Дочитав статью, археолог задумчиво взялся за мясо. С одной стороны, он нутром чувствовал, что ничего ценного на Тибете нет и быть не может. С другой — его мучило любопытство: а вдруг автор прав? Сколько раз в истории неизвестные дилетанты, идя на поводу у своих заблуждений, совершали гениальные открытия! Взять хотя бы Шлимана[10] с его мифической Троей, Картера[11] с его самодельным Тутанхамоном или Тутаринова[12] с его лунным саркофагом. И опять же, «железная печать» на Тибете была. Он нашел ее своими собственными руками!
Рассольников доел мясо, прикончил текилу. Читать больше не хотелось. Платон немного попрыгал на месте, разминая затекшие ноги, потом сдвинул ящик с последними двумя бутылками и сел в уголок. Проминать задницу о стульчак надоело до смерти, и Атлантида стремился хоть немного изменить позу. Вот в этом-то углу его и застала мощная пятикратная перегрузка.
— Приехали, — застонал он, ощущая боками мельчайшие неровности задней стенки. Оставалось потерпеть всего чуть-чуть… Выход на орбиту, посадка… И все…
В грузовом отсеке орбитального челнока кабину Рассольникова уложили-таки на бок, но теперь он твердо знал, что самое тяжелое позади. У Платона хватило терпения даже на то, чтобы не рвануться на свободу сразу, как только туалет перевезли на склад гостиницы, а выждать почти час, чтобы почтальоны и кладовщик успели оформить груз и разойтись по делам.
Атлантида отодвинул задвижку и толкнул дверь. Она не поддалась. Ничего удивительного — ведь на Ершбике туалет запаковывали на совесть. Рассольников уложил все коробки и ящики горкой в углу, сжал рукоять трости, выдвигая клинок, и начал рубить дверь. Точнее, пробивать дырочки по воображаемому кругу примерно полуметрового диаметра. Затем подцепил лезвием край и навалился на трость, выламывая круг вовнутрь. Снаружи проход перегораживала тонкая и узкая доска. Археолог выбил ее ударом ноги и вылез в тускло освещенное помещение. Затем принялся методично оббивать край дыры, — пусть у тех, кто ее обнаружит, создастся впечатление, что в кабинку влезли снаружи. Удовлетворившись результатом, Атлантида отошел к дверям и спрятался за небольшим пластиковым ящиком.
Кладовщик явился почти сразу. Не оглядываясь по сторонам, он направился по проходу между контейнерами. По пути он присматривался к наклеенным на них ярлыкам. Ну а Платон, воспользовавшись шансом, выскользнул наружу.
Свобода!!!
Попал археолог, естественно, не к парадному входу, а в узкий коридор, обшитый пластиком, с полом, мощенным шершавым камнем, и со световыми панелями под потолком. Но это не имело особого значения, поскольку находился он не на планетарной таможне и уж тем более не в полиции.
Атлантида прошел по коридору, постучал в первую попавшуюся дверь, заглянул и спросил у человека в синей униформе:
— Вы не подскажете, как мне пройти к стойке портье? Что-то я заблудился здесь у вас.
— Или через улицу, первая дверь налево, — ответил тот, раскладывая упаковки со свежим бельем по полкам стеллажа, — или в конце коридора направо, вторая дверь налево и по коридору до конца.
— Спасибо, — кивнул Атлантида. — А то у вас тут настоящий лабиринт.
Рассольников предпочел пройтись по коридорам и без труда нашел выход в высокий светлый зал, с отделанными белым мрамором колоннами, позолоченными рамами зеркал и окон, широкими каменными лестницами и тяжелыми светильниками с прозрачными лампами, стилизованными под колбы ламп накаливания, и псевдобронзовой основой. Хотя, кто его знает? Может, и вправду люстры были отлиты из бронзы. В конце концов — не самый дорогой металл.
В зале сновало, стояло, сидело на кожаных диванах множество прилично одетых мужчин и женщин, шивад, кракосов и олимов. Казалось, здесь собрались все расы обитаемой вселенной. И все посетители отеля провожали помахивающего тростью Платона изумленными взглядами. В первый миг он приятно удивился своей известности: даже в Страдфордском университете его узнавал далеко не каждый. Однако, увидев отражение в первом же зеркале, Атлантида резко изменил свое мнение. Теперь он молил бога, чтобы в этом лохматом, босом на одну ногу, «украшенном» двухнедельной щетиной оборванце, одетом в мелко изжеванный, покрытый крупными жирными пятнами белый костюм, никто случайно не узнал профессора Рассольникова, почетного хранителя музея, мецената и автора множества научных работ.
— Простите, вам кого? — бой в униформе поймал Платона за рукав.
— Мне нужен портье. — Терять Атлантиде было уже нечего, и он небрежно стряхнул боя с руки. — Где тут его стойка?
— Может, я смогу вам помочь? — Бой забежал с другой стороны и закрыл дорогу своим тщедушным тельцем.
— Вряд ли. — Археолог тросточкой отодвинул его в сторону и пошел дальше. Краем глаза он заметил, что в дверях появилось двое плечистых охранников, и ускорил шаг. Бой подпрыгнул и замахал рукой. Охранники рванулись к нему, но Атлантида успел первым:
— Добрый день! — Он со стуком положил трость на сверкающую полировкой стойку. — Меня зовут Платон Рассольников. Мне должен быть заказан номер и открыта кредитная линия.
Портье оглядел экстравагантного постояльца, тяжело вздохнул и растянул губы в профессиональной улыбке:
— Рады вас видеть в нашем отеле. Наш сотрудник проводит вас в номер. — И портье сделал бою знак, способный означать только одно: «Уводи его отсюда скорее!»
— На мое имя должен был прийти груз, — не пожелал оставлять позицию Атлантида.
— Да, — кивнул портье. — Он уже здесь. Это… Два садовых туалета… Вы сможете забрать их, когда потребуется.
— Очень хорошо, — кивнул Атлантида. — Доставьте их, пожалуйста, в мой номер.
— Но… — растерялся портье. — Но в номере есть туалет.
— Я — брахманид, — вскинул подбородок Атлантида. — Мои религиозные убеждения запрещают мне пользоваться общественными уборными.
— Как скажете, — смирился портье. — Что-нибудь еще?
— Будьте так любезны, отправьте в номер свежий цветок «mamillaria blossfeldiana» и пару вот таких туфель. — Археолог снял свой уцелевший ботинок и поставил его на стойку.
Портье чуть наклонился вперед, понюхал выставленный ботинок и с корректной невозмутимостью поинтересовался:
— А пару новых носков вы не желаете?
— Разумеется, — пригладил щетину Атлантида. — И свежую сорочку.
К тому времени, когда чертыхающиеся носильщики протащили в дверь номера два садовых туалета, Рассольников успел принять душ, побриться и скинуть свой костюм в жерло санитарного робота.
— Отель приносит свои извинения, — утер лоб один грузчик, — но одна из посылок повреждена в пути.
— Ой-е-ей, — разочарованно поцокал языком Атлантида, просовывая голову в свою кабинку. — И все сожрали! Это явно случилось на Ершбике. Там, знаете ли, такие крысы! Просто волки, а не крысы! Жрут все подряд.
Носильщики потоптались вокруг посылок, но вскоре поняли, что чаевых не будет, и ушли из номера. Как только за ними закрылась дверь, Платон схватил трость, быстро отломал доски со второго туалета и распахнул дверь.
Изнутри послышался жалобный стон. На полусогнутых ногах Теплер Вайт проковылял наружу и ничком упал на постель.
— Рад вас видеть, сэр, — поздоровался с ним Атлантида.
— Я жив или все еще нахожусь в аду? — пробормотал в ответ миллионер. — И как вам только все это в голову пришло?
— А что случилось, сэр?
— Я думал, моя задница навсегда примет форму стульчака…
— Но ведь мы выбрались, сэр! — попытался поднять его настроение Платон.
— Я думал, мне никогда не удастся вырвать ее из дыры…
— Может, вы хотите принять душ? Или полежать в массажной ванне?
Вайт дотронулся рукой до своего зада и вскрикнул от боли.
— Если бы я знал, каково будет в полете, сэр Платон, то, ей-богу, лучше бы сдался властям на Ершбике.
— Все позади, сэр Вайт, — ободряюще похлопал толстяка по плечу Атлантида. — Идите, примите душ, и спустимся в ресторан. Хотите «Красных ласточек»?
Некоторое время Вайт молчал. Потом со стоном поднялся и захромал в ванную комнату. Рассольников тем временем вытряхнул из обеих кабинок несколько оставшихся банок консервов, три бутылки текилы, поломал пустые коробки и скинул их в темные дыры туалетов. Вроде бы все. Следы длительного пребывания Homo Sapiens внутри кабинок уничтожены. Оставалось получить от робота приведенную в порядок одежду, и они с Вайтом станут опять похожи на людей.
Спустившись по лестнице, путешественники подошли к стойке, и Атлантида указал портье на полусогбенного Вайта:
— Это мой секретарь. Для него также должен быть заказан номер.
— Ну да, разумеется. — Портье с некоторым недоумением посмотрел на входную дверь, потом на лестницу, по которой спустился толстяк, но вслух ничего не сказал.
— И еще. Уберите, пожалуйста, из моего номера эти дурацкие садовые туалеты.
— Но ведь вы…
— Я решил поменять свои религиозные убеждения, — широко улыбнулся археолог и следом за напарником отправился в ресторан.
Глава 9Глушь
«Безопасность космического корабля зависит от пяти основных параметров.
Первое это целостность корпуса. Если герметичность ушла, вам придется думать уже не о корабле, а о спасении своих жизней. В большинстве случаев космический скафандр не позволяет проводить качественные ремонтные работы. В особенности, если они связаны с необходимостью точных и сложных манипуляций подручным, неспециализированным инструментом.
Второе это надежность энергетических установок. Обесточенный корабль представляет собой всего лишь кусок мертвой материи.
Третье это качество программного обеспечения. В случае необходимости вы всегда сможете сменить компьютерные модули или бортпилота целиком, но установка, настройка и юстировка программного обеспечения требует кропотливого труда целой бригады квалифицированных специалистов. Запомните, что ручное пилотирование — это удел героев художественных произведений. На практике достаточно быстро человек способен принимать только самые общие решения: налево, направо; садиться или взлетать. Все остальное — режим и векторы тяги, уровень энергоотдачи, использование аэродинамических рулей, гравитационный сброс, дискретность