- Без вопросов, - опять согласился Д'Артаньян.
- А потом расстреляйте, - не унимался герцог.
- А вот это лишнее, - возразил Д'Артаньян, - во-первых я по характеру человек добрый и незлопамятный, а во-вторых я забыл свой пистолет.
Однако все обошлось и Бэкингем смог без проблем добраться до Лувра.
Глава 6. Встреча в верхах.
Герцог стоял перед дверью королевы и заметно нервничал.
- Последний раз, я так волновался, когда упал с лошади на охоте и ударился головой о дерево. Врачи сказали, что я либо не выживу, либо стану идиотом. Однако обошлось, - шепотом признался Бэкингем.
- Вы родились под счастливой звездой, - тихо ответила Бонасье, - один мой знакомый, некто Жан Амьени, который жил в Марселе, был известен тем, что ему всегда не везло. Иной раз пойдет погулять по городу, так либо в плен к туркам попадет, либо ногу сломает.
- Да какие же турки в Марселе? - удивился Бэкингем.
- Турок там отродясь не было, - пояснила Бонасье, - но ему от этого не легче. Но однажды все его невзгоды внезапно прекратились.
- Как так? - заинтересовался герцог.
- Жан решил свести счеты с жизнью и избавиться от своих неудач. Это случилось как раз после того, как цирюльник по небрежности отрезал ему ухо. Но когда он повесился, веревка лопнула, Жан упал и сломал себе три ребра, не считая сотрясения мозга. Когда его повезли в больницу, карета опрокинулась в море. Местные жители спасли Жана, правда при этом они вывихнули ему руку. И все бы закончилось благополучно, но в больнице Жану по ошибке вырезали аппендицит и сделали трепанацию черепа. Однако Жан был крепким парнем и к удивлению всех скоро пошел на поправку, но когда дело близилось к выздоровлению Жан случайно подхватил двустороннее воспаление легких, дизентерию и врожденное косоглазие. А в тот момент когда за Жаном закрылись двери больницы, ему прищемило пальцы правой руки, но обратно его не взяли, потому что на Жана упал метеорит и все было кончено.
- Какой печальный финал, - вздохнул Бэкингем.
- Это еще не все, - продолжила Бонасье, - когда его отпевали от случайной искры загорелась крыша церкви, потом огонь перекинулся на пороховой завод, в результате чего пол-Марселя взлетело на воздух.
- Что Вы говорите, - изумился герцог.
- Благодарные потомки воздвигли Жану Амьени чугунный памятник, который от сильного ветра упал и придавил жену губернатора. Терпение жителей лопнуло и они решили вывезти скульптуру в открытое море, чтобы там ее выбросить. И никто не удивился когда пришло известие, что корабль внезапно затонул. Единственный спасшийся матрос рассказал потом, что во время шторма памятник пробил днище судна и оно пошло ко дну со всем его экипажем.
- Вот видите, - заметил Бэкингем, - один все-таки спасся.
- Не надолго, - пояснила Констанция, - чтобы развеять грустные воспоминания матрос напился до полного бесчувствия и бродячие собаки его загрызли.
Из-за двери послышался голос Ла Порта:
- Запускайте герцога.
Бэкингем тут же засуетился, поправил прическу, подвел брови, почистил сапоги и спросил Констанцию :
- Ну как я Вам?
Бонасье внимательно его осмотрела и сказала:
- Для первого взгляда очень даже ничего.
Ободренный Бэкингем вошел к королеве.
Краткая характеристика.
Королева французская. Анна Австрийская. В ней постоянно вели спор за право на существование две сущности - женская и королевская. Любила читать книги, так как по ее словам: "Это придает вид солидности, даже самому последнему кретину".
Анна лежала на кровати и читала книгу о вкусной и здоровой пище. На ней было платье в горошек и корона Франции, которую королева еще в раннем возрасте выменяла на свою невинность.
- О моя дорогая, - поприветствовал ее герцог, - я здесь.
- Да я вижу, - согласилась Анна.
- Препятствия стояли у меня на пути, но они ничто по сравнению с нашей любовью, - сказал Бэкингем и многообещающе замолчал.
- Хотелось бы расставить акценты, - на удивление холодно ответила Анна, - принимая во внимание, наше высокое положение, в особенности мое, хотелось бы полюбопытствовать о целях и позывах взаимного влечения.
- Я Вас люблю как женщину, - признался герцог.
- А как мужчину? - переспросила королева.
- Мадам, - откровенно сказал Бэкингем, - даже если бы Вы были какой-нибудь зверюшкой, это не помешало бы моей нежной привязанности к Вам.
- Ах, - растроганно воскликнула королева, - Вы сама любезность.
- Дорогая, - произнес герцог, - скажи мне "Да", иначе хуже будет.
- Может быть, - тонко намекнула Анна Австрийская.
- Я брошу все дела в Англии, ты разведешься с Людовиком и мы уедем на Мальдивские острова, будем жить в маленьком шалашике на берегу моря, есть кокосы, ловить рыбу и фазанов, а утром мы будем радостно встречать восход солнца, - высказался Бэкингем.
Королева на это предложение выразительно покрутила пальцем у виска.
- Действительно, погорячился, - вынужден был признать герцог.
В наступивший тишине послышался приглушенный звон колокольчика. Это было предупреждение Ла Порта.
- Тебе надо уходить, - с сожалением заметила Анна.
- Ну вот, довыпендривалась, - огорченно произнес Бэкингем.
Анна в ответ только вздохнула.
- В память нашей встречи я хочу тебе подарить сапоги из кожи бешеных бизонов, - сказала на прощание королева, - между прочим подарок короля.
- А почему они зеленого цвета? - удивился Бэкингем.
- Я же говорю - бизоны бешеные.
...Через пять дней Людовик зашел в спальню королевы. Анна Австрийская стояла у окна и печально махала платочком.
- Что это ты делаешь? - спросил король.
- Комаров гоняю, - ответила Анна.
- Кстати, через три дня будет праздничный банкет у кардинала и я хочу видеть тебя в сапогах, которые я тебе подарил, - сказал Людовик и выпил стакан вина.
Королева побледнела, а Людовика покраснел нос.
...А в это время кардинал Ришелье закрылся в своей резиденции и радостно пел "Ave Maria" на мотив матерных частушек.
Глава 7. Сбор.
Бонасье устало сидел в кресле-качалке. Тонкий шнурок соединял кресло с ручкой входной двери. Как только заходил новый посетитель, кресло начинало раскачиваться и лицо Бонасье медленно расплывалось в улыбке.
Д'Артаньян заперся в своей комнате. От нечего делать он только что принял душ и грамм пятьдесят. Вдруг, внимание его привлекли громкие голоса из комнаты Бонасье. Схватив на всякий случай шпагу Д'Артаньян помчался на звук. Оказалось, что кричал г-н Бонасье.
- Ты что орешь? - спросил Д'Артаньян.
- Я песню пою, - обиженно ответил Бонасье, однако замолчал.
Тут дверь открылась и в дом вошла Констанция. Бонасье бросился к ней, но проворный Д'Артаньян опередил его и успел первым заключить Констанцию в объятия.
- Вот это ничего себе, - воскликнул Бонасье, но на него даже не посмотрели.
- Я требую объяснений, - топнул ногой Бонасье.
Д'Артаньян показал ему кулак и Бонасье замолчал. Чтобы скрыть досаду он отвернулся и сделал вид, что ничего не видит. Через некоторое время Бонасье для убедительности заткнул уши. Это принесло свои результаты и вскоре Бонасье успокоился окончательно.
Между тем гасконец без всяких помех продолжал общаться с Констанцией, к обоюдному удовольствию сторон.
Д'Артаньян после общения получил задание съездить в Лондон, а Констанция получила чувство глубокого удовлетворения.
Расставание двух влюбленных получилось особенно трогательным.
- Я буду лететь к тебе как альбатрос на шум прибоя, - говорил Д'Артаньян.
- А я буду ждать тебя, как ждут цветы утреннюю росу, - вторила ему Констанция.
- Я буду мчаться как стрела индейца в ясную погоду.
- А я буду спокойна как японцы после харакири.
- Я буду осторожен как дельтапланерист без парашюта.
- А я буду внимательна как утка на охоте.
На этом месте раздались душераздирающие всхлипывания.
- Не плачь, - сказал Д'Артаньян.
- Я не плачу, - ответила Констанция, но всхлипывания продолжали иметь место.
- Это я, - раздался тихий голос сзади.
Д'Артаньян обернулся, так и есть, крупные слезы катились по щекам господина Бонасье.
- Не обращайте на меня внимание, - махнул он рукой, - это я о своем.
Д'Артаньян почесал щеку и звук мнущейся щетины наполнил комнату. Констанция попробовала утешить своего мужа словами :
- Не плачь мой козлик лопоухий.
Но Бонасье совсем расклеился и побежал докладывать кардиналу о государственном заговоре.
- Надо спешить, - сказала Констанция.
И они поспешили по своим делам, кто в королеве, а кто к Атосу с Портосом и Арамисом.
- Так и так, - сказал Д'Артаньян, - поехали в Лондон.
- Зачем? - хором спросили мушкетеры.
- Так и так, - ответил Д'Артаньян, - надо.
- Ко мне на днях должна приехать кузина, - в сомнении покачал головой Арамис, - и право я в затруднении относительно длительной прогулки по заграницам.
- А вы оставьте ей записку, - предложил Д'Артаньян.
- Хорошая мысль, - согласился Арамис и принялся писать послание.
" Дорогая кузина!
Моя любовь к Вам незыблема как дно морское, но встреча наша откладывается в силу субъективных причин, но это не из-за женщин и уж тем более не то, что Вы подумали.
Арамис.
P.S. Завтрак на столе, майонез в погребе"
- Кстати, - воскликнул Портос, - я же сегодня не обедал.
- Мы возьмем с собой бутерброды, - утешил его Д'Артаньян.
Атос слегка покачал головой.
- Какие-то проблемы? - спросил Д'Артаньян.
Атос снова закачал головой, но ничего не сказал. Так продолжалось минут пять, потом Атос улыбнулся и как бы про себя заметил :
- Голова в резонанс попала.
Мушкетеры скакали галопом. Мимо пролетали поля и леса, деревни и мосты, крестьяне и всякие насекомые. Небо было окрашено в серый цвет, то ли тучи набежали, то ли мужики накурили.