жи поднимались пузыри.
Смилостивившись, Алёша Попович полез в топь и вытащил за шиворот обмякшего Кота Баюна, который уменьшился до своего первоначального размера — видно, слетело с него заклятье.
— Живо говори, как их разбудить! — кивнул Алёша Попович в сторону храпящих товарищей. — Только предупреждаю! Если целовать нужно — сам будешь вылизывать!
— Всё намного проще, — ответил Кот Баюн и сделал витиеватый жест лапой. — Сон, усталость и дремоту забираю на охоту!
В тот же миг богатыри очнулись и начали потягиваться.
— Эк меня сморило! — зевнул Добрыня Никитич и тут увидел Баюна. — Так это не сон был?! Алёша! Как же ты с ним справился?
— На меня его выходки не действуют. Но повозиться, правда, всё равно пришлось.
— Может кошака того? — спросил Илья Муромец и показал закрут двумя кистями, словно свернул цыпленку шею. — Уж очень опасный зверь!
— Простите меня! Я больше людей в жизни не трону! — стал умолять Баюн. — Клянусь!
— Иди, но про уговор помни! — швырнул его на сухую землю Алёша Попович. — И с ведьмами больше не якшайся! Иначе своими руками утоплю!
— Мяу! Спасибо! — совсем по-человечьи раскланялся котяра, перед тем, как скрыться в чаще леса.
Избушка лежала дверью вверх, поэтому открылась она со скрипом и грохотом, а из проёма показалась Баба-Язва.
— Тьфу ты! — в сердцах сплюнула она. — А так хорошо всё начиналось!
Ведьма снова скрылась внутри, но вскоре вылезла с метлой, да ещё вытащила следом ступу высотой в две трети своего роста.
— Ты куда это собралась, старая? — нахмурился Илья Муромец. — Лучше сама, по добру по здорову, иди перед нами ответ держать!
Однако ведьма неожиданно ловко запрыгнула в ступу и показала кукиш.
— Щазз! Выкуси! Руки у вас коротки!
Один взмах метлой — и ступа полетела прочь.
— Стой! Хуже будет! — закричал Алёша Попович, схватил свой меч, что по-прежнему торчал из земли, размахнулся, как следует, и швырнул вслед беглянке. Хоть и был богатырь меньше в плечах, чем старшие товарищи, но сил у него тоже хватало. Догнал-таки меч ступу, и рухнула она поодаль в болото с большим всплеском.
— Ничего не скажешь, красиво получилось! — кашлянул Добрыня Никитич. — Но ты, Алёша, часом не погорячился? Утонувшая ведьма нам не скажет, где твоего сына искать!
— Не беспокойся! Такие, как она, не тонут! — резонно заметил Илья Муромец.
— Побудьте здесь, братцы, я скоро! — сказал Алёша Попович, выдернул на краю болота худое деревце и отправился с ним через топь, проверяя глубину.
Богатыри смотрели ему вслед, но тут за их спинами жалобно заквохтала избушка Бабы-Язвы.
— Очнулась! Крепко же её Алёша приложил! — подивился Илья Муромец.
— Негоже так бросать, сама не встанет. Давай, что ли на сухое место вытащим? — предложил Добрыня Никитич.
Сказано — сделано. Ухватившись с двух сторон, богатыри подняли и поставили избушку на её куриные ноги. Вскоре вернулся и перемазанный грязью Алёша Попович с мечом в руках.
— Ступу нашёл, меч нашёл, а ведьмы нет! — сказал он с горечью, садясь на землю и обхватывая голову руками. — Видно, ушла через трясину. Где теперь Ваню искать?!
— Куд-кудах-тах-тах! Куд-ку-куда! — вдруг закукарекала благодарная избушка и принялась что-то чертить лапой на земле.
— Братцы, так ведь это карта! — первым догадался Алёша Попович. — Спасибо тебе, избушка!
***
Когда богатыри выбили окованную железом дверь и вошли в зал замка, Ваня скакал верхом на Кощее и громко кричал.
— Слава Богу, вы пришли! Я больше не сдюжу! — измученным голосом произнёс колдун, вытирая пот со лба.
Однако на Алёшу Поповича, у которого раздувались ноздри и играли желваки на скулах, благостная картина не произвела никакого впечатления.
— Готовься к худшему, Кощей!
— Папа, нет! Не трогай его! Он мне ничего не сделал! — неожиданно заступился за похитителя Ваня.
— Зачем мальца крал? — строго спросил Илья Муромец.
— Со страху, чес слово! — покаялся колдун. — Баба-Яга в заблуждение ввела, что Ваня меня погубит! Но теперь мы с ним подружились, и значит, такого точно не случится!
— Выходит, не добрались мы до корня всех бед! — стукнул кулаком по ладони Добрыня Никитич.
— Ничего, ещё свидимся! — заверил его Илья Муромец. — На обратном пути всё равно через Гиблое Болото идти.
— Что ж, всё хорошо, что хорошо кончается! — спуская Ваню на пол, подытожил Кощей.
— Дядя Костя, а ты придёшь к нам в гости? — спросил мальчик.
— Обязательно! Но попозже, в другой раз, — уточнил колдун, глядя на кулак Алёши Поповича, показанный им за спиной сына.
— Ладно, Кощей! Считай, легко отделался, — усмехнулся Илья Муромец, — но помни — ты на испытательном сроке!
— Не извольте беспокоиться! Я больше ни-ни!
***
Для Бабы-Яги, уверенной, что богатырей уже нет в живых, их появление из зарослей камыша стало настоящим сюрпризом.
— Из гиблого места проходной двор сделали! — пробурчала она недовольно. — Пора в Европу переезжать!
— Сначала отсидишь лет двести, а потом езжай на все четыре стороны! — обнадёжил её Илья Муромец.
— Вот ещё! Бабу-Ягу они сажать собрались! — возмутилась ведьма. — Держи карман шире!
Достав из кармана какой-то пузырёк, она бросила его себе под ноги, от чего всё вокруг заволокло белым дымом. Когда же пелена рассеялась, богатыри увидели, что Бабы-Яги нет, а её избушка удирает семимильными шагами.
— Врёшь! Не уйдёшь! — закричал Алёша Попович и хотел кинуться в погоню, но Добрыня Никитич схватил его за плечо.
— Стой!
— Так ведь Яга сбежит!
— Куда?
— За границу!
— Пускай бежит! Это она тут Русь и русский дух ненавидит, а там ей быстро объяснят, что таких не ждали!
— Хорошо, если избушку не спалят, — добавил Илья Муромец. — Чем за ней гоняться, проще через месяц али два на это же болото наведаться. Уж поверь мне.
— А если не вернется? — почесал затылок Алёша Попович.
— Ей же хуже! — заверил Добрыня Никитич. — И потом, не стоит сломя голову бегать по трясине! Пошли домой. Очень чаю хочется, с пряниками!
Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец!