– Прекрасно знать, что в семье царят взаимопонимание и любовь, – отец Сашки устало прикрыл лицо ладонями.
– Да, ведь нас такими воспитали, – проворчал Сашка, пока Жека, достав из кармана платок, утирал с лица друга капли крови. Очевидно, в букете были сухоцветы, которые оцарапали Сашке лицо. Я копалась в сумочке, пытаясь найти влажные салфетки.
– Ну что было бы, если бы я остался, Саш? – голос мужчины звучал безжизненно, и я, внимательно присмотревшись к нему, увидела, насколько старше своего возраста он выглядит. Иссохшим, опустошенным. – Я бы пил все больше и больше. Или превратился в Кольку и ненавидел тебя, как он ненавидит… твоего парня.
Жекина рука зависла в воздухе, он выглядел потрясенным. Я не сразу осознала, что Сашкин отец Колькой называет Николая Михайловича, но, попытавшись взять себя в руки, все же вспомнила, что когда-то семьи Сани и Женьки были очень дружны. От всплеска адреналина в голове плыло. Я еще никогда ни с кем так не говорила, как только что с Мариной.
– Пошел ты! – бросил ему Сашка, хватая Жеку и меня за руки, и помчался к выходу, наступив на свадебный букет.
Прохладный воздух приятно холодил щеки, выстуживая злость и нервное возбуждение. Пока Сашка вызывал такси, я поняла, что все мы раскраснелись и выглядим взъерошенными, хотя драки как таковой и не было. На мне лишь платье, и холод чувствуется: после захода солнца температура в некоторые из ночей все еще опускалась до нуля.
– Гребаная свадьба, – пробурчал Сашка, нажимая «Отбой» на телефоне.
– Я говорил, что мне не стоило идти, – Жека выглядел чересчур расстроенным.
– Жень, ты серьезно? – я погладила друга по спине. – Дело же не в нас троих.
– Твой отец так странно сказал, – задумчиво протянул Жека, обращаясь к Сашке. – Будто точно знает, что у моего есть причина меня ненавидеть. Неужели тот детский поцелуй – повод для ненависти?
– Да пошел он на хер со своими умозаключениями! – психанул Сашка. – Что бы он знал про тебя и твоего батю! Свалил, когда тебе было шесть. Прям в курсе он отношений в твоей семье. Просто себя хочет оправдать, вот и несет пургу!
– А мне кажется, он сказал это искренне, – не уступал Жека.
– Жень, – я обняла друга со спины, потершись щекой о мягкую ткань пиджака, – думаю, Сашка прав. Выбрось ты это из головы.
Жека пожал плечами, но я видела, что его все еще беспокоит этот вопрос. Такси мягко затормозило прямо перед нами, и мы все вместе уселись на заднее сиденье. Тесновато, но хотелось быть ближе друг к другу. Мы так и держались за руки до самого дома. Тяжелые и неприятные слова, прозвучавшие в холле, все еще жалили и жгли, и мы, не расцепляя ладоней, пытались дать друг другу тепло и поддержку, так необходимые в эту минуту.
Саша
Нью-Йорк был шумным. Слишком много людей, машин, огней. Вообще слишком много всего. Неужели Невский тоже выглядит так круглый год? Я не мог поверить.
Эмпайр-стейт-билдинг – ничего. Правда, на шпиле не хватало Кинг-Конга. Статуя Свободы – сплошной пафос. А в Американском музее естественной истории мой рюкзак не влез в камеру хранения. Да уж, простите, у меня огромный такой рюкзак, как-то приходится с этим жить. Короче, включенные в программу экскурсии – полный отстой.
После посещения Чайнатауна, где нам необходимо было сделать карточки социального страхования, которые заказать заранее было нельзя, только уже приехав, на месте, я было решил, что это Большое Яблоко яйца выеденного не стоит. Но… Это до тех пор, пока мы не ввалились, уставшие и потные, в наш номер на тридцать пятом этаже отеля «Нью-Йоркер». Яблочки с медом! Да, теперь я понял, почему эта студенческая программа столько стоила. Наверное, процентов семьдесят ушло на оплату проживания.
Девушек и парней расселяли отдельно, по трое, и с нами оказался какой-то чувак, которого я видел впервые в жизни. Больше всего меня удивило то, как, по мнению организаторов, мы должны делить две королевских размеров кровати. Кто-то же должен спать вдвоем. Не то чтобы у нас с Жекой были с этим проблемы, но в целом?
И, конечно, оставался вопрос с Василисой. Ни единого шанса, что она бы осталась с чужими людьми в одном номере. Даже если это парочка девчонок. Но я знал, как это уладить.
Я отправил Жеку и Василису за едой в кофейню, которую приметил через дорогу от отеля, и принялся ждать нашего потенциального соседа, рассматривая номер. Ванная комната преподнесла мне сюрприз. Ешки-матрешки! Огромная угловая посудина на подиуме, напротив – окно почти во всю стену с видом на Манхэттен. В моей голове сразу закрутилась-завертелась куча-куча мысленных образов, наполненных голыми Жекой и Василисой.
Конечно же, именно в этот момент хлопнула дверь номера. Я сделал короткую серию дыхательных упражнений, стараясь сосредоточиться на вычислениях в уме. Как только удалось немного успокоить возбуждение, я сверился с отражением в зеркале. Все в порядке, можно идти и вести переговоры. Если, конечно, это не Жека с Васой вернулись. Но нет, это был долгожданный сосед. Он приветливо кивнул и сбросил большой туристический рюкзак на пол. Я решил не ходить вокруг да около и сразу взял быка за рога.
– Чувак, я плачу тебе сто баксов, чтобы ты пожил где-нибудь еще.
Ну я просто не мог упустить такой шанс.
– Имею в виду сто баксов за ночь, – уточнил я.
Он вернул рюкзак за спину так быстро, что я даже растерялся. Не сказал своего имени и не спросил моего, просто взял деньги и свалил. Да ну и в рот ему ноги! Наши телефоны здесь не ловили, так что я черкнул Васе и Жеке записку о том, что вопрос улажен, могут разбирать вещички, а у меня есть одно дельце.
Пришлось знатно пошататься вокруг отеля, но я нашел-таки, что искал. Пену для ванны, вино и свечи. Поднимаясь на лифте в номер, решил, что пробежка по Манхэттену того стоила, хоть я и вспотел как скотина. Но теперь нас ждал весьма приятный вечер, и этот Нью-Йорк начал нравиться.
Вид же Жеки и Василисы, сидящих в этой огромной пенной ванне с бокалами вина, поднял этот город в моем рейтинге просто в топ. Вырвавшись из своего закрытого мирка, мы словно стали королями большого мира. Дыша свободой, мы стали героями киношного образа-клише: голышом, в пенной ванне, на подиуме, напротив огромных окон… Это заслуживало того, чтобы превратиться в мое любимое воспоминание. Каждая секунда втроем в этом номере стоила гребаных двухсот баксов!
На следующий день нам предстояло связаться с работодателем. Не могу сказать, что выбраться из огромной мягкой кровати оказалось просто. Но завтра нам нужно было уезжать в деревушку Олд Фордж, которая должна была стать нашим домом на ближайшие три месяца.
– Вставайте, чертовы сони! – пробубнил я, пытаясь столкнуть с себя два тяжелых теплых тела, но они оба, синхронно хмыкнув, переплелись со мной еще крепче. И что я мог сделать? Я – всего лишь слабый человек. Мы вышли из номера с двухчасовым опозданием.
На Центральном вокзале у Василисы чуть не случился припадок. Вся нега и томность исчезли из ее взгляда, вид стал зашуганный. Я же сказал, в этом городе слишком много всего. Я переплел наши пальцы, пока Жека пытался разобраться с международной карточкой и позвонить матери.
– Может, сообщишь Олегу, что всё в порядке? – робко прошептала Васа. – Он наверняка волнуется.
Я нахмурился и промолчал. Ага, волнуется, конечно! С самой свадьбы мы даже ни разу не разговаривали. Прошло всего две недели, но если он решил, что после слов его стервы-женушки я должен сделать первый шаг, то пусть подавится.
Жека передал мне трубку, и, пока я звонил и говорил с работодателем, они с Василисой о чем-то шептались. Почему просто нельзя оставить этот вопрос закрытым? Мне не хотелось говорить об этом, и точка. Видимо, правильно расценив мое хмурое настроение, больше они эту тему не поднимали, и день прошел довольно сносно. Мы уже выполнили все обязательные пункты программы: отметились на обязательных экскурсиях еще в первый день, посетили все собрания, которые проводили организаторы, – так что у нас осталось свободное время и теперь мы были предоставлены сами себе.
Мы шатались по Центральному парку, пытаясь найти места из «Один дома», прогулялись по Таймс-сквер, но там для Василисы было слишком людно. Зато она, конечно, захотела увидеть Флэтайрон-билдинг – это здание реально похоже на утюг! – и Публичную библиотеку. Потом мы решили, что посмотрели все, что нам было интересно, а потому поспешили вернуться в наш прекрасный номер, где и провели все оставшееся время до отъезда.
Будущий босс должен был забрать нас с автобусной станции ближайшего крупного городка. Оказывается, до долбаной Олд Фордж не ходили рейсовые автобусы. Ладно-ладно, население в пять тысяч человек, конечно, намекало мне, что это не самый оживленный город штата Нью-Йорк. Но чтобы транспорт не ходил? Даже у нас похожие на буханки автобусы добираются до самых жопных мест! Хотя бы раз в день. А тут… Я не знал, что и думать.
Хотя, когда комфортабельный автобус с логотипом в виде серого пса на боку выкинул нас на станции города Ютика, я начал понимать, в какой Мухосранск мы едем в итоге. Станции как бы не было вообще. Ну то есть это был такой пятачок серого асфальта, неподалеку стоял пузатый автомобиль, переделанный в закусочную на колесах. Можно было купить хот-дог. Но больше всего – больше всего! – мне понравилось, как на нас посмотрела группа темнокожих парней, тусовавшихся неподалеку. Они опирались на машину с открытыми дверьми, из которой звучал бодрый рэпчик. Я прям почувствовал себя героем фильма «Брат-2» и готов уже был услышать в свой адрес «Снежок!», когда Василиса очень явно вздрогнула рядом. Все веселье разом выветрилось у меня из головы, и я прикрыл ее своим телом. Жека обнял подругу со спины, и теперь долбаные гопники не могли ее видеть.
– Мы не можем подождать где-то в другом месте? – жалобно спросила Васа, хватая меня за руку.
Вокруг было довольно пустынно, и кроме этих парней я не видел других людей. Может, автостанция находится на окраине? Или в опасном районе? В гетто? Наш же босс предупредил бы нас, если бы это было так?