной катастрофы.
К настоящему моменту вы уже многое знаете о реакции борьбы или бегства, которую запускает защитная система, стремящаяся обеспечить нашу безопасность. У Майлса датчик опасности, его тревожная сигнализация, срабатывающая в ответ на стресс, был постоянно на взводе и готов к борьбе или бегству. Вспомните, что в ситуации опасности мыслящий мозг может отключиться, а примитивные лимбические области захватить власть. Как и у Майлса, у многих людей, переживших травмирующее событие, реакция борьбы или бегства продолжает действовать долгое время после того, как опасность миновала. В этом заключается главная причина того, почему при психологической травме мозг становится беспокойным: примитивные лимбические структуры и структуры, ответственные за реакцию борьбы или бегства остаются чрезмерно активными, и ПФК не может обуздать их.
«Большая Т» и «маленькая Т»
Травма, пережитая Майлсом, была травмой с большой буквы «Т»: внезапным, однократным и ужасающим событием, оказавшим неизгладимое влияние на жизнь. Травмы с большой буквы «Т» – значительные жизненные события. В качестве примера можно привести такие ужасные происшествия, как изнасилования, похищения, войны, несчастные случаи и землетрясения. Травмой с большой буквы «Т» можно назвать события, первыми всплывающие в памяти, когда мы думаем о жизненных потрясениях. После подобных событий жизнь человека часто меняется навсегда. Ему приходится бороться со своим страхом, с воспоминаниями и даже с чувством стыда. Травмирующий опыт, связанный с происшествием, каленым железом выжигается в его мозге.
Напротив, травмы с маленькой буквы «т» накапливаются на протяжении более длительного периода времени. С ними не связаны настолько экстремальные и чудовищные переживания, как те, что возникают при травмах с большой буквы «Т», однако они все равно сильно и разрушительно влияют на жизнь человека, потому что действуют дольше. Мы извлекаем первые уроки по отношению к себе из того, как к нам относятся другие. Для ребенка травма с маленькой буквы «т» может быть связана с отлучением от родителей, депрессией у отца или матери, жизнью в семье, где не хватало эмоционального контакта или где его игнорировали или все время унижали. Может быть, забота, которую давали человеку в раннем детстве те, кто за ним ухаживал, была недостаточно теплой, исцеляющей и ободряющей. Может быть, никто не смотрел на ребенка с любовью и не улыбался, когда младенец делал первые попытки встать без посторонней помощи. Может быть, мать находилась в постродовой депрессии и была не в состоянии адекватно ухаживать за своим чадом. Или, возможно, родители этого человека сами страдали от непроработанных психологических травм и не могли быть доступными для своего ребенка, не могли настроиться на его или ее нужды.
Другие примеры травм с маленькой буквы «т»: травля со стороны окружения; злоупотребление алкоголем или наркотиками среди членов семьи; нестабильная семейная обстановка, связанная с потерей работы, финансовым крахом, домашним насилием или заключением одного из родителей в тюрьму; физическое и эмоциональное насилие в браке. Мы задаемся вопросом, почему вообще человек не уходит от проявляющего жестокость супруга. Ну, люди склонны искать убежище в том, что им известно. Известное, даже если оно причиняет боль, кажется безопаснее, чем неизвестное.
Почему деление на травмы с большой буквы «Т» и маленькой буквы «т» так важно? Потому что они очень сильно выбиваются из сферы нормальной жизни. Травмы с большой буквы «Т» невозможно не заметить. Они разрушительно влияют на человека, так, что его психика может быть покалечена, и поэтому проглядеть их очень сложно.
Напротив, травмы с маленькой буквы «т» могут никак себя не проявлять, и в силу их природы их травмирующее воздействие может оставаться незамеченным. Эмоциональные травмы распространены гораздо больше, чем нам хотелось бы признать. Многие люди психологически травмированы, но ПТСР проявляется у них не в полной мере. И слишком часто эти травмы наносят нам те, кто должен был бы любить и заботиться о нас, а из-за того, что человек, которого мы любим и который должен был бы отвечать нам взаимностью, становится источником травмы, ситуация запутывается еще сильнее. Когда замечания вроде «Ты плохо кончишь, прямо как твой папаша», которые бросает своему сыну страдающая от депрессии и потерявшая надежду мать, становятся травмой с маленькой буквой «т»? В какой момент склонность мужа к критике превращается в эмоциональное насилие и травму с маленькой буквы «т» для его жены? В какой момент травля, которой подвергается восьмиклассник, становится для него психологической травмой? Четких правил, позволяющих нам ответить на подобные вопросы, не существует. Степень травматичности этих ситуаций для человека зависит от различных факторов, таких как наследственность, эмоциональная устойчивость, доступность и поддержка любящих и неравнодушных к нам близких и опыт переживания психологических травм в прошлом. С нами всеми это случалось, все мы испытывали боль, все мы в какой-то степени переживали травмы. Однако в зависимости от того, насколько эмоционально травмированный человек молод или уязвим, а также от того, насколько тяжело его положение, он может не осознавать, что попал в деструктивное, травмирующее силовое поле.
Психологические травмы, перенесенные на ранних этапах развития, влияют на всю дальнейшую жизнь. В целом, чем раньше возникла травмирующая ситуация, чем тяжелее она была и чем дольше продолжалась, тем негативнее и устойчивее ее последствия. Дети не могут выбирать себе родителей. И дети мало способны понимать мотивацию своих родителей. Они не понимают, почему мамочка пребывает в депрессии или папочка обрушивает на них свой гнев. Дети считают, что весь мир крутится вокруг них. Они предполагают, что родительское обращение с ними отражает какие-то их собственные хорошие или плохие качества. На все происходящее в мире они смотрят со своей колокольни. Кроме того, у них, вероятно, больше нет никого, к кому можно было бы обратиться. Их выживание в раннем детстве в буквальном смысле зависит от тех, кто заботится о них. Если, когда мы были маленькими, нас любили и ласкали, мы проносим это чувство через всю жизнь. Если в детстве нас отвергали или с нами жестоко обращались, мы выносим из него чувство ущербности и унижения. Неудивительно, что, повзрослев, некоторые из нас снова и снова вступают в отношения, в которых ими пользуются и превращают в жертву. Почувствовав, что нами помыкают, мы, возможно, не станем протестовать: в глубине души мы чувствуем, что заслуживаем этого. Это все, что мы знали всю свою жизнь, все, во что мы верим. И может быть, мы даже не полностью осознаем то, что знаем и во что верим.
Если, когда мы были маленькими, нас любили и ласкали, мы проносим это чувство через всю жизнь. Если в детстве нас отвергали или с нами жестоко обращались, мы выносим из него чувство ущербности и унижения.
В одной из предыдущих глав мы говорили о том, что человеческая психика изначально склонна к негативу. Наряду с этим у многих я наблюдал своего рода негативную эгоцентричность. Я не имею в виду эгоизм как таковой. Скорее, я хочу сказать, что слишком многие из нас автоматически предполагают, что негативные межличностные явления отрицательно влияют на нас или возникают по нашей вине. Примечательно, что очень многие видят свою вину там, где никакой вины нет, по крайней мере, с их стороны. Наглядный пример тому – маленький ребенок, решивший, что его родители разводятся из-за того, что он был плохим. Все это банально и очевидно.
Но на самом деле все не так просто, поскольку не все люди реагируют на одинаковые события одинаково. Для одного ребенка автоматически сделанное им предположение о том, что в разводе родителей виноват он, может превратить эту ситуацию в травму с маленькой буквы «т». Однако другой ребенок, чей набор генов делает его менее подверженным стрессу (например, если у него нет короткой версии гена транспортера серотонина) и который находится в более любящем окружении, может выйти из аналогичной ситуации с менее глубокими ранами.
Отчасти из-за того, что эмоциональные травмы так распространены и при этом влияют на разных людей по-разному, люди – и те, кто их лечит, – не всегда осознают, что их состояние вызвано травмой с маленькой буквы «т». Я помню пациентку, которой я одной из первых в своей практике сделал ОФЭКТ мозга. Я обследовал Робин, двадцатичетырехлетнюю женщину, которая жаловалась на тревогу и депрессию. Я спросил у Робин то же, что спрашиваю у всех своих пациентов: не подвергалась ли она физическому, сексуальному или эмоциональному насилию. Робин сказала, что с ней ничего такого не было. Однако ОФЭКТ ее мозга показало то, что мы называем «паттерн большого ромба» (чрезмерная активация в передней поясной коре, базальных ганглиях, таламусе и зонах правой височной доли)[44].
Показав Робин ее снимки, я сказал: «Мы часто наблюдаем такой паттерн у тех, кто подвергался насилию или перенес психологическую травму. Вы уверены, что с вами ничего подобного не случалось?» Робин ненадолго задумалась. В ответ она сказала: «Ну, когда мне было четыре, бывало, что мой старший брат Хэнк брал меня за ноги и вывешивал за окном нашей спальни на втором этаже, грозясь уронить. Это насилие?» «А как вы себя чувствовали, когда он так делал?» – спросил я Робин. «Я была в ужасе и думала, что сейчас умру», – ответила она.
Я узнал, что Хэнк, попавший в итоге в тюрьму за ограбление, проделывал это с Робин десятки раз. Судя по всему, ему доставляло неимоверное удовольствие то, как она приходит в ужас из-за своей беспомощности. Я сказал Робин, что сделанного Хэнком было более чем достаточно для того, чтобы нанести ей эмоциональную травму.
Джилл: заблокировать травму
Джилл, обратившаяся ко мне по поводу депрессии, тревоги и приступов паники, рассказала, что видела сон, в котором младенца смывали в туалет. Джилл поведала мне про этот сон в день, когда прошло ровно два года с прерывания ее первой и единственной беременности; позднее я узнал, что прерывание беременности нанесло Джилл огромную психологическую травму. До этого она ни разу не рассказывала мне о том аборте. В свое время это событие очень тревожило ее, но затем, на протяжении почти двух лет она практически не задумывалась о нем, как будто полностью закрыв своему сознанию доступ к этому воспоминанию.
После аборта оказалось, что у Джилл не было никого, кто помог бы ей пережить случившееся. Не было человека, с которым она чувствовала бы себя в безопасности. Благодаря сну Джилл мы начали изучать недостаток безопасности и защищенности, с которым она столкнулась в начале жизни. По сути, у нее была травма с большой буквы «Т»: прерывание беременности. Однако, судя по всему, полученные в детстве травмы с маленькой буквы «т», связанные с хаосом в семье и нехваткой родительского внимания, заложили основание для психологической травмы, вызванной прерыванием беременности.
Подавление или блокирование мыслей о происшествии – не единственная причина, по которой многие испытывают сложности с осознанием или озвучиванием своей психологической травмы. С практической точки зрения, психологическая травма, как с большой, так и с маленькой буквы «т», может сильно повлиять на способность мыслить и использовать речь, чтобы понять и внутренне переработать травматические события. Исследования показывают, что отвержение и насилие, пережитое в детстве, уменьшают у жертв количество серого вещества в областях мозга, связанных с самоконтролем. Мы не знаем, почему количество серого вещества снижается, но зато мы знаем, что стресс может убивать клетки в гиппокампе взрослого человека. Возможно, испытываемый ребенком недостаток безопасности повышает у него уровень гормонов стресса, что разрушительно влияет на его серое вещество. Как бы то ни было, выводы очевидны: насилие и отвержение, пережитые в раннем детстве, могут оказать пожизненное негативное влияние на мозг, на всю оставшуюся жизнь нарушив способность человека к саморегуляции.
Если помочь пациенту осознать, насколько события его прошлого были травматичны, это может оказаться залогом успеха в исцелении психологической травмы, как это и произошло с Робин и Джилл. Пациентам с психологическими травмами даже могут поставить неверный диагноз, именно из-за того, что их травматический опыт глубоко захоронен в их памяти. Мне встречалось множество случаев, когда психологическую травму и ПТСР ошибочно принимали за другое расстройство, такое как генерализованное тревожное расстройство, большая депрессия, паническое расстройство, ОКР или психосоматические расстройства, например, мигрень или синдром раздраженного кишечника. Лечение другого, ошибочно диагностированного расстройства часто может дать результаты на некоторое время, однако затем эффективность терапии падает. Когда на обследование приходит пациент и в анамнезе у него есть несколько психосоматических проблем, множество различных психиатрических диагнозов и множество неудачных попыток терапии, у меня всегда появляется подозрение, что в данном случае проглядели психологическую травму. При тщательном обследовании нередко оказывается, что пациенты, которым ранее ставили диагноз пограничного расстройства личности, на самом деле перенесли психологическую травму.
Вместо психологической травмы и ПТСР часто ставят другой, неверный диагноз, отчасти потому, что травма нарушает способность человека эмоционально переработать связанные с ней переживания. Во время чрезвычайно травмирующих эпизодов отключаются высшие корковые центры. Происходит активное подавление речевых центров. Формирование воспоминаний нарушается из-за выключения путей, связывающих лобную кору с центрами памяти в гиппокампе. Мы часто говорим нечто вроде: «Мои чувства не передать словами». В травмирующих ситуациях так может происходить по-настоящему из-за отключения мозговых центров речи и памяти, о котором я только что написал. Некоторые получают настолько глубокие раны, что после этого не хотят или не могут изложить связную историю о произошедшем. Событие сохраняется в мозге так, как вы его пережили, в первозданном, исходном, необработанном виде, не встроенным в более глобальные сети воспоминаний. Воспоминание существует, но вы не можете донести его до окружающих или вызвать в памяти в привычном смысле этого слова.
В своей книге я подчеркивал значимость рассказывания историй, а при психологической травме знания, эмоции, чувства и воспоминания, которые должны объединиться и создать целостное повествование о произошедшем, могут оказаться разобщены или отгорожены друг от друга. Они заблокированы и недоступны для сознания. Целенаправленно рефлексировать не над чем. Таким образом, способность человека к саморефлексии значительно нарушается. Те, с кем это случилось, просто не могут создать связную историю о том, что с ними творится. Они не могут объяснить то, что не знают.
Разумеется, если история изначально не может быть рассказана, переписать и оздоровить ее невозможно. В данном случае время не лечит все раны. Человек может испытывать боль, скорбь, депрессию, тревогу и другие эмоции, связанные с тем, что случилось годы назад.
Из-за недостатка способности адекватно обдумать и переработать травматические переживания психологическая травма обособляется и начинает храниться в наших телах. Отсутствие возможности охватить все стороны происшествия играет ключевую роль в том, что травма не проходит. Травматическое прошлое продолжает существовать в настоящем. Тело помнит то, что не может помнить разум. Мы можем уподобиться травмированным животным и начать зависеть от нашей примитивной системы борьбы или бегства. Вот почему внимание к телу и тому, как в нем проявляется травма, может помочь нам отыскать путь к тому, что хранится неосознанно.
Монти Робертс, безопасность и эмоциональный резонанс
Позвольте мне описать вам примечательное событие, которое мне повезло наблюдать лично. Событие имеет отношение к тому, как воспоминание о травме хранится в наших телах. Монти Робертс – оригинальный «заклинатель лошадей». Из-за болезненных воспоминаний, связанных с отцом, жестоко «ломавшим» лошадей через боль и насилие, Монти посвятил свою жизнь поиску другого пути к «воссоединению» с лошадьми, то есть способа создать с перепуганной и нередко травмированной лошадью безопасные и доверительные отношения. Монти путешествует по стране, демонстрируя свою методику. Местные жители приводят на демонстрационные выступления лошадей, которые никогда не соглашались носить на себе седло, уздечку или наездника. Многие из этих лошадей в прошлом подвергались физическому насилию; как я узнал, в индустрии конного спорта физическое насилие очень распространено.
Монти берет этих непокорных, замученных лошадей и выходит с ними на тренировочное поле. Он искренне стремится изучить лошадиный язык телодвижений. Кроме того, он понимает, что лошадь хочет воссоединиться, то есть наладить связь, с человеком, но в то же время ей необходимы чувство безопасности и возможность убежать, если ей покажется, что она в опасности. Монти использует круглый загон; он остро чувствует, что происходит с эмоционально травмированной лошадью, и создает с ней такие отношения, в которых она чувствует безопасность и защиту; благодаря этому ему удается наладить с лошадью связь и уговорить ее согласиться на седло, уздечку и всадника в течение двадцати-тридцати минут. Монти уважает и понимает лошадей и их страхи, вот что самое главное. Наблюдать процесс воссоединения совершенно невероятно. Еще невероятнее то, что во время таких демонстраций с подвергшимися насилию лошадьми находящиеся среди зрителей женщины, имеющие психологические травмы и подвергавшиеся насилию, нередко падают в обморок! Они теряют сознание. Почему так происходит? Потому что тело говорит громче слов. Наши эмоции живут в наших телах.
Эти женщины улавливают язык тела замученных и оцепеневших лошадей; женщины как-то неосознанно чувствуют, что лошади боятся людей из-за пережитого ими насилия. Вот замечательная демонстрация того, как в теле выражаются психологические травмы и не встроенные в общий опыт человека эмоции.
Лошади могут общаться только при помощи языка тела. У людей есть язык тела и не только. Это экстраординарный опыт: быть свидетелем возникновения связи между лошадьми и женщинами, объединенными тем, что выразить свою травму они могут только через язык тела. Некоторых из тех, кто на демонстрациях Монти Робертса не падает в обморок, в том числе мужчин, переполняют сильные эмоции, и они разражаются спонтанными взрывами смеха. Эмоциональное воздействие настолько сильно, что многие не находят слов для выражения того, что творится у них внутри; они смеются – очевидно, непроизвольно, давая выход сильным эмоциям, которые они не могут выразить словами.
Стойкость
Важно подчеркнуть, что не у всех, кто попал в травмирующую ситуацию, возникнет травма с большой или маленькой буквы «т». Некоторые выжившие в концентрационных лагерях вышли оттуда в довольно сносном психическом состоянии. Другие поднялись из условий крайней нищеты и семейного хаоса и хорошо приспособились к жизни. Этому вопросу посвящены исследования стойкости. Все мы сделаны из разного теста; генетические различия, например, в версиях гена транспортера серотонина, помогают объяснить, почему некоторые люди оказываются более стойкими, чем остальные. Другие связанные со стойкостью или ее отсутствием гены на данный момент изучаются. Те, кто имеет опыт отвержения и насилия, более подвержены формированию травматических реакций. Если же нас окружают небезразличные и готовые прийти на помощь люди, это дает нам некоторую защиту от формирования травматической реакции после травмирующего происшествия. Действительность такова, что у большинства из прошедших Ирак и Афганистан ветеранов, вернувшихся оттуда с расстройствами психики, нет ПТСР; ПТСР есть менее чем у половины из них, а остальные страдают от других проблем, таких как аффективное или тревожное расстройство.
Для тех из нас, кто не обладает природной стойкостью, существуют стратегии, которые можно использовать, чтобы проработать свои травмы. История успеха Дэррила служит иллюстрацией одной эффективной стратегии.
Дэррил и техника эмоционального освобождения (ТЭО)
Когда Дэррилу было пять, произошли террористические атаки 11 сентября. Его семья жила в пригороде Нью-Йорка, а среди погибших в атаке на Всемирный торговый центр было четверо их знакомых, в том числе дядя Дэррила. После атак в доме Дэррила, как и во многих других американских домах, постоянно работал телевизор, по которому шли нескончаемые передачи о случившемся кровопролитии. Когда Дэррилу исполнилось девять, его привели ко мне на обследование по поводу депрессии и проблем в школе. Кроме того, он страдал от постоянной тревоги и ночных кошмаров, испытывал головные боли, проблемы с ЖКТ и другие неприятные физические симптомы, то усиливавшиеся, то ослабевавшие с того 11 сентября. Вспомните, что тело говорит о том, что разум не может вспомнить.
Путь к исцелению начинается с того, чтобы признать, вынести и объективно оценить травматическое переживание. У травмированного ребенка не хватает жизненного опыта, зрелости и когнитивных способностей для того, чтобы понять произошедшее и поместить его в более глобальный контекст. Если сочувствующий родитель или другой небезразличный взрослый для такого ребенка недоступен, то травматическое событие остается отделенным от остальной психической жизни и в таком случае может поселиться в его теле.
Доступность родителей после травмы критически важна для того, чтобы помочь ребенку справиться с его чувствами по поводу произошедшего. Чувствительные, восприимчивые и готовые к обсуждению с ребенком травмировавшей его ситуации родители способны помочь ему переработать опыт, связанный со случившимся. Если им небезразлично эмоциональное состояние их ребенка, они попытаются создать у него ощущение безопасности и будут поощрять его к обсуждению мыслей, чувств и эмоций, связанных с травмировавшим его событием.
Однако родители Дэррила тоже были травмированы и тяжело переживали потерю своих друзей и дяди Дэррила, поэтому сразу после атак они были эмоционально недоступны и были не в состоянии помочь ему справиться с чувствами по поводу произошедшего. В данном случае вся семья испытывала психологическую травму. Спустя четыре года после случившегося они все еще страдали.
Дэррил и его родители не желали прибегать к медикаментам. Я обучил их технике эмоционального освобождения, ТЭО (Emotional Freedom Techniques, EFT), чтобы дать им всем возможность более эффективно справиться с травмой, возникшей после 11 сентября. Благодаря ТЭО и арт-терапии Дэррил выздоровел. Совместно с первоклассным арт-терапевтом ему удалось пересказать свою историю через свои творения.
Этот пример иллюстрирует лишь один из миллиардов способов применения ТЭО для успокоения загруженного мозга и устранения негативных симптомов. ТЭО не стирает воспоминания. Скорее, подобно технике десенсибилизации и переработки движениями глаз, ДПДГ (eye movement desensitization and reprocessing, EMDR), ТЭО меняет способ хранения болезненных воспоминаний, так что, думая о них, мы перестаем испытывать настолько сильные негативные эмоции или неприятные физические ощущения. При помощи ТЭО можно работать с любым беспокоящим человека эпизодом, ставшим причиной эмоциональных и физиологических проблем. В число проблем, которые можно решить таким образом, входят тревога, панические приступы, депрессия, гнев, нарушения сна (в том числе кошмары), страхи и фобии, последствия травли со стороны окружения и последствия попадания в угрожающую жизни ситуацию, такую как изнасилование или война. ТЭО перезапускает мозговые системы обработки эмоций. Я люблю говорить, что ТЭО помогает интегрировать «неосмысленное известное».
Техника эмоционального освобождения, ТЭО
Технику эмоционального освобождения, также известную как «техника постукивания», часто называют «ДПДГ своими руками», кратко описанную далее. В силу своей скептической натуры, услышав впервые о ТЭО, я сначала подумал, что эта техника странная и вряд ли на чем-то основана. У меня были определенные сомнения. При прочтении моего описания ТЭО у вас тоже могут возникнуть сомнения. Однако, несмотря на свой изначальный скепсис, я был открыт новым знаниям о ТЭО и обнаружил, что лично мне она помогает. И многие мои пациенты тоже сочли, что для них она эффективна. Я надеюсь, что вы можете оставить свой разум открытым и рассмотреть возможность применения этой техники. Вероятно, вы слышали об акупунктуре, когда иглы втыкаются в «меридианные точки» на теле. Как показывают исследования и клинический опыт, иглоукалывание эффективно при ряде расстройств. ТЭО была разработана как разновидность акупунктуры. Вместо втыкания иголок вы постукиваете по определенным меридианным точкам. Это просто. Вот что вам нужно сделать:
1. Проблема: Определите проблему, над которой хотите работать и которая беспокоит вас прямо сейчас. Например, это может быть работа, начальник, драка с супругой, боли в спине или тот постыдный случай в начальной школе. Постарайтесь сформулировать проблему как можно конкретнее. За один раз решайте только один вопрос.
2. Проверка изначальной интенсивности: Чтобы проверить изначальную интенсивность своей проблемы, оцените причиняемые вам ею страдания по шкале от 0 до 10, где 10 – это максимально сильные страдания.
3. Установка: Сформулируйте установочное утверждение в виде «даже несмотря на то, что [вставьте описание своей проблемы], я глубоко и полностью принимаю себя». Например, «Даже несмотря на то, что у меня болит спина, я глубоко и полностью принимаю себя». Или «Даже несмотря на то, что в шестом классе меня унижал учитель, я глубоко и полностью принимаю себя». Повторяя установочное утверждение, три раза стукните себя по середине ребра ладони (той мясистой части ладони, которой вы бы ломали доски, если бы занимались карате)[45] пальцами другой руки.
4. Последовательность из постукиваний: Повторяя вслух фразу-напоминание, кончиками пальцев простучите предусмотренную ТЭО-последовательность из восьми точек. Делайте пять-семь постукиваний по каждой точке. Если на теле есть сразу две точки, по которым можно постучать, просто выберите правую или левую. Совершенно неважно, какую сторону вы выберите. Фраза-напоминание должна быть короткой: это просто пара слов, напоминающих вам о вашей проблеме. Произносите ее вслух, проходя каждую из восьми заложенных в последовательности ТЭО точек. Например, если ваша проблема связана с гневом, который вы испытываете по отношению к предавшему вас другу, вы можете простукивать каждую точку из последовательности, повторяя: «Этот гнев… этот гнев… этот гнев…» Или ваша фраза-напоминание может звучать как «боль в моей спине» или «мои панические приступы». Эти маленькие фразы-напоминания нужны просто для того, чтобы напомнить вам о проблеме, которую вы выбрали для проработки. Вот восемь точек, которые необходимо простучать в указанной последовательности:
♦ темя (Т)
♦ начало брови (Б), прямо над носом
♦ внешний угол глаза (ВУГ)
♦ под глазом (ПГ)
♦ под носом (ПН)
♦ подбородок (П)
♦ начало ключицы (НК) или в стороне от нее
♦ под рукой (ПР), несколько дюймов ниже подмышки
5. Повторная проверка: Закончив простукивание, глубоко вздохните и затем снова оцените интенсивность своей проблемы по шкале от 0 до 10, чтобы увидеть свой прогресс. Сравните эту оценку с той, которую вы выставили перед началом простукивания. Она должна снизиться, и это будет означать, что прогресс идет. Иногда для того, чтобы снизить оценку, необходимо повторить процедуру несколько раз, так что не отчаивайтесь.
Вы можете повторять последовательность по мере необходимости, чтобы добиться желаемой степени облегчения. Работая над определенными проблемами, вы, скорее всего, заметите, что к вам на ум станут приходить другие проблемы, связанные с первыми. Проработайте их тоже. Существуют свидетельства о том, что ТЭО снижает чрезмерную активацию системы борьбы или бегства, вызванную психологической травмой, и успокаивает таким образом беспокойный мозг. Как именно и почему эта техника работает, неясно. Сторонники ТЭО утверждают, что она устраняет нарушения в наших телесных системах передачи энергии – в китайских энергетических меридианах, – восстанавливая таким образом поток энергии, ранее заблокированный эмоциональными травмами.
Десенсибилизация и переработка движениями глаз (ДПДГ)
ДПДГ – метод, разработанный для активации мозговых центров обработки эмоций, позволяющий обработать и интегрировать непереработанные, заблокированные и диссоциированные эмоциональные травмы. Лечение методом ДПДГ проводится, как правило, специально обученным терапевтом, хотя для некоторых разновидностей ДПДГ специально обученный терапевт не требуется: вы можете использовать их самостоятельно. Метод ДПДГ не стирает воспоминания. Скорее, он меняет то, как болезненные воспоминания хранятся, так что, думая о них, мы больше не испытываем негативных эмоций или неприятных физических ощущений.
Метод ДПДГ можно применять к любым беспокоящим человека воспоминаниям, приводящим к эмоциональным и физиологическим проблемам. Он позволяет справиться с теми же проблемами, что и ТЭО, в том числе травмами с большой и маленькой буквы «Т», ночными кошмарами, фобиями, тревогой и депрессией. Обычно терапия методом ДПДГ требует от шести до двенадцати сеансов. Терапевт использует различные техники, активирующие мозговые центры обработки эмоций (которые «включаются» каждую ночь во время БДГ-сна[46]), в то время как пациент мысленно возвращает себя в травматическую ситуацию. Техники включают в себя движения глазами из стороны в сторону, разнообразные постукивания по предметам и прослушивание через наушники звуков, переходящих из одного уха в другое. Впервые услышав о методе ДПДГ много лет назад, я был настроен по отношению к нему скептически, так же, как и к ТЭО. Однако я оставил свой разум открытым и узнал о нем побольше, и обнаружил, что для многих моих пациентов с психологическими травмами он довольно эффективен. Примечательно, что люди с психологическими травмами при помощи ДПДГ могут исцелиться от них, даже если не будут обсуждать их с проводящим ДПДГ терапевтом. Например, Джилл, испытывавшей невероятную душевную боль после прерывания беременности, значительно помог специалист по ДПДГ, к которому я ее направил. Джилл особенно высоко оценила то, что ей удалось существенно ослабить свою эмоциональную боль и для этого не пришлось обсуждать с ДПДГ-терапевтом подробности своего аборта.
Кристин была социальным работником в центре психического здоровья, и там же ее назначили в группу по проблемам насилия над детьми. К несчастью, в детстве Кристин сама подвергалась сексуальному насилию со стороны дедушки. Работа с многочисленными случаями насилия над детьми, непростая для любого человека, привела Кристин на грань эмоционального срыва. Все эти случаи слишком живо напоминали ей о собственном опыте пережитого насилия, и в итоге Кристин пришла ко мне со множеством симптомов ПТСР. Медикаменты наладили ее сон и уменьшили количество ночных кошмаров, которые она стала видеть после присоединения к группе по проблемам насилия над детьми. ДПДГ уменьшила интенсивность симптомов борьбы или бегства. В конце концов Кристин пришла к выводу, что, с учетом ее собственной истории пережитого насилия, ей нельзя работать со случаями насилия над детьми. Она перешла в группу, занимавшуюся геронтопсихиатрией, и там преуспела.
Исцеляющие отношения
К сожалению, случаи, подобные случаю Дэррила и его семьи, не так уж редки. В целом, психологическая травма действует на отношения разрушительно, будь то детско-родительские отношения, супружеские или даже в прошлом тесные дружеские. Из-за чрезмерного возбуждения травмированный человек видит мир как опасный и враждебный. При этом из-за своего беспокойства и настороженности люди с психологическими травмами оказываются менее привлекательными партнерами по отношениям, и их социальная поддержка уменьшается. Склонность к избеганию, характерная для людей с психологическими травмами, ослабляет социальные связи. Главные проблемы в отношениях для таких людей – это безопасность и уязвимость; людям с психологическими травмами часто оказывается сложно кому-то доверять.
Однако связи с окружающими жизненно необходимы для человека. Хотя из-за травмы создавать и поддерживать эти связи становится труднее, отношения можно оздоровить, и они сами могут оказаться исцеляющими. Для этого необходимы безопасность, открытость и безоценочное отношение. По сути своей, травматический опыт – опыт отсутствия безопасности. Тот, кто состоит в отношениях с травмированной, израненной душой, должен очень постараться и создать в своих отношениях чувство безопасности и защиты. На это требуется время, независимо от того, происходит это в офисе психотерапевта или в повседневной жизни.
Травматический опыт – опыт отсутствия безопасности. Тот, кто состоит в отношениях с травмированной, израненной душой, должен очень постараться и создать в своих отношениях чувство безопасности и защиты.
Глубокие, любящие отношения способны изменить травмированного человека. Даже рождение детей может научить такого человека любить. Спокойный, преданный, любящий супруг или партнер по отношениям, способный вынести перепады настроения своей травмированной половины, может оказать на нее заметное положительное влияние. Любовь творит чудеса и способствует исцелению. Любящая забота окружающих помогает нам снова начать ждать от других людей хорошего и развить способность заботиться о себе самих, основанную на заботе и любви, которую окружающие нам дают.
Жить с травмированным человеком непросто. Предчувствие близости вызывает у травмированного человека ощущение опасности. Такие люди боятся, что им снова причинят боль, предадут или покинут. В этот страх свой вклад вносит их чувство ущербности: «Ты отвергнешь меня, если обнаружишь, насколько я отвратительна». Некоторые травмированные люди могут попытаться причинить другому человеку боль или разрушить свои отношения с ним, бессознательно пытаясь избежать еще более сильной боли, которую они бы почувствовали, если бы этот человек их отверг или покинул бы.
Те, кто связал свою жизнь с психологически травмированным человеком, должны быть особенно чувствительными и осмотрительными. Коротко говоря, они должны проявлять осознанность. Они должны понимать, что творится в их собственной душе, перерабатывать это понимание и использовать, чтобы с любовью реагировать на спады и болезненные переживания, возникающие в отношениях из-за психологически травмированного партнера. Им необходимо проявлять эмпатию и понимать, почему их партнер ведет себя определенным образом. Это непросто. Чтобы помочь другому человеку исцелиться, надо ненавязчиво быть рядом с ним достаточно долго, чтобы нейропластичность выполнила свою роль и образовались бы новые нейронные связи. Психологически травмированному человеку, которого жизнь научила, что он беспомощен, а от окружающих может исходить угроза, необходим новый, позитивный опыт, который он мог бы противопоставить старому, деструктивному, и изменить мозг.
Цель эмоционально травмированного человека – обрести способность эмоционально сосуществовать с другим человеком и чувствовать при этом себя в безопасности. Проводимые по всему миру исследования реакции на катастрофы показали, что социальная поддержка не дает стрессу или травме захлестнуть человека. Социальная поддержка означает, что окружающие слышат и понимают нас, думают о нас, что мы им небезразличны. Крепкая дружба и сильная любовь защищают нас от наносимых нам жизнью ран. Безопасность и ужас несовместимы. Успокаивающий голос или теплые объятия успокаивают напуганного взрослого так же, как и напуганного ребенка. Для исцеления от травмы мы должны воссоединиться с теми, кто настроен к нам дружественно.
Анималотерапия
Использование в терапии животных может принести пользу. Собаки и лошади особенно чувствительны к человеческим эмоциям. Было показано, что общение с ними успешно ослабляет травматические реакции и, по всей видимости, повышает уровень окситоцина, способствующего успокоению. В организации «Питомцы для ветеранов» (Pets for Vets, www.petsforvets.com) ветеранам в соответствии с их личностными особенностями подбирают собак из приюта. Собак привлекают и для других видов помощи, например, существуют собаки-компаньоны и собаки-терапевты. Общение с животными и забота о них способны помочь психологически травмированному человеку почувствовать себя в достаточной безопасности, чтобы начать взаимодействовать с людьми.
Барри, раненный в Ираке придорожной миной, получил собаку-терапевта после того, как был комиссован из армии по состоянию здоровья в связи с ПТСР. Его пес Флетчер, которого он получил по программе под названием «Лапы для Пурпурных сердец» (Paws for Purple Hearts)[47], принес ему огромную пользу. Работая с дрессировщиком собак, Барри смог научить Флетчера выполнять огромное множество голосовых команд. Чтобы это сделать, Барри приходилось держать себя уверенно, даже твердо, но в то же время спокойно и сосредоточенно. Благодаря тому, что для дрессировки Флетчера Барри должен был на нем концентрироваться, ему удалось перестать замыкаться в себе.
Собака-терапевт также способна помочь своему хозяину наладить жизнь. Флетчер проводил с Барри целый день, спал с ним на одной кровати, а когда он оказался в состоянии вернуться к работе, ходил с ним на работу. Его присутствие, вероятно, поднимало у Барри уровень окситоцина, что помогало ему успокоиться. Однако еще важнее то, что отношения между Барри и Флетчером, по сути дела, представляли собой отношения между их лимбическими системами. Тут я вступаю в область спекуляций, но я подозреваю, что Барри удалось каким-то образом позаимствовать или впитать спокойствие лимбической системы Флетчера. Дрессировка своей собаки-терапевта также помогла Барри успокоить его вышедшую из-под контроля лимбическую систему; научившись управлять Флетчером, Барри отлично научился управлять собой.
Методы двигательной терапии
Травма в буквальном смысле меняет нервную систему человека. Как мы уже подчеркивали, психологические травмы могут отражаться в состоянии не только мозга, но и тела. Методики, направленные на работу с телом, необходимы, потому что очень часто оказывается, что травматический опыт переживается не в воспоминаниях, а в физических реакциях тела.
Двигательная терапия может помочь человеку лучше сосредоточиться на настоящем, а не привязывать себя к прошлым травматическим ситуациям, в которых он не чувствовал себя в безопасности. Работа с телом усиливает чувство владения им и самоконтроля. Как правило, облегчается доступ к отчужденным воспоминаниям и чувствам. Йога, тайцзицюань, метод Фельденкрайза, пилатес и восточные единоборства – вот примеры методик, которые могут ослабить душевное онемение и помочь травмированному человеку наладить связь со своим телом и вновь обрести чувство того, кем они являются на самом деле.
Аналогичным образом, с незапамятных времен люди самостоятельно и в группах прибегают к танцам и музыке, чтобы помочь тому, кто пережил психологическую травму, восстановить связь со своим телом. Джилл, заблокировавшая полученную из-за прерывания беременности травму, всегда хотела научиться танцевать. Она стала раз в неделю ходить на уроки танцев при местной студии. Танцы помогли Джилл преодолеть телесную немоту, которую, как мы в итоге поняли, она переживала после аборта.
Группы поддержки
Обретение безопасного места, где можно поделиться своей болью и ужасом с окружающими, помогает пережившему психологическую травму человеку снова начать чувствовать связь с человеческой расой. Например, Барри, ставший в Ираке свидетелем чудовищных событий, в том числе взрывов бомб, смог стать более открытым для своей девушки и своих родных после того, как поделился эмоциональной болью и обрел более широкий взгляд на вещи в группе по поддержке ветеранов.
Ведение дневников и записей
Ведение дневников и записей может помочь психологически травмированному человеку обрести связь со своими внутренними чувствами. Эти записи могут быть частными, что снимает ограничения и создает безопасную обстановку для выражения травмированного внутреннего мира. В таком случае психологически травмированному автору записей не приходится беспокоиться о том, как будет воспринято сказанное им или ею. С другой стороны, некоторые травмированные личности показывают свои записи психотерапевту. Например, некоторые мои пациенты считали, что безопаснее передать мне то, что они написали, чем рассказать мне об этом вслух.
Когда нужно обратиться к терапевту?
Как я уже указывал, исцелению от психологической травмы способствуют те, кому человек может доверять и с кем чувствует себя в безопасности. Иногда это может быть друг, член семьи, партнер по отношениям, супруг или супруга. Однако раны некоторых психологически травмированных людей настолько глубоки, что им необходимо обратиться за помощью к психотерапевту.
Большое значение может иметь специализация и профессиональные навыки терапевта. Однако важнее всего найти человека, который сможет сопровождать вас на пути к исцелению. Вам необходим проводник, который сможет внимать болезненным сообщениям, исходящим из глубины вашей души, и не реагировать на них чрезмерно бурно. Ваш терапевт должен быть психологически зрелым человеком, испытавшим душевную боль на собственном опыте и знающим, как создать для вас безопасную обстановку. И ваш терапевт должен уметь терпимо и с пониманием относиться к вашей склонности сбегать от терапии из-за того, что вам страшно. Можете ли вы настроиться с этим человеком на одну волну? Можете ли вы обсуждать с ним тупики в терапевтическом процессе? Часто такие тупики оказываются продуктивными моментами, способствующими росту и исцелению, если их удается изучить. Наконец, помните, что эффективным может оказаться применение более одного вида терапии. Разговорная терапия, ДПДГ и другие подходы могут оказаться полезными на разных этапах вашего исцеления.
Нейронная обратная связь и терапия краниальной электростимуляцией (ТКЭ)
Нейронная обратная связь эффективна для уменьшения чрезмерного возбуждения, наблюдаемого у беспокойного, эмоционально травмированного мозга. Один мой коллега изучил применение нейронной обратной связи у солдат с ПТСР, вернувшихся из Ирака и Афганистана, и продемонстрировал преимущества этой методики. Судя по всему, нейронная обратная связь активирует нейронные цепи, подавляющие связанные с травмой чувства страха, стыда и ярости, а также ослабляющие автоматические стрессовые реакции и уменьшающие чрезмерную активацию мозга, наблюдаемую у переживших травму людей.
Терапия краниальной электростимуляцией (ТКЭ, www.alpha-stim.com и другие компании) снижает чрезмерную активацию, ослабляет тревогу, депрессию и стресс, улучшает сон и может быть полезной для тех, кто страдает от психологической травмы.
Биологически активные добавки
Биологически активные добавки могут способствовать восстановлению страдающих от психологической травмы людей за счет уменьшения вызванной травмой чрезмерной активации мозга, которая приводит его в состояние загруженности. Выраженных результатов ожидать не следует, но все же пищевые добавки могут принести пользу. Например, Барри, ветеран войны в Ираке, принимал ГАМК, чтобы успокоить свой чрезмерно активированный мозг.
Вот некоторые пищевые добавки, которые, возможно, будут полезными:
✓ ГАМК: Как правило, ГАМК принимают ежедневно в дозах от 250 до 1500 мг (для взрослых). Для достижения лучшего эффекта суточную дозу ГАМК следует разделить на два или три приема. Начните с дозы 750 мг в один или два приема и при необходимости увеличьте дозу.
✓ 5-ГТФ: Начните с 50 мг дважды в день; спустя несколько дней увеличьте дозу до 100 мг дважды в день; затем, при необходимости, повысьте дозу до 150 мг дважды в день.
✓ L-тианин: Стандартная доза составляет 200 мг два или три раза в день. При необходимости вы можете принимать более высокие дозы. О существовании нежелательных реакций на этот препарат неизвестно. Держите некоторое количество возле кровати, чтобы принять его рано утром, если вы проснетесь слишком рано.
Лекарственные препараты
Лекарственные препараты могут сильно помочь, особенно в случае с нарушениями сна и ночными кошмарами. Помните, что медикаменты не излечивают травму, а скорее смягчают проявления нарушений физиологической регуляции (чрезмерную активацию беспокойного мозга), вызванных эмоциональной травмой.
✓ СИОЗС: Например, эсциталопрам, сертарлин и флуоксетин. СИОЗС полезны при тревоге, приступах паники, депрессии и застреваниях. Чрезмерно высокие дозы могут неадекватным образом убить все эмоции, препятствуя тем самым исцелению от травмы.
✓ Бензодиазепины: Например, лоразепам, клоназепам и алпразолам. Они полезны при кратковременной тревоге, но способны вызвать привыкание. Они тоже убивают эмоции, что может препятствовать выздоровлению.
✓ Лекарственные препараты, снижающие кровяное давление: Снижают возбуждение. Клонидин и празозин могут способствовать нормализации сна и уменьшить кошмары.
✓ Противосудорожные препараты: Ламотриджин, дивалпроекс натрия, окскарбазепин, габапентин и топирамат могут быть полезны, поскольку снижают возбуждение.
✓ Атипичные антипсихотические средства: Например, рисперидон и кветиапин. Они могут вызывать сильные побочные эффекты, однако в случаях, когда психологически травмированный человек не способен контролировать свои эмоции и поведение, могут оказаться полезными.
ПЛАН ДЕЙСТВИЙ
✓ Биологически активные добавки: Попробуйте ГАМК, 5-ГТФ или L-тианин. Вы можете сочетать их, однако начните прием только с одного препарата.
✓ ТЭО: Научитесь проводить ТЭО. Она легка в освоении и не требует много времени для выполнения. Найдите тихое, спокойное место и проводите по пятнадцать минут дважды в день, применяя ТЭО к наиболее беспокоящим вас проблемам. Вы также можете прибегать к ТЭО в любое время, когда почувствуете прилив сильных эмоций, связанных с вашей психологической травмой.
✓ Двигательная терапия: Попробуйте йогу, тайцзицюань или другие виды телесной или двигательной терапии. Ходите как минимум на один урок или занятие в неделю и упражняйтесь по пятнадцать минут в те дни, когда урока или занятия нет.
✓ Профессиональная помощь: Если эмоциональные проблемы, связанные с вашими психологическими травмами, не разрешатся полностью при помощи биологически активных добавок, ТЭО и других описанных здесь методик, обратитесь к специалисту в области психического здоровья, владеющему методом ДПДГ. Кроме того, рассмотрите возможность начать прием медикаментов, особенно в тяжелых случаях бессонницы, ночных кошмаров, тревоги или депрессии.