Новое знание легко присоединилось к прошлым, как будто я подсознательно давно что-то такое подозревала. Каким-то образом его милость получил то, к чему стремился после смерти отца и получения нищенского наследства. И каким же образом это могло произойти? Ритуал.
Следовательно, мисс Оливия сказала правду о том, что они натворили. Будучи молодыми и не думая о последствиях, охваченные кто желанием разбогатеть, кто дружеским чувством, они провели магический ритуал, в результате которого граф получил то, к чему стремился. Золото, много золота, я вполне могу допустить, что золотым стали все предметы, которые лежали поблизости от места выполнения ритуала. Если это был чердак, то золотыми мог стать швейный столик и масса других предметов, при изготовлении которых никогда не используют подобный материал.
Он разбогател, никаких сомнений. Но видимо сбылось проклятье или предупреждение, которое звучит: «За одно желание - одна смерть, одно страдание, один на зло обречён и лишь один ни при чём».
Ему не было причин жениться на мисс Олизет из-за денег! Были ли причиной любовь и долг? Про любовь не могу ничего сказать, не знаю, но что это было его долгом, необходимостью позаботиться о ней, вне всяких сомнений! Он заботился о ней все эти годы больше, чем о собственном замке, чем о себе самом.
Я могла бы предположить, что он отдавал миссис Нарлоу все имеющиеся в его распоряжении средства, поэтому не мог восстанавливать замок своих предков, однако кусок золота, выделенного мне на покупки, свидетельствовал об обратном. Грейм мог восстановить замок, но не хотел этого делать. Тот случай, когда он смеялся над рухнувшей башней. Он радовался, что замок рушится.
Граф хотел, чтобы замок разрушился, стёрся с лица земли без следа. Хотел принять это как плату, как наказание за своё желание, которое сделало его богатым, но также привело к трагедии, к смерти и страданию близких ему друзей.
Вот чего он хотел!
Кое-как сложив бумаги обратно в ящик, я заглянула под крышку стола и нашла там кожаную папку. В таких должны храниться самые важные документы!
Однако там были только заключения и рекомендации врачей, которые осматривали милорда. Все они, так или иначе, содержали диагнозы: «фобическая тревожность», «кратковременная потеря памяти», «сильные головные боли, доводящие до потери сознания».
Рекомендациями служили покой и всякие настойки для успокоения нервов. В крайних случаях опиум. Пресветлая вера! Боль, доводящая до потери сознания? Чем поможет успокоительная настойка? А опиум? Ведь давно известно, что опиум стирает человеческий разум и вызывает привыкание, неизбежно приводящее к истощению тела и мучительной смерти. Опиум выписывают только тем, кто всё равно умирает, для снятия боли.
Оставалось надеяться, что Грейм не принимает опиум. Вероятней всего, нет, иначе этого было бы не скрыть.
Папку я осторожно положила на место, вернулась к себе и остаток ночи провела в размышлениях.
Выводы и рекомендации врачей пока отложим, они были мне интересны ранее, однако теперь по сравнению с другими известиями потеряли свою важность.
А вот материальное состояние его милости нельзя обойти стороной.
В ритуал я поверю куда легче, чем в привидение, ведь ритуал - разновидность магии, которую могут запустить и заставить работать даже люди без дара. Достаточно строго придерживаться магических правил, говорить магические слова-заклинания и сработает заложенная в них пружина, толкнёт вперёд, зарядившись желаниями и эмоциями людей - и ритуал будет исполнен.
Тогда что же получается? О чём толкует предупреждение? Граф стал богат, желание исполнено. Его друг Димерий умер, его подруга мисс Олизет много лет страдает. Остаётся только один обречённый на зло. Спиритическая доска содержала имена четверых и четвёртый - мистер Патруа. Возможно ли, что зло исходит от него? Но за что ему мстить графу? И даже если так, каким образом мистер Патруа действует? Как он может убивать людей и устраивать графу припадки?
Что-то не складывается. Не хватает важных деталей, заполняющих собой пробелы истории.
Утром я сказалась больной и не вышла к завтраку, зато ускользнула через чёрный ход и отправилась в парк подышать свежим воздухом. Со слов слуг, сёстры Олди уговорили кузена и мистера Патруа совершить прогулку и уехали кататься по окрестностям, так что мне никто не мешал.
Дойдя до места, где парк перетекал в дикий лес и отделялся от него лишь забором, от решётки которого ничего не осталось, я уже подумывала вернуться обратно, как вдруг передо мной зашуршал кустарник. Воспоминание о собаке, которая чуть не набросилась на меня в прошлый раз, на секунду обездвижило, но тотчас в воздухе возник и упал на землю небольшой сучок с сухим листом.
- Оскар!
Где же он? Пресветлая вера, я и забыла об Оскаре, а ведь никто доподлинно не знает, куда тот делся!
Вокруг было тихо, только ветер шелестел листьями.
- Оскар! Выходи, здесь нет никого кроме меня. Не бойся.
Через пару секунд он появился из-за дуба с широким стволом
и испуганно оглядываясь, стал подходить ближе.
Я невольно ахнула. Его рубаха была разорвана и покрыта грязью, лицо смертельно бледное и испуганное, он сильно похудел и шатался, но страшнее всего - на его запястьях и голых лодыжках были кровавые следы от верёвки или от колодок.
- Что с тобой случилось?
Он подошёл и вдруг его голова стала клониться вперёд, а глаза закрываться. Говорить Оскар не мог, только облизывал сухие губы и сипло дышал, как побитая собака. Судя по следам на теле и одежде, его кто-то связал и держал в плену, не кормил и возможно, не давал воды. Но Оскар сбежал, спасся.
- Ты можешь идти? Пойдём в замок, тебе нужна помощь.
Но от подобного предложения бедняга с ужасом отшатнулся, покрасневшие глаза расширились, и он часто-часто закачал головой.
- Всё, успокойся, я поняла. Ты не хочешь идти в замок. Ты боишься?
Кивок.
- Там тот, кто тебя связал и держал взаперти?
Оскар схватил руками голову, заскулил и стал вертеться на месте. Эти стремительные хаотичные рывки и дёрганья - признак паники - ослабляли его ещё больше.
- Ты знаешь, кто это? Сможешь показать?
Он болтал головой всё сильнее, рыдал, и пришлось срочно прекратить расспросы, которые не приносили никакой пользы. Определённо можно было сказать только, что кто-то причинил ему боль и даже мысль об этом пугала Оскара до смерти.
- Оскар, успокойся. - Я постаралась говорить тихо и ровно. -Мы не пойдём в замок. Раз ты прячешься тут, на скотный двор тоже боишься идти? Значит, мы спрячем тебя в лесу. До вечера. А ночью я найду для тебя другое убежище, о котором никто не узнает. Только ты и я. Ты не один, помнишь?
Он, наконец, перестал вертеться и извиваться, молча посмотрел на меня, потом медленно поднял палец вверх.
- Правильно. Покажи, где ты будешь ждать до вечера.
Оскар повёл меня в заросли и несколько минут спустя мы вышли к развалинам часовни Пресветлой веры. Здание было сложено из мелкого красного кирпича, который нынче рассыпался, как детские кубики. Никаких символов веры не осталось: ни икон, ни крестов, ни колокольчиков. Оскар показал пальцем на лаз, ведущий в окно часовни.
- Будь здесь, я принесу тебе еды и одеяло.
Выполнить задуманное удалось не без труда. Если еду я взяла для того чтобы «покормить щенков и птичек», то одеяло пришлось взять, чтобы сидеть на траве и случайно «потерять» в саду.
А когда, накормив и успокоив, насколько это было возможно Оскара, я вернулась в Дабхис-холл, навстречу выбежал запыхавшийся слуга и сообщил, что хозяин очнулся.
Глава 21. Без явного улучшения
Я подобрала юбки и бросилась в замок. У комнат графа царило оживление, хлопотали служанки, меня встретила мадам Флора с новостью, что у хозяина доктор, которого привёз мистер Артур, вернувшийся незадолго до этого.
Сёстры Олди до сих пор отсутствовали и обещались быть не ранее обеда, а мистер Артур кроме доктора, что являлось добрым известием, привёз также дурную весть, которую пожелал сообщить лично. Он сейчас в гостиной, ждёт меня.
Как ни хотелось немедленно видеть его милость, чтобы лично убедиться в улучшении состояния его здоровья, вначале я отправилась повидать мистера Артура.
Он выглядел крайне измученным, как будто не спал несколько дней или, возможно, как будто думал о слишком многих вещах одновременно, хотя имеет для подобного напряжения разума недостаточно сил.
- Мисс Ильза.
Он едва привстал с дивана и рухнул обратно. Его синие глаза, обычно яркие, теперь казались тусклыми и больными, а щёки почти впали.
- Добрый день. Рада снова видеть вас в замке.
- Я тоже рад, мисс Ильза. Но я привёз плохие новости. Просто ужасные, если начистоту.
- Можете смело рассказать, я умею слушать.
- Да, я убедился, что вы не имеете склонности к истерикам. Но всё же готовьтесь услышать неприятное, мисс Ильза. Готовы? Я привёз известие о смерти миссис Нарлоу и мисс Олизет.
Насколько я готовилась к потрясению и даже некоторым образом подозревала, о чём может пойти речь, известие всё равно ошеломило.
- Мисс Олизет? Она тоже?..
- Да. Я заехал к ним, но опоздал, всё уже закончилось. Доктор, который сейчас осматривает его милость как раз приехал удостовериться в смерти обеих. Он как раз закончил свой труд, поместье Нарлоу более не нуждалось в его услугах и я попросил доктора поехать со мной, чтобы осмотреть Грейма.
- Он установил причину смертей?
- Миссис Нарлоу болела и смерть была неизбежной. Но вот мисс Олизет, с ней совсем иная история. Доктор не стал утверждать опрометчиво, без проведения анализа, однако он уверен, что она отравлена.
Бедная, бедная мисс Олизет! Девушка, столь рано лишившаяся красоты и здоровья, вынужденная годами влачить жалкое существование, где из радостей только яркие обои, Певун да визиты Грейма. Которая жила, понимая, что никогда не станет прежней, что никогда ею не будут любоваться, никогда не полюбят так, как мужчина любит женщину.