– Но с чего ты решила, Нельсон, что уйти надо именно тебе? – Ася смотрела на подругу с изумлением и жалостью. – Может, это мне лучше остаться дома? – видно было, что её буквально ломает при этих словах, но они ведь поклялись быть честными друг с другом.
– Вали уже, – Нелька послала ей великодушную ободряющую улыбку. – А не то твой пьяный рыцарь… вернее, пьяный Князь… заснёт и не откроет тебе дверь. Тем более… ну как бы я к нему сейчас поехала? Да не могу я так, не умею… У тебя всяко лучше получится.
– Нельсон!!! Я тебя обожаю! – Ася кинулась к ней с поцелуями, а затем закружилась по комнате, вальсируя.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – приговаривала она. – Я никогда этого не забуду!
Нелька поняла, что проиграла войну. Вернее, не так – сама сдала свои позиции. Без боя.
– Рит, а можно, я запасной ключ возьму? – лучась счастьем, спросила довольная до неприличия Ася. – Скорее всего, поздно вернусь… Не хотелось бы вас тревожить, девочки.
– Ты что, сдурела? – бесцеремонно осведомилась Рита у Нельки в тот самый момент, когда за Асей захлопнулась дверь.
– Да вроде пока в своём уме, – передёрнула плечами Нелька. Ей сейчас дико хотелось одного: свернуться клубочком на постели, закутаться в одеяло, как в кокон, чтобы ни видеть, ни слышать больше этот проклятый белый свет…
– Впервые в жизни я заметила, что наша Аська, всегда такая уверенная в себе и собственной неотразимости, может нервничать из-за другой девушки, из-за соперницы. И эта соперница – ты! – объявила Рита. – У тебя явно были все шансы выиграть! Не знаю доподлинно, как к тебе относится этот самый Князев, но судя по показушной Асиной браваде – она ужасно перетрусила, что парень уплывает из её рук в твои…
– Не хочу выигрывать, и вообще не желаю никаких боёв, – отозвалась Нелька устало. – К чему вся эта канитель? Ты правильно сказала: ещё неизвестно, какие у Князева на самом деле планы по поводу меня. Может, ничего серьёзного… обычная вежливость… А с подругой детства разругаться – раз плюнуть. Нет уж, спасибо. Предпочту уступить дорогу и сохранить дружбу. Мне смертельно надоела эта мышиная возня и делёжка мужика.
– Дура, – только и смогла вымолвить Рита. Она сидела на диване, обхватив колени руками, покачивала головой и повторяла, как заведённая:
– Дура… Ой, дууура…
Ася вернулась домой только утром. Она долго возилась в прихожей: звенела ключами, шуршала плащом, стаскивала туфли и швыряла куда-то в угол сумочку… Нелька прислушивалась изо всех сил и одновременно старалась не выдать своего бодрствования.
Ася вошла в комнату и тут же направилась к диванчику, на котором лежала Нелька.
– Нельсон! – громким торжественным шёпотом позвала она. – Можешь меня поздравить. У нас всё было!
– Поздравляю, – отозвалась Нелька без всякого выражения. Больше не имело смысла притворяться спящей.
– Ты ведь не дуешься на меня? – с подозрением спросила Ася. – У нас же было всё честно, верно? Я даже звала тебя с собой…
– Всё нормально, Ась, правда, – Нелька отвернулась лицом к стене. – А теперь дай мне поспать, хорошо? И сама ложись.
– Я не могу спать! – ликующим шёпотом запротестовала Ася. – Меня распирает с кем-нибудь поделиться! – и она затанцевала по комнате.
– Вот только давай без постельных подробностей, – буркнула Нелька.
– Хорошо, святоша, – Ася рассмеялась и приземлилась попой на её диван.
– Нет уж, – заворочавшись на кровати под аркой, сонно пробормотала Рита. – Раз вы меня всё равно разбудили – требую грязных подробностей.
– Кстати, – вспомнила Ася, – Стас звал сегодня вечером в цирк, он участвует в программе… Ты со мной?
– Нет, спасибо, – упрямо отказалась Нелька, не поворачиваясь. – Это, пожалуйста, тоже без меня.
Ася искренне огорчилась.
– Но почему нет? Ты вполне успеваешь на поезд…
– Что значит – я вполне успеваю? – Нелька удивлённо приподняла голову над подушкой. – А ты разве со мной домой не поедешь?
– Нет, – счастливо засмеялась Ася, точно колокольчики зазвенели. – Я сдаю билет. Хочу остаться в Питере ещё на пару деньков. Не беспокойся, Рит, я тебя не стесню – скорее всего, буду жить у Князя.
Свадьбу играли весной, в Москве.
Нелька присутствовать не смогла по вполне объективной причине: её свалил ротавирус, подцепленный где-то в колледже. В глубине души она была даже рада такому обстоятельству: не пришлось тащиться на торжественную регистрацию, а затем – в ресторан, делать оживлённое лицо и вообще притворяться, что ужасно веселится. Поздравления молодым она пролепетала в трубку слабым умирающим голосом, что вполне можно было списать на болезнь.
Два дня она провела в обнимку с унитазом, и при очередном рвотном спазме, выворачивающем желудок наизнанку, невольно думала, что это очень символично: будто сам её организм отторгал происходящее, отказываясь принимать его как данность.
Молодые были дивно как хороши и изумительно смотрелись вместе. Об их свадьбе даже писали в СМИ. Нелька разглядывала затем в интернете фотографии Князя и Аси и убеждала себя, что очень, очень, очень за них рада. Что они просто созданы друг для друга. Идеальная пара. Кастрюлечка с крышечкой, ложечка с вилочкой, шерочка с машерочкой, сладкая парочка, гусь да гагарочка… и так далее.
А после свадьбы, упаковав вещи, Ася отбыла к мужу в Питер.
2014
РИТА
Отношения с матерью в итоге у Риты сложились странные. Практически формальные. Мать так и поселилась навеки в своей прожаренной солнцем Индии, с упорством (примерно трижды в год) приглашая дочь приехать к ней в гости. Заманивала тёплым океаном, свежими морепродуктами и сочными манго. Ах, да – она ведь умудрилась выйти там замуж за какого-то местного вдовца-аристократа, и обитала теперь не в грязных бунгало или дешёвых гестхаусах, а на роскошной вилле, утопающей в зелени деревьев и кокосовых пальм, со своим собственным кусочком побережья.
Риту тяготила переписка с матерью, и сама она ограничивалась дежурными поздравлениями с Новым годом или днём рождения. Никогда не рассказывала о личных или профессиональных делах. Они были друг другу совершенно чужие – это ясно. Но мать, то ли испытывая чувство вины за то, что недодала Рите любви и заботы в детстве, то ли просто обладая феноменально короткой памятью, играла в письмах роль обожающей мамули, которая жаждет общения с любимой дочуркой. От этого всего веяло такой фальшью, что Рита морщилась и собиралась с духом по два-три дня, чтобы ответить на очередное письмо.
Однажды вечером Рита открыла фейсбук, чтобы написать сообщение своей поставщице костюмов для фламенко.
Её испанский танцкласс набирал популярность, поэтому требовались всё новые и новые наряды для концертных выступлений. В интернете Рита разыскала контакты русской женщины, которая уже много лет жила в Севилье и занималась продажей костюмов за границу. Благодаря этому знакомству у Риты была возможность не только получать первоклассные «всамделишные» наряды от лучших испанских портных, но и узнавать из первых рук новости мира фламенко. В Севилье каждые два года проходил знаменитый фестиваль «Bienal de Flamenco», куда съезжались все звёзды этого танцевального жанра. Рита мечтала, что когда-нибудь и сама отправится туда вместе со своими лучшими ученицами… пока же они ограничивались участием в многочисленных российских фестивалях и конкурсах фламенко.
Зайдя на страничку поставщицы, она вдруг увидела последний репост в её хронике и, вздрогнув, несколько раз моргнула, чтобы убедиться, не померещилось ли.
Репост представлял собой чёрно-белую старую фотографию. Подпись на испанском гласила: «Olimpiada en Moscú 1980».[7] На фото юная девушка весело улыбалась в камеру, прижимая к груди игрушечного олимпийского мишку.
И девушка эта была – её мать.
Рите потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и отдышаться. Ну, подумаешь… сфоткал кто-то из иностранных журналистов во время своего визита в Москву красивую советскую девушку. Вон, легендарный французик Поль Сенье тоже ею очаровался, она всегда была яркой и выделяющейся из толпы… Какая разница, кто он – этот фотограф? Но пальцы её уже кликнули мышкой, переходя на страницу автора поста.
Оказывается, фото Полины Кочетковой (правда, одна лишь Рита знала, как её зовут – для остальных пользователей фейсбука это была просто симпатичная безымянная девушка из СССР) собрало много тысяч лайков и сотни репостов. Немудрено – «русская Олимпиада» была нынче актуальной, трендовой темой, поскольку в Сочи только что завершились Зимние Олимпийские игры.
Автором оказался некий Мануэль Рамос. Место проживания – Валенсия. Это, конечно же, ни о чём Рите не сказало. Рассмотрение его аватарки тоже ни к чему не привело – она не знала этого белозубого загорелого красавца с шапкой смоляных кудрей, ямочкой на щеке и мускулистыми руками. Он, впрочем, был не так уж и молод – во всяком случае, явно сильно за пятьдесят.
Поколебавшись ещё несколько минут, Рита принялась строчить ему личное сообщение, отчаянно волнуясь и мешая английские слова с испанскими. Испанским она владела довольно прилично, благодаря тому же фламенко (пришлось в своё время переводить кучу танцевально-профессиональных статей с языка оригинала). Во всяком случае, могла поддержать самый простой разговор и составить несколько предложений на отвлечённые темы.
Можно было, конечно, сразу написать матери и полюбопытствовать у неё, не помнит ли она, кто её снимал. Но Рите ужасно не хотелось с ней связываться. Да и помнит ли она всех, кому за всю жизнь позировала? С её-то ветром в голове…
«Простите меня за беспокойство, – написала она Мануэлю, – но мне крайне важно узнать, кто автор фотографии с московской олимпиады. Это не праздное любопытство. Я, в некотором роде, человек заинтересованный, потому что прихожусь этой особе родной и единственной дочерью…»
Похоже, Мануэля в данный момент не было онлайн. Рита подождала минут пятнадцать и, разочарованно вздохнув, закрыла ноутбук. Однако, пора было ехать на танцы. Она и сама не знала, почему так разволновалась из-за своей находки. Что даст ей ответ, если он, конечно, вообще будет? Что она хочет узнать?..