– О-о-ох…
Подруга покраснела еще сильнее и спрыгнула с коленей Сашки, тот снова застонал, уткнулся лицом в ладони и попытался привести дыхание в норму, но его потряхивало.
– Я не знала, что поцелуи имеют такой сильный эффект.
– Я тоже, – простонал Сашка.
– В животе просто невыносимое чувство, – с придыханием протянула Лиса, и Сашка снова впился в нее голодным взглядом. – Как вы с этим справляетесь?
– Ну как… как… – Сашка сделал характерный жест рукой, имитируя мастурбацию.
– М-м-м? – непонимающе посмотрела на него Василиса – казалось, даже возбуждение ее отпустило, до того она растерялась.
– Ну, в смысле… очень помогает передернуть затвор, – пояснил Сашка и сразу продолжил, потому что взгляд подруги оставался растерянным: – Задушить змея, пофапать…
– Он имеет в виду самоудовлетворение, – объяснил я.
– А-а-а. – Лиса стала бордового цвета и отвела глаза.
– Хм-м-м, а что, ты… никогда? – недоверчиво пробормотал Сашка.
Василиса отрицательно покачала головой и продолжила смотреть в пол.
– Офиге-е-е-е-еть, – протянул Сашка, – теперь у меня встречный вопрос. Как с этим справляешься ты?
– Просто стараюсь отвлекаться на что-нибудь, – смущенно прошептала Лиса. – Думать о другом.
– Я бы сдох! – выпалил Сашка.
– А ты? – Василиса вопросительно посмотрела на меня.
– Каждый день, – подтвердил я, после чего засмеялся. – Хотя сегодня мне это уже не понадобится.
Друзья потрясенно на меня уставились.
– Что? – смутился я.
– Просто… потому что смотрел на нас? – удивленно спросил Сашка.
– Скажи, что сам в штаны не накончал, пока Лиса на тебе сидела? – ехидно выпалил я, пытаясь замаскировать неловкость.
Сашка отрицательно помотал головой, и я почувствовал себя удрученно.
– Да это было горячее, чем все мои самые смелые фантазии, – попытался оправдаться я и увидел, как они оба довольно ухмыляются.
– Извращенец ты, Жека, – хохотнул Сашка.
И так как мы всё еще оставались собой, то следом облегченно рассмеялись хором. Со смехом можно пережить что угодно. Даже новые слегка неловкие эксперименты.
Василиса
Я нетерпеливо ворочалась на постели. Она была незнакомой – холодной и неудобной. Раньше мы только прыгали на нее со шкафа, но сегодня, когда пришло время ложиться, Сашка почему-то без слов свернул в эту комнату и принялся застилать белье на двуспальной кровати. Жека скрылся в ванной, но сначала смущенно попросил у Сашки сменное белье и штаны. Мне до сих пор было немного неловко и жарко, когда я представляла… зачем ему их менять.
Когда ванная освободилась, туда сразу же рванул Сашка, а Жека ушел на кухню, я слышала, как он там чем-то громко гремел. Трясущимися руками я достала свою пижаму, переоделась и легла в новую кровать. И вот я здесь.
Сказать, что я переживала и нервничала, значит не сказать вообще ничего. Все тело мелко тряслось, будто в страхе, ожидая наказания. Но к страху примешивалось новое чувство, которое делало всю ситуацию… приятно-пряной. волнующей-возбуждающей-вибрирующей страстью. Я легко коснулась своих до сих пор припухших губ. У меня был первый поцелуй. Волшебный поглощающий неистовый поцелуй. С мальчиком, которого я любила до боли. Второй же мальчик, которого я любила так же безумно, смотрел на нас, разделяя эти чувства, перетягивая на себя яркую нить эмоций, позволяя всему этому умопомрачительному водовороту стать менее мощным-чистым-ярким. Вдвоем выносить силу этих шквальных чувств было бы, определенно, сложнее.
Несмотря на заверения друзей, я все еще чувствовала, что это слегка… неправильно. Возможно, стоит сменить слово «неправильно» на «необычно»? Люди создают пары. Это нормальная привычная форма отношений. Но я чувствовала, что вдвоем – и сейчас неважно, с Женей или Сашей – близость не ощущалась бы достаточной. Либо чувства были бы чрезмерными. Только будучи рядом с обоими, я ощущала цельность. Не как склеенная чашка, с трещинами и буграми после того, как разбилась о жесткий пол. Нет, я словно стала новой чашкой, которая никогда и не раскалывалась на десятки мелких частей.
Да? Тогда откуда чувство вины? Откуда мысли об испорченности?
Я ненавидела этот гнусный внутренний голос в своей голове. Он звучал все реже и потерял тон человека, которого я боялась больше всего на свете. Но все еще звучал.
Я тряхнула головой, пытаясь избавиться от сомнений. Этого хотели мы все, решение общее. Не только я здесь испытываю эти «испорченные» чувства!
В комнату тихо вошел Жека, прерывая мои самокопания, и нервно замер в изножье кровати. При взгляде на него в моей голове взорвался яркий фейерверк из любви и ревности. Я старалась не думать об этих девушках, которых он…
– Почему ты там стоишь? – нейтрально спросила я.
– Ты все еще злишься на меня? – он выглядел виноватым и невинным одновременно.
– Немного, – честно призналась я. Никакого вранья.
– Я… – он забрался на кровать и пополз ко мне, – не могу поменять то, что было. Но я бы хотел, если бы мог.
– Точно не знаю, кого мне хочется задушить больше – этих девок или… тебя, – расстроенно прошептала я. Сила ревности сбивала меня с толку. Никогда не думала, что я такая собственница.
Он поравнялся со мной и навис сверху, я заметила каплю крови, просачивающуюся сквозь пластырь, и забеспокоилась о разбитой брови, но жар Жениного взгляда отвлек меня. Я смотрела в его красивые голубые глаза, и это было волнительным и будоражащим, как взрывающиеся во рту конфетки-шипучки. Но в то же время я все еще была не готова отпустить обиду, хоть и бессмысленную в сложившихся обстоятельствах. Женька отвел взгляд и переместился чуть левее, укладываясь на живот очень близко ко мне. С тяжелым вздохом он уткнулся мне в шею и шумно выдохнул. По телу побежали всполохи мурашек.
– Я идиот, – приглушенно пробормотал он, задевая губами мою кожу, заставляя терять нить разговора. – И я себя ненавижу.
– Ты идиот, – подтвердила я и, ощутив, как он напрягся, поспешила добавить: – Но я тебя не ненавижу. Просто мне нужно время.
Он успокоенно хмыкнул и задышал чаще.
– Всегда хотел спросить: что за шампунь у тебя? – его голос звучал глухо, он потерся носом о мою шею. Я еле вспомнила, о чем речь.
– Не знаю, – прошептала я севшим голосом. – Тот, что Сашка покупает. Кстати, куда он запропастился? Вечно по часу торчит в ванной, что он там делает?
Это меня просто убивало. Теперь он еще и по вечерам будет занимать душевую?
– Ну а как ты думаешь? – пробормотал Жека.
– О-о-о… – я вдруг сложила наш разговор об… об… их способах переживать напряжение с долгими посещениями ванной. – О-о-о…
– Ага, – засмеялся Жека, обдавая шею теплым дыханием.
Наконец дверь ванной хлопнула, и через несколько секунд показался посвежевший Сашка, с влажными волосами, в майке и пижамных штанах. Он подошел к кровати и, поставив колено на матрас, долго смотрел на нас с Жекой с голодным, немного взбудораженным видом. Я ожидала какой-нибудь шуточки в его стиле, но он молчал. Только щеки снова немного порозовели. Этот новый краснеющий Сашка сбивал меня с толку, поэтому я просто переняла его приемчик.
– Ну что, передернул затвор? – выпалила я.
Сашка, собирающийся уже присоединиться к нам, завис с открытым ртом и приподнятой ногой, а Жека вскинул голову с шокированным выражением лица. Мда, неловко получилось. У Сашки шутки выходят лучше.
После секундного замешательства друг упал на кровать и заливисто рассмеялся, Жека вторил ему таким же чуть смущенным, но громким смехом.
– В рот компот, Васа, – пробормотал Сашка, подкатываясь ко мне поближе. – Нельзя же так внезапно огорошивать людей.
– Кто бы говорил, – смущенно пробормотала я.
– Она училась у лучших, – продолжал хихикать Жека, устраиваясь в прежнюю позу.
– И что? – любопытство побороло смущение, и я решилась спросить. – Ты каждое утро поэтому так долго в душе торчишь?
Я посмотрела на Сашку.
– Кхм… – по его красным щекам я поняла, что Жека был прав.
– Я бы хотела посмотреть… – сказал кто-то моим голосом, прежде чем мне удалось остановить поток мыслей.
В ответ раздалось два синхронных стона. Жека вжался в меня лбом, а Сашка закрыл лицо руками.
– Ты издеваешься? – Его голос прозвучал хрипло, и я испугалась: наверное, сказала что-то действительно плохое, только… мне правда было любопытно. Но прежде чем я успела сжаться в комок от чувства вины, Сашка оторвал руки от лица и жадным взглядом уставился на мой рот. – Нельзя просто выдавать такое, мне теперь нужно в душ еще раз.
В мою шею одобрительно промычал Жека, немного поерзав. Я… о-о-о, они… хм-м-м…
– Снова? – я удивленно посмотрела на него. – Так быстро?
– Так… минута молчания, мне нужно собраться с мыслями, – пробормотал Сашка, отвернувшись от нас, и добавил со смешком: – И успокоиться.
– А мне и так нормально, – хохотнул Жека, влажно поцеловав меня в шею, и я вздрогнула, невольно издав очень нехарактерный для себя стон. Очень… очень приятный мокрый поцелуй!
– Василиса, – отчеканил Сашка с придыханием, – ты реально не помогаешь!
– Я даже не понимаю, что не так. – обиженно пробормотала я.
– Хм-м-м… – Сашка, глубоко вздохнув, перекатился лицом ко мне и подпер голову ладонью. – Думаю, нам предстоит серьезный разговор.
– А? – я не поняла, как мы от влажных приятных поцелуев в шею перешли к серьезным разговорам.
– Да отлипни ты от нее! – рявкнул Сашка на Жеку, и тот нехотя отодвинулся, зыркнув на друга зверем. – Посмотри, она не соображает ничего!
Он немного отдышался и продолжил деловым тоном:
– Итак. Когда ты говоришь такие… возбуждающие вещи или издаешь… умопомрачительно заводящие звуки.
Я неловко поерзала. Как он сказал?..
– …то все мысли вылетают из головы и хочется только… ну… знаешь… – он многозначительно замолчал.
Я непонимающе посмотрела на него. Ведь отношения предполагают, что этим и закончится? Переведя взгляд на Жеку в поисках поддержки, я увидела, что союзников в моем полку убыло. Я возмущенно приподняла брови.