– Ты с ним говорил? Где он?
– Он с этими людьми, которые гоняются за нами, – объяснил Маррити. – Которые стреляли в меня. Он…
– Где?
Мойра пошатнулась на узкой асфальтовой полоске, и Фрэнк с Беннетом с двух сторон поддержали ее под локти. Маррити уронил куртку.
– Я не знаю, где он сейчас! – ответил он. – Когда мы уезжали полтора часа назад, он стоял на лужайке у дома Грамотейки. Мы звали его с собой, но он отмахнулся и велел нам ехать. Ждать было нельзя.
– У него была амнезия, – заявила Мойра. – Все эти годы. Я уверена.
Очень медленно, опираясь на Беннета и Маррити, она опустилась на асфальт. Юбка коричневого льняного костюма доставала ей до колен, и сидеть пришлось, вытянув перед собой ноги. Дафна, нахмурившись, приложила ладошку к асфальту, и Маррити догадался, что она проверяет, не липкая ли смола. – Здесь нельзя сидеть, – забеспокоился Беннет. – Вставай, тут до дома три шага осталось. У меня ключи.
– Идем, Мойра, – позвал Фрэнк.
Дафна присела рядом с тетей, так что их глаза оказались на одном уровне.
– Надо уйти с солнцепека, – сказала она, – а то у всех у нас будет рак кожи.
Мойра удивленно взглянула на нее.
– Конечно, милая, – сказала она. Брат и муж подняли ее на ноги.
Дафна подобрала и понесла куртку отца и туфли Мойры. Они подходили к вершине холма, где Холлиридж, резко завернув влево, переходил в Бичвуд, а между эвкалиптами вилась узкая и крутая улочка.
Беннет показал на стоящий в тени домик слева от них, который прижимался прямо к дороге. Дверь и два окошка оплетали цветы бугенвиллеи.
– Вот он, – устало сказал Беннет, доставая из брючного кармана ключи.
Войдя в дом, они из тени шагнули на солнце: все окна в западной части дома выходили в Бичвудский каньон. Перешагнув порог вслед за Беннетом и Мойрой, Фрэнк и Дафна с удивлением оглядывали пустые белые стены просторного помещения. Снаружи домик выглядел одноэтажным, но из комнаты лестница уводила этажом ниже, и там за стеклом виднелась веранда. Полированные паркетные полы отражали яркое солнце и, как отметил Маррити, подсвечивали снизу лица его спутников, как бывает, если стоишь над водой. Маррити поставил портфель и коробку у двери.
– Запри на замок, папа, – попросила Дафна.
– Правильно, – Маррити повернул защелку замка.
– Идеальное место для съемок, – пробормотал Беннет. – Камера на веранде и со стороны улицы, внутри полно места для аппаратуры.
Кухня располагалась на верхнем, входном уровне. На стене у столика Фрэнк заметил телефон.
– Работает? – спросил он, шагнув к аппарату. Шаги гулко разносились по пустому дому.
– Должен работать, – кивнул Беннет, подходя к нему. Мойра с Дафной тем временем подошли к перилам, чтобы взглянуть на просторную нижнюю комнату. – Думаю, счет оплачивает «Субару». Покажи-ка визитку своего агента!
Маррити уже вытаскивал из заднего кармана бумажник и, выудив из него визитку, протянул ее Беннету.
Тот взглянул на одинокий телефонный номер – единственную надпись на пустой картонке, перевернул на другую сторону – там не было ничего.
– Кто сказал, что этот тип из АНБ? – спросил он. – Кроме него самого?
Выставленная на стол бутылка звякнула о кухонную стойку.
– Надо было купить пластиковые стаканчики, – понизив голос, сказал Беннет. – Придется пить из горлышка.
– Мне без разницы, из АНБ он, или нет, – забирая у него визитку, объяснил Маррити. Он тоже стал говорить тише – эхо тут усиливало звук. – Он против тех людей, которые пытаются нас застрелить, а значит, я за него.
– Юджин Джексон симпатичный! – вставила, подойдя к отцу, Дафна.
Мойра повернулась к ним и оперлась о перила, на фоне залитых солнцем стен она выглядела темным силуэтом.
– Почему бы не позвонить в полицию, Фрэнк?
Маррити вспомнил мультяшное существо, которое обращалось к Дафне с экрана выключенного телевизора прошлой ночью в больничной палате. Этот Джексон, похоже, знал, как с этим справиться, а полиция, Маррити был уверен, наверняка не знала.
И тут он вспомнил про пятьдесят тысяч долларов у Беннета в кармане. Так ли уж Беннет рвется побеседовать с полицией?
– Может, и в полицию позвоним, – ответил он сестре, – но сначала я хочу связаться с этим парнем, а потом ты должна узнать все. Если ты после этого захочешь, мы позвоним в полицию.
– А на работу мне можно позвонить? – поинтересовалась Мойра. – Сказать, что я задержусь?
– Надо было звонить из телефона-автомата внизу, – сказал Беннет. – Ты не видела этих парней, Мойра, там есть чего бояться.
Мойра недоверчиво хмыкнула и, оттолкнувшись от перил, отправилась на кухню.
– Думаешь, они прослушивают телефон в кабинете дантиста?
– Послушаем, что скажет насчет звонка на работу наш человек из нацбезопасности, – предложил Маррити и, с легким шлепком положив визитку на стол, глубоко вздохнул и размял пальцы.
Все уставились на него.
– Как звали того грека, – спросил, покосившись, Беннет, – который упражнялся в красноречии, набив рот камушками?
– Кажется, Демосфен, – подсказал Маррити.
– Они тогда еще не додумались до скотча, – Бенет освободил из бумажного мешка бутылку «Баллантайна». – Промочишь горло перед разговором?
– О, бога ради! – проворчала Мойра, зато Дафна так серьезно кивнула отцу, словно советовала ему опустить козырек от солнца или пристегнуться.
– Хорошая мысль, – согласился Маррити. Беннет отвернул крышку и, от души глотнув сам, протянул бутылку Маррити.
Тот сделал несколько обжигающих глотков и вернул бутылку.
– Просто чертовски хорошая мысль! – переводя дух, похвалил себя Беннет.
– А колу не купили, – сказала Дафна.
– Прости, Даф, – Маррити шумно выдохнул воздух. – Потом раздобудем и колу. Но хлестать теплый виски из горла тебе еще рано.
– Надеюсь, из стакана со льдом и содовой тоже! – вмешалась Мойра.
– Конечно-конечно, – поспешил согласиться Маррити, которому как раз пришло в голову, что, будь у них стакан, можно было бы дать Дафне сильно разбавленного виски. – Итак… – он снял трубку и набрал номер.
Трубку на том конце взяли после первого же гудка. Мужской голос ответил:
– Да?
– Это…
– Я знаю, кто это, – перебил голос.
– Хорошо. Нам нужна помощь.
– Еще как нужна. Насколько я понял, утром вы с дочерью не пострадали? Давайте без имен.
– Хорошо. Нет, мы оба целы. Но два часа назад те же люди пытались похитить нас рядом с домом моей бабушки. Та женщина в темных очках со своими дружками – я говорил о ней вчера вечером.
– Да, мы о них знаем. Где в последний раз находилась ваша бабушка в Пасадене – в воскресенье? Есть какие-то мысли? По-моему, она не ездила в Ньюпорт-Бич, а по-вашему?
– Нет, в Ньюпорт-Бич она не ездила. Кто сказал, что ездила? Она поехала в аэропорт. Мы можем рассказать вам то, что вас интересует, но если вы не поможете нам, нас снова отыщут те люди.
– И убьют нас! – вставила Дафна. Маррити нахмурился и поднес палец к губам.
– Мы немедленно вас заберем, – пообещал голос в трубке, – и вы будете в безопасности. Вы пользовались рацией или телефоном в доме вашей бабушки – в воскресенье или сегодня?
– Нет, – Маррити досадливо нахмурился. – Да, в воскресенье, я звонил оттуда сестре. А что, телефон прослушивают?
– Как там было со связью?
– Плохо было со связью: звук пропадал, помехи. Все это мы вам расскажем…
– Но в каком месте в Пасадене в последний раз стояла ваша бабушка? Насколько вам известно?
Маррити напомнил себе, что этот человек – их последняя надежда.
– На тротуаре, где ждала такси. Или на крыльце.
– Нет, я имею в виду, пока находилась в доме.
– Откуда мне… в кухне, я думаю, или в душе, или в своем сарае. Откуда мне знать? Послушайте, мой отец остался с этими людьми – теми, кто пытался похитить…
– Добровольно?
– Мой отец? Да, он мог бы уехать с нами, но предпочел остаться. Он говорит, что встречался с ними прежде, когда ему было тридцать пять, хотя все они слишком молоды, чтобы он мог встречаться с ними.
– Еще бы! А почему в сарае? Что там, в сарае?
– Э… газонокосилки.
– Много?
Маррити покрылся испариной. На самом деле в сарае Грамотейки не было ни одной газонокосилки, просто ему казалось, что это звучит правдоподобно.
Его собеседник не отставал:
– А нет ли в этом сарае каких-то необычных механизмов? Это та старая развалина на заднем дворе?
– Та самая, – ответил Маррити, заметив, что Мойра вздернула брови. – Ну, у нее там стоял видеомагнитофон.
– Видеомагнитофон. А на полу не было свастики из золотой проволоки? Или, может быть, под полом?
Маррити открыл рот, но не нашел, что ответить.
– Будем считать, что ваше молчание – знак согласия, – продолжал мужской голос. – И, ручаюсь, она была босиком.
Маррити вспомнил сандалии с подошвой из шин, которые они с Дафной нашли на кирпичном полу в сарае Калейдоскоп.
– Э-э… – начал он.
– Оставайтесь на месте. Я за вами пришлю кого-нибудь, и вас заберут. Пока назовите ближайший крупный перекресток и через полчаса перезвоните по этому же номеру, уточните, где находитесь.
– Ближайший?.. – спросил Маррити, пытаясь вспомнить. – Это, наверно, Франклина и Бичвуд. Оттуда к нам наверх, – он взглянул на сестру. – А можно, мы позвоним… как вы относитесь к тому, что мы позвоним в полицию? И моей сестре на работу?
– Никому больше не звоните. Повторяю: не звоните! Сидите смирно и через полчаса перезвоните мне.
Дафна подергала отца за рукав.
– Обязательно скажи им… – шепнула она.
– Секундочку, – Маррити прикрыл трубку ладонью и спросил: – Что, Даф?
– Пусть покормят кошек!
Кивнув, Маррити убрал ладонь с микрофона.
– Вы слушаете?
– Да.
– Мы будем с вами сотрудничать, но при одном условии. Э… жест вашей доброй воли с вашей стороны.
– Что за условие?
– Пусть ваши люди завезут ко мне на кухню двадцатифутовый мешок кошачьего корма «Пурина». Положат плашмя, как подушку, и срежут верхнюю сторону. Бумага плотная, в ящике справа от раковины лежат ножи. Вода у них и так есть, они пьют из унитаза.