Но, конечно, каждый из студентов знал, на что подписывается, поступая на хореографический факультет. Это был тяжёлый путь – не для всех, а для избранных. И даже для того, чтобы сойти с этого пути, требовалось невероятное мужество. Что уж говорить о тех, кто остался!..
Ко второму курсу стало полегче во всех смыслах – и физическом, и психологическом. Да и с вечным безденежьем как-то научились справляться, попривыкли, приспособились.
А Рите так и вовсе подфартило – узнав, что она занималась беллидансом, сокурсница попросила её давать уроки своей младшей сестрёнке, которая грезила восточными танцами. Сокурсница была из обеспеченной семьи (мать с отцом держали собственную палатку на одном из городских рынков, совместно ездили за товаром за границу), так что платили Рите пусть и не слишком много, но зато исправно. Сестрёнка затем произвела фурор на школьном вечере, где выступила с танцем живота, и потрясённые одноклассницы выпытали, у кого она берёт уроки беллиданса. Разумеется, многим тут же захотелось повторить успех! Учениц у Риты прибавилось, но она не жаловалась – с готовностью занималась со всеми желающими, хотя в ту пору, кажется, почти совсем перестала спать.
Роман с Олегом Витальевичем тоже развивался как по накатанной – он вовсю посвящал Рите стихи и песни, называя своей Музой, а в конце третьего курса сделал девушке предложение. Ритиному счастью не было границ! Скрывать свои отношения у них больше не было смысла – тем более, что Олег Витальевич ушёл из института, где платили копейки, полностью посвятив себя творческой работе в студии, а также частным заказам – его периодически приглашали поиграть на саксофоне в ресторане. Рита, и сама прошедшая неплохую школу ресторанных выступлений, не видела в этом ничего зазорного, а только горячо поддерживала.
Свадьбу гуляли в Питере. Со стороны Риты гостями были бабушка, Ася с новым парнем, Нелька и три подружки-сокурсницы. Олег пригласил своих коллег – музыкантов и певцов, действительно довольно знаменитых, так что эту свадьбу по праву можно было считать крутой и звёздной.
Бабушка безостановочно плакала – то ли от счастья за внучку, то ли от шока при виде немолодого молодого. За все годы знакомства Олег так и не сподобился приехать в Москву, чтобы лично встретиться с единственной родственницей своей невесты – ограничивался краткими беседами и приветами по телефону. Формально, конечно, бабушка была не единственной роднёй, но Ритина мама традиционно пропадала неизвестно где и неизвестно с кем, так что понятия не имела об изменениях, которые происходили в жизни дочери.
Новый Асин парень выглядел явным бандитом. Красивый, наглый, самоуверенный и бесстрашный – он поигрывал пистолетом чуть ли не у всех на виду, а также практически непрерывно общался по сотовому телефону, решая какие-то срочно-важные вопросы со своими «братьями». Ася следила за его действиями снисходительно-лениво – очевидно, уже привыкла, а вот он сам был явно увлечён всерьёз: не спускал сильной мускулистой руки с её плеча, то и дело любовно поглаживая девушку по затылку, как кошку.
– Однако, я не знал, что у тебя такая красивая подруга! – с удовольствием наблюдая за Асей, прокомментировал Олег. Рита промолчала, стараясь не заострять на этом внимания. А что тут можно было сказать? Красивая, да. Она с детства в курсе… Но, впрочем, это было единственным не то чтобы неприятным – скорее, просто досадным воспоминанием со свадьбы. В остальном же, всё прошло чудесно!
А спустя месяц Рита была благополучно выпущена из института, имея на руках диплом руководителя любительских хореографических коллективов.
НЕЛЬКА
Два класса, два мучительных года, оставшихся до окончания школы, тянулись для Нельки бесконечно долго. Она чувствовала себя страшно одинокой. Поступившую на журфак Асю они с Ритой практически потеряли из виду – та пропадала со своими студенческими друзьями в новой компании, и даже ночевать домой являлась не каждый день. Рита же, занятая танцевальными выступлениями на частных вечеринках, тоже не могла часто уделять внимание подруге. А спустя год упорхнула и она, поступив аж в Питер…
Нелька волокла груз учёбы в школе машинально, без всякого энтузиазма, к великому неудовольствию бабушки. Четвёрки всё чаще мелькали среди её оценок, и при таком темпе не то что золотая, даже серебряная медаль ей не светила. А это уже ставило под угрозу Нелькино будущее поступление в университет, ведь только у медалистов была возможность миновать мясорубку вступительных экзаменов и попасть в ВУЗ по облегчённой схеме – по результатам собеседования.
Весь Нелькин класс горячо обсуждал предстоящий выпускной был – спорам и безумным идеям не видно было конца и края. «А давайте придём на выпускной не с родителями, а со своими вторыми половинками!» – расхрабрившись, выпалила одна из Нелькиных одноклассниц. У их классной руководительницы, дамы предпенсионного возраста, от шока едва не свалились с носа очки – она и помыслить не могла, что большинство девочек уже состоит в серьёзных отношениях с парнями. К счастью, никто не поддержал это предложение. Нельке и предъявить-то в качестве своей половинки было некого – даже понарошку. Ну, кто согласился бы сыграть для неё эту роль?..
Тех, кто предлагал попросту накрыть столы в школьном актовом зале и отпраздновать среди знакомых стен, с родителями и учителями, подняли на смех: они что, детсадовцы?! Нет, всё должно быть «по-взрослому», дорого-богато. Кто-то настаивал на аренде теплохода, кто-то зазывал в ресторан с караоке, кто-то мечтал о выпускном на турбазе… Фасоны выпускных платьев обговаривались с благоговейным трепетом: девчонки в фантазиях видели себя чуть ли не на красной дорожке кинопремии «Оскар».
Нелька была страшно далека от всей этой суеты. Она вообще стала какой-то вялой и равнодушной к внешним раздражителям, всё время хотела спать и чувствовала постоянные головокружения. По этому поводу был даже созван небольшой семейный совет.
– Девочка взрослеет, – предположил Нелькин дедушка.
– Она просто ужасно избаловалась, – резко высказалась бабушка. Однако мама всё-таки потащила Нельку к врачу. Тот сказал, что это всё гормоны, авитаминоз и низкий гемоглобин, выписал кучу лекарств и специальную диету, но легче всё равно не стало.
Экзамены и выпускной бал прошли для неё как в тумане. Нелька буквально на собственной шкуре прочувствовала крылатое выражение «мы чужие на этом празднике жизни». Ничто её не интересовало, не волновало, не увлекало и не радовало. Единственное – она скучала по подругам, но они были от неё слишком далеки… и слишком далеко.
Медаль ей всё-таки вручили. Серебряную, правда, но и это было огромным достижением. Откровенно говоря, на экзаменах ей просто повезло – всё время попадались самые лёгкие билеты. Несмотря на то, что готовилась Нелька спустя рукава, дурой она всё-таки не была, и потому смогла достойно ответить на все вопросы экзаменаторов. Бабушка ликовала – теперь у внучки появился реальный шанс поступить в университет! Она метила в государственный педагогический, и у Нельки даже не было желания и сил спорить. Кого здесь интересовало её мнение?
А уж когда она всё-таки поступила в желанный универ на специальность «филология и иностранные языки», домочадцы устроили ей настоящий семейный праздник. С богато накрытым столом, тортом, подарками… словно у Нельки был день рождения.
Она взирала на всю эту суету вокруг с безразличием, чуть окрашенным в оттенок лёгкого недоумения: из-за чего столько шума? зачем? ну, поступила… Как будто от этого в её жизни хоть что-нибудь изменится.
Стояла тёплая золотая осень девяносто девятого.
Став первокурсницей, Нелька и в самом деле практически не ощутила произошедших в её жизни перемен. Её точно так же сопровождали до места учёбы – немыслимо было представить себе, чтобы девочка одна добиралась на другой конец Москвы на общественном транспорте! Точно так же Нельку не отпускали на студенческие дискотеки и вечеринки. Точно так же возражали против её поздних прогулок и самостоятельных походов куда-либо, пусть даже просто в кино.
Бабушка к тому времени почти обездвижела – сломала шейку бедра и уселась в инвалидное кресло. Характер её от этого, разумеется, лучше не стал. Но она не собиралась отдавать бразды правления в чужие руки и по по-прежнему командовала парадом. Все домашние невольно съёживались под тяжестью её пронзительного злобного взгляда, вечно всем и всеми недовольного. Даже дедушка перестал, как прежде, сиднем сидеть дома, читая классику – теперь он то и дело сбегал на улицу, чтобы подышать и прогуляться. Иногда подобные прогулки затягивались на несколько часов, и мама, смеясь, шутила, что свёкор, должно быть, завёл себе молоденькую подружку.
Но она не смеялась бы так беззаботно, если бы знала правду. Однажды Нелька забежала к Ритиной бабушке, чтобы узнать – нет ли от подруги новостей и когда она в последний раз звонила. Каково же было её удивление, когда она застукала в Ритиной квартире собственного деда, который сидел за столом на кухне, как у себя дома, и гонял чаи с подружкиной бабушкой!
При виде Нельки дедушка страшно смутился.
– Да вот… зашёл по-соседски, – объяснил он неловко, избегая встречаться взглядом с внучкой.
Впрочем, Нелькины равнодушие и пофигизм достигли такой степени, что она даже не стала зацикливаться и надолго удерживать в памяти эту историю. И уж конечно, никому об этом не рассказала, предпочитая оставить свои выводы при себе же.
Той осенью из армии вернулся Дима.
Нелька не следила специально за его судьбой, но, поскольку они были соседями, отдельные слухи так или иначе до неё долетали. Родители Димы были очень огорчены, что у сына всё пошло кувырком после школы – в институт он не поступил, да, похоже, не особо-то и стремился; вернулся из армии ещё более потерянным и каким-то неприкаянным, словно никак не мог найти себе подходящее место в жизни. Бабки шушукались, что во всём виновата Аська-шалава – во дворе ни для кого не было секретом, что они с Димой встречались, а затем, буквально ни с того ни с сего, Ася его бросила. «Крутила-крутила парню яйца два года, да так и не дала!» – ржали знакомые пацаны.