— Не знаю, сэр, — снова дернулся Рассольников. — Пойдемте лучше на корабль. Не будет здесь удачной охоты.
— А где будет?
— Поищем широкую поляну на берегу реки. Стоянки дикарей чаще всего встречаются именно там. В идеале: увидеть дымки. Костры они разводить умеют, теперь это ясно.
— Вы собираетесь заняться каннибализмом, сэр Платон?
— Почему? — растерялся Атлантида.
— Мы говорили про охоту, а вы объясняете, как найти стоянку людей. Вы на кого охотиться собираетесь?
Рассольников пару минут обдумывал услышанное, потом молитвенно сложил руки перед собой:
— Простите, сэр Теплер, я слишком увлекся.
— Да чего там, сэр, я понимаю.
— Остановимся у ближайшей поляны, сэр Теплер, — пообещал Атлантида. — В джунглях с пращей делать нечего, а вот на пастбище, может статься, мы на дичь наткнемся. Договорились?
— Нет вопросов, — кивнул миллионер, и напарники бодро побежали вниз по склону к космическому кораблю.
Археолог сдержал свое слово, и у первой же поляны приткнул корабль к берегу. Бегло осмотревшись по сторонам, путешественники вышли наружу и стали подниматься на густо поросший хрусткой разлапистой травой холм. За гребнем открывался широкий луг, с раскиданными на нем большими стогами свежего сена — во всяком случае, именно такое впечатление создавали небольшие зеленые холмики.
— Там кто-то двигался! — указал Вайт вперед рукой и торопливо помчался в этом направлении. Платон устремился следом. — Вон он!
Теперь Атлантида и сам увидел небольшую голову на гибкой шее, приподнявшуюся из высокой травы. Голова качнулась из стороны в сторону, по горлу пробежался ком, словно животное только что проглотило пук травы. Миллионер бегом приблизился на сотню метров, остановился и принялся раскручивать пращу.
— Сейчас морду поднимет, я его и подловлю…
И действительно — стоило перемалывающей челюстями траву голове подняться чуть выше, как Вайт со снайперской точностью влепил ей камень чуть ниже глаза. Ящер возмущенно взвыл.
— Есть!!! — восторженно заорал Вайт, а Рассольников с ужасом увидел, как один из холмиков покачнулся и стал поворачиваться к ним более широкой частью.
— Ложись! — Атлантида кинулся на напарника и сбил его с ног. В тот же миг над людьми с низким тяжелым гулом пронеслась огромная темная масса.
— Что это было, сэр?
— Ложись! — Масса пронеслась в обратную сторону. Создавалось ощущение, что над поляной туда-сюда снует грузовой орбитальный челнок.
— Что это, сэр Платон?
— Бронтозавр собственной персоной, сэр Теплер. Головка маленькая, а задница большая. И хвост, кстати, тоже. Сволочи…
— Что будем делать, сэр? — Толстяк вжался в землю, уворачиваясь от очередного удара.
По счастью, повинуясь древнему инстинкту, динозавр пытался уничтожить врагов, размахивая своим хвостом из стороны в сторону, и не догадывался пришлепнуть людишек ударом сверху вниз.
— Поползли отсюда… Сволочи…
Напарники, утюжа брюхом траву, двинулись обратно на холм. Отступив метров на пятьдесят, археолог решился присесть и оглянулся на луг.
— Вот сволочи! — в очередной раз выругался он.
— Кого вы все поминаете, сэр? — поинтересовался лежащий рядом Вайт.
— Художников. Иллюстраторов исторических справочников. Какого хрена они всех динозавров коричневыми рисуют?! Кто же знал, что эти тушки зеленые… Вот сволочи!
— Бронтозавры, говорите? — Толстяк тоже решился сесть. — Значит, гигантских ящеров мы уже нашли?
— Да какие они гигантские, — отмахнулся историк. — Тонн тридцать-сорок, не больше. Теперь бы хорошо найти несколько костяков хороших, крупных ящеров, тонн по сто — сто пятьдесят. Тогда это будет свидетельством, что появление разумных племен прямо провоцирует измельчение представителей животного мира.
— И как вы это собираетесь сделать, сэр?
— Нужно облететь планету на малой высоте, — пожал плечами Атлантида. — Осмотреть ее через оптику.
— Тогда давайте полетаем, сэр, — предложил миллионер. — Здешние охотничьи угодья пока меня не прельщают.
Напарники последний раз оглянулись на пасущиеся на лугу холмы и отступили в катер.
— Сунгари, малый импульс на маневровые двигатели левого борта.
— Выполняю.
Получив толчок, космический катер соскользнул на воду и закачался на большой глубине.
— Малую тягу на маршевые двигатели!
Корабль начал разгоняться по длинному плесу.
Когда он перешел в режим глиссирования, Платон коротко приказал:
— Средняя тяга! — и катер тут же оторвался от воды. Отследив по приборам набор тысячи пятисот метров, археолог задал режим стабильного полета и прильнул к мониторам внешнего обзора.
С малой высоты стало ясно, что Глушь отнюдь не такая зеленая планета, как казалось с орбиты. Тут и там в небо выпирали коричневые, черные и серые пики, постоянно попадались красные проплешины каменистых россыпей, иногда поросшие кустиками похожей на люпины растительности, а иногда и вовсе без признаков жизни.
— О, кладбище, — показал пальцем на один из мониторов Вайт.
— В эпоху динозавров кладбищ не существовало, — огрызнулся Атлантида. — Тогда еще не существовало религиозных обрядов.
— Какие обряды?! — закричал толстяк. — Там россыпи костей!
— Сунгари, разворот! — моментально отреагировал Платон.
— Вон, видите? — ткнул миллионер пальцем в монитор.
— Сунгари, увеличение пять на двенадцатом.
— Ага, убедились? — Торжествующе указал толстяк на мелькающие по экрану ребра, лопатки и позвонки. — Настоящий мясокомбинат! Можно подумать, туземцы сгоняли сюда ящеров со всей округи и разделывали.
Атлантида тихонько зарычал от ярости, но ответить ничего не мог — слишком уж точно шутка миллионера описывала концентрации костных останков, обнаруженные как на Земле, так и на некоторых других планетах с развитыми цивилизациями. Хотя любому дураку ясно, что никаких мясокомбинатов миллионы лет назад существовать не могло.
— Сунгари, посадка, — приказал Платон. Космический корабль, коротким толчком развернувшись кормой вперед, дал среднюю тягу, затем минимальную и начал падать вниз. Вайт попятился к пилотскому креслу и торопливо пристегнулся. Метрах в ста над землей катер выстрелил из сопла малой тягой, придержал заваливающийся нос маневровым двигателем и мягко лег на брюхо.
— Молодец, Сунгари! — не удержался Атлантида.
— Обижаешь, капитан, — с неожиданной эмоциональностью откликнулся бортпилот. — Получено сообщение для короля колонии Глушь из Центральной Регистрационной Палаты.
— О! — оживился миллионер. — Сейчас они затребуют кучу справок и сопровождающих отчетностей, а мы скажем, что ничего делать не обязаны, поскольку регистрация колоний имеет уведомительный характер.
— Сунгари, выведи текст сообщения на центральный экран, — попросил Атлантида.
«В целях внесения необходимых данных в регистрационный файл. Центральная Регистрационная Палата просит правительство планеты Глушь предоставить следующие данные:
Масса планеты… Длительность суток… Длительность года… Степень среднего атмосферного давления… Уровень кислорода в атмосфере…»
И так далее — вопросник из ста восемнадцати пунктов.
— Сейчас я им отвечу… — встрепенулся миллионер.
— Да не нужно, — остановил его Атлантида, мысленно удивившись тому, что Вайт и вправду вознамерился зарегистрировать здесь колонию. — Можно вполне спокойно ответить на все вопросы.
И археолог принялся перечислять: масса планеты — ноль, девяносто три, длительность суток — двадцать один час пятьдесят три минуты… Добравшись до восемьдесят седьмого и восьмого пунктов, Платон с профессиональным удовольствием сообщил: уровень развития биосферы — мезозойский период, уровень развития местной цивилизации (если есть) — ноль, двенадцать сотых.
Следующим пунктом шла численность колонистов, и Атлантида оглянулся на толстяка:
— Врать будем, сэр?
— Зачем? Два человека. Уровень налогообложения по сферам жизнедеятельности… О, это уже интересно. Разрешите, сэр, я отвечу?
— Безусловно. — Археолог уступил место за капитанским пультом и неторопливо направился к входному люку.
Сунгари стоял впритирку к одному из костяков. Атлантида вышел на бурую пустошь, на которой раскинулось кладбище, задумчиво потер белое — белое, а не серое от времени ребро! Скелет все еще сохранял свою форму, и длинный, изогнутый пологой дугою позвоночник возвышался над головой метров на пять.
— Солидный должен был быть зверь, — задумчиво пробормотал Рассольников, обводя глазом бескрайнее поле костяных останков. Оно ограничивалось с одной стороны остроконечными скалами, с другой — глубоким руслом пересохшего ручья, а с третьей — просто воображаемой прямой линией. Можно подумать, обреченный на забой скот подводили к некоей дороге, лишали жизни, после чего быстро разделывали, вывозя мясо по специальной транспортной линии. Если так, то вон там, за скалами, должны находиться развалины цеха, в котором мясо проходило обработку. Это, конечно, из области бреда и проверять гипотезу не стоит. А все-таки интересно, какая именно сила заставляла умирающих животных собираться сюда, в одно место, и укладываться рядом друг с другом, а то и поверх уже сгнивших и обветрившихся останков? И здесь, и на Земле, и на Шиве, и на Грине? По всей видимости, разгадка этой тайны так никогда и не будет найдена…
— Вы здесь, сэр? — выглянул из люка Вайт. — Идите сюда, я хочу вам кое-что показать.
Миллионер привел напарника в рубку и ткнул пальцем на один из экранов:
— Я тут живность искал, поохотиться, и смотрите, что углядел…
На мониторе темнел склон одной из далеких гор — видимо, увеличение было никак не меньше пятисот. Там мирно ощипывали травку уже знакомые археологу пятнистые ящерицы, причем некоторые из них показались странной, непривычной формы.
— Без хвостов, что ли? — пробормотал Атлантида.
— Вы смотрите, смотрите, — ткнул в экран пальцем толстяк. Вот снизу появилось трое тираннозавриков. Они дружно вцепились в одну из ящериц. Та, естественно, отбросила хвост. Охотники подхватили добычу и ушли за край экрана. — Видели?