Меня сковал страх. У него были светлые волосы и серые холодные глаза, которыми он сверлил меня. Я решил, что они остались вдвоем. Но почему я так решил? На ее фотографиях не было никого третьего, но с чего я взял, что мне не нашлось замены?
– Что здесь происходит? – требовательно спросил парень. – Вы кто?
Я заметил, что лицо его с одной стороны изуродовано шрамами, придающими суровый и опасный вид. Он резко подался в квартиру немного странной ломаной походкой и, поставив пакеты на пол, вцепился мне в плечо, пока я растерянно хлопал глазами.
Он был настоящим громилой, кажется, как будто ростом с Сашку, но гораздо шире его в плечах – и тем более меня.
– Макс, всё в порядке, – наконец подала голос Василиса. – Это… Женя.
В его глазах, обращенных ко мне, промелькнуло понимание, и я почти восторжествовал. Он знал обо мне! Стальная хватка на моем плече ослабла, и парень обернулся к Лисе.
– Хочешь, чтобы я остался? – мягко спросил он.
– Нет, – ее голос дрожал. – Спасибо за продукты.
Он кивнул, бросил на нее обеспокоенный взгляд и вышел из квартиры, прикрыв дверь. Я не совсем понял, будет ли он ждать в парадной, пока не уйду, или же пошел куда-то проветриться. Очень странно.
Василиса шумно выдохнула и всё так же молча смотрела на меня. Я не знал, зачем пришел. Разрушить их налаженную жизнь второй раз? Я уже было развернулся, чтобы уйти, понимая, как глупо и беспечно вот так врываться в чужой счастливый размеренный быт. Но в эту же секунду Василиса будто вернулась к жизни. Ее глаза зажглись опасным незнакомым огнем, она задохнулась и резко подскочила ко мне, залепив пощечину такой силы, что моя несчастная пьяная голова мотнулась в сторону.
– Почему! Так! Долго!
Она выкрикивала каждое слово, сопровождая их ударами. Я так растерялся, что увернулся не сразу, и получил дважды.
– Целых! Семь! Долбаных! Лет! – продолжала орать Лиса, наступая на меня, пока я пятился и пытался спасти гудящую голову, но она просто била меня, куда могла достать. Кроме первой оплеухи, удары были слабыми, но от неожиданности остатки хмеля слетели моментально.
Открыто выражающая гнев Василиса – слишком удивительное зрелище даже для моих пьяных мозгов. В итоге я наступил на несчастные пакеты «Ленты», спасаясь от ударов, и даже, кажется, что-то раздавил.
Ударив в последний раз, Лиса внезапно набросилась на меня с объятиями и заплакала в голос. Я обнял ее в ответ. И уткнулся ей в шею, пытаясь сдержать рваные рыдания, сотрясающие все мое тело. Она пахла как Василиса. Как дом. Как давно забытая жизнь.
Мы рыдали и рыдали, судорожно цепляясь друг за друга. Будто бы, если отпустим или ослабим хватку, случится что-то страшное. Хотя все страшное с нами уже случилось.
Когда слезы иссякли, превратившись в сдавленные всхлипы, а после в судорожные вздохи, Василиса расцепила объятия, расстегнула мою куртку и, стащив с меня, швырнула на пол. Взяла меня за руку и повела на кухню. Я послушно следовал за ней, словно ребенок. Усадив меня на диван, она забралась с ногами напротив и стала молча разглядывать опухшими от слез глазами.
– Что ты делаешь? – шепотом спросил я.
– Жду Сашку, – просто ответила Лиса. – Я уверена, Максим позвонил ему сразу, как вышел за дверь.
– Кто этот Максим? – не выдержал я. Ревность и тревога сжирали изнутри.
– Наш сосед, – ответила Василиса и, словно сжалившись надо мной, добавила: – И муж Анны-Марии.
Смутное далекое воспоминание из прошлого кольнуло меня, но я отбросил его, сосредоточившись на следующих словах Лисы.
– Саша будет здесь не позже чем через полтора часа, по моим подсчетам, – сказала она, сверившись с наручными часами. – И я бы на твоем месте не рассчитывала на такой теплый прием, как от меня.
Больше она ничего не сказала и лишь продолжила смотреть на меня. Кроме рыданий и объятий в коридоре, она никак не показывала больше, что рада мне. Я сжался, представив, что будет, когда вернется Сашка. И еще раз спросил себя: что я здесь делаю? Снова рушу чужие жизни?
Мы сидели в молчании. Но оно не было тягостным. Напряженным, с кучей недомолвок и проблем прошлого – да, но не тягостным. Я жадно рассматривал Лису, не в силах оторвать от нее взгляд. Эта новая женщина – знакомая до кончиков пальцев, но уже абсолютно чужая – сбивала меня с толку. И я видел, что меня она изучает с не меньшей настороженностью. Перескакивает с короткой стрижки на мои руки, шарит взглядом по лицу, обросшему неаккуратной щетиной. В конце ее взгляд задержался на плотно застегнутой рубашке. Лиса немного хмурилась, потом ее лицо разглаживалось, и я подозревал, что ее обуревают такие же противоречивые чувства. Мы больше не проронили ни слова за эти полтора часа ожидания. Просто молча изучали, в кого мы превратились за эти годы.
В какой-то момент запахло горелым, Лиса встала с дивана и выключила духовку. А потом вернулась на прежнее место.
Наконец я услышал, как щелкнула ручка входной двери и в квартиру быстро вошли. Я заметил, что Василиса так и не закрылась на ключ. Раздались тяжелые быстрые шаги, но мы не двинулись с места. Я сидел спиной к проходу, поэтому Василиса, конечно, первой увидела его.
Он залетел на кухню, словно ураган. Тяжело дыша, будто все эти полтора часа бежал. Я повернул голову и замер, наблюдая за ним. Стрижка короче, чем я помнил, но волосы все равно длинные. Настоящим шоком стала для меня густая борода, покрывающая теперь большую часть его лица, делая гораздо старше. Он стал шире в плечах, почти как тот Максим. Одет в деловой костюм, а в руках портфель. Я не узнавал в этом взрослом мужчине Сашку, которого знал и любил. До тех пор пока он не швырнул в меня портфелем, разразившись ругательствами:
– Ах ты чертов козлина! – голос стал ниже. – Я сейчас выбью из тебя все дерьмо!
– Ты не превышал скорость? – раздался совершенно спокойный голос Василисы, и Сашка замолчал в самом начале своей гневной тирады, задыхаясь.
– Нет! – выпалил он, взглянув на нее, после чего ткнул в меня пальцем: – Поднимай свою задницу и выметайся на хрен!
– Похоже, что все же ты превысил скорость, – продолжила Василиса как ни в чем не бывало. – Я не ждала тебя раньше чем через пятнадцать минут.
– Возможно, немного. Или Выборг ближе, чем тебе кажется, – буркнул он, сложив руки на груди и сверля меня взглядом, полным ненависти. – Че приперся?!
– Кажется, у меня ВИЧ! – выпалил я, избегая смотреть на них.
Из комнаты будто выпустили весь воздух разом.
– Почему ты так решил? – повисшее напряжение разорвал сиплый голос Василисы.
Я просто молча расстегнул ворот рубашки и показал пятна и вздутые лимфоузлы. Внезапно кожу обожгло прикосновением. Сашка наклонился ко мне и, заслоняя собой от Василисы, схватил за подбородок, разворачивая так и эдак. Он деловито расстегнул еще две пуговицы, но внезапно пальцы его дрогнули. Ощупав лимфоузлы, он сосредоточенно смотрел на пятна, избегая моего взгляда.
– Не похоже на саркому Капоши[4], – наконец вынес он вердикт этим чужим голосом. – Больше на фурункулез[5].
– Все-таки ты не врач. Нужно сдать анализы, но выглядит не очень хорошо, – рядом с Сашкиным лицом возникла обеспокоенная Василиса. Она привстала на диване, и теперь они ощупывали меня и трогали вдвоем. Это было уж слишком, и я вывернулся из-под их рук, пытаясь наспех застегнуть рубашку. Будто бы не было всех этих лет.
Снова повисло молчание. И вот теперь оно было тягостным.
– Так че приперся-то? – не выдержал Сашка. Хотя бы это в нем осталось прежнее. Никакого терпения. – Хвост прижало и прискакал?
– Я хотел прийти раньше, но вы и без меня чудесно справлялись, – с горечью сказал я, вспоминая, как меня отпустил первый угар спустя полгода после позорного бегства. И как я зашел на Сашкину страницу «ВКонтакте» и обнаружил статус «Женат». Узнав, что Лиса взяла его фамилию, я пил, не просыхая, два месяца.
– Чудесно справлялись?.. – прорыдала Василиса, ее начало трясти мелкой дрожью, и Сашка бросил на меня уничижительный взгляд.
– Вы поженились меньше чем через полгода!
Почему они делают вид, что только я один виноват?
Василиса закрыла лицо ладонями, Сашка было бросился к ней, но она выставила перед собой руку и, коротко всхлипнув, поднялась с дивана и ушла из кухни.
– Конечно, мы поженились, гребаный ты дебил, – прошипел Сашка, а я услышал, как открылась и закрылась дверь ванной. Он быстро выглянул в коридор, не идет ли Василиса, и продолжил так же зло: – Кроме меня у нее никого нет. Если со мной что-то случится, у нее должно быть законное право на всё имущество. Мне, знаешь ли, нужно было заботиться обо всем, пока ты бухал и трахал все, что движется.
Я отпрянул от его гнева.
– Она чуть не умерла, когда ты свалил, – продолжил Сашка устало и уже без прежнего запала. – И пока я оббивал порог твоей матери, чтобы вычислить притоны, по которым ты шатался. Утешать себя ты умеешь.
Мне нечего было сказать в свое оправдание. И я молчал. Через несколько минут вернулась Василиса, уже гораздо более спокойная, и села на диван.
– И давно вы двое снова видитесь? – как будто небрежно спросил Сашка.
– Что? – Василиса в шоке открыла рот.
– А-а-а-а-а, так она не знает? – Сашка с насмешливым лицом повернулся ко мне, после чего уже без ехидства, а совершенно спокойно сказал Лисе: – Твоя любимая сеть кофеен, в которую мы ходим каждое воскресенье и для которой ты рисуешь всю рекламу, принадлежит ему.
– Но… но… я же общаюсь с управляющей, – стала оправдываться Василиса. – Саш, там хозяйка – девушка. Ты что!
Сашка сверлил меня взглядом, и нехотя я кивнул Василисе. Мой маленький тайный сталкерский план был раскрыт.
– Управляющая – девушка, – подтвердил я. – И моя жена.
– А я еще думал, – хохотнул Сашка, – почему Васа так открыто меня туда водит. Ведь ни единого шанса, что я бы не узнал гребаную таксу, которую ты выбрал на логотип, и название, данное в честь твоего пса.