– Конечно, огонь не опасен.
Малк, все это время державшийся в правом ряду, заметил:
– Кто-то шустрый хочет обойти нас слева. За последние двадцать минут он раз десять делал такие замечания по адресу других водителей. Лепидопт в очередной раз подобрал под себя босые ноги.
И тут белая малолитражка перед ними резко затормозила, а другая заблокировала фургону Малка поворот в левый ряд. Вскакивая на ноги, Лепидопт услышал два громких хлопка и увидел два фонтанчика пыли на асфальте перед машиной.
Фургон покачнулся и замер. Лепидопт перелез назад и, встав босыми ногами на золотую свастику, наклонился вперед и прижал ладонь к отпечаткам рук Чаплина на плите.
Маррити смотрел на него круглыми глазами.
Снаружи хлопнули дверцы двух машин, мужской голос выкрикнул:
– Всем выйти из фургона!
– Прыгай, черт побери! – шепнул ему Малк, а потом выкрикнул: – У нас тут бомба, взрыв заденет и ваши машины. Переключатель мертвеца. Никто выходить не будет.
У Лепидопта бешено колотилось сердце. Перед глазами, почти заслоняя исцарапанную цементную плиту, отчетливо стояло лицо Луиса: мальчик очень серьезно смотрел на него – он хорошо помнил этот взгляд.
– Один из нас отправится с вами, – произнес голос снаружи.
– Нет, – отрезал Малк. – Бомба.
– Тогда вы поедете вместе с нами, две наши машины сзади, одна впереди. Если это вас не устраивает, советую взорвать свою бомбу.
– Мы поедем с вами, – согласился Малк. Снова хлопнули дверцы, и фургон тронулся с места. Спустя мгновение Лепидопт услышал, как щелкнул сигнал поворота.
– Ты еще здесь? – яростно спросил Малк. – Маррити, он еще там?
– Здесь, – моргая от пота, ответил Лепидопт.
– Не получается? Если…
– Не знаю, получается или нет, – сказал Лепидопт. Отпечатки Чаплина скользили под ладонями, как смазанное маслом стекло прошлой ночью. – Я еще не выходил из тела.
– Так выходи же! Нас захватили.
– Мне надо… – начал Лепидопт, выталкивая изо рта слова, как выбитые зубы. – Подумать… еще немного.
Фургон прибавил скорость, лампочка над головой закачалась.
– Тогда не прыгай, – хрипло проговорил Малк. – К черту все, просто рвани бомбу. – Фургон замедлился, снова щелкнул сигнал поворота. – Разнеси все вдребезги, Орен! Машина Эйнштейна не должна достаться этим людям!
– Я прыгну, – сердито буркнул Лепидопт, – или взорву все. Но не сию секунду.
Солнце осветило облупившийся белый флюгер и зигзагообразный узор из голубой и желтой черепицы на остроконечной крыше башни.
Арье Мишел вышел из фургона, припарковавшись на больничной стоянке, обошел его и поддержал под локоть Шарлотту, скользнувшую со своего места на тротуар. В тот миг, когда Шарлотта и фургон заслонили его от чужих глаз, он потянулся к карману рубашки и включил передатчик.
– Что, машина времени не сработала? – спросила Шарлотта. Лицо ее ничего не выражало, а глаза скрывались за неизменными темными очками.
– Он ждет от меня сообщения о том, что находится в башне, – улыбнулся ей Мишел. – А мы тем временем можем произвести обмен, – он выпустил ее локоть. – Давайте раскроем руки, покажем, что у нас ничего нет.
Оба вышли из-за фургона.
«Но ведь нас здесь уже не должно быть! – мысленно вскричал Мишел, вместе с Шарлоттой направляясь к башне, держа ладони открытыми и чуть отставив в стороны. – Бог знает, чем бы я занимался сейчас, если бы Лепидопт передал сообщение Харелю в 1967 год и скопировал надпись с камня Рефидим, – но точно не этим!»
Не вышло, думал он, медленно переступая нарисованные белые линии на асфальте. Или эти, из Весперса, их перехватили… Нет, в утренней тишине мы бы услышали взрыв даже за милю-другую.
Прищурившись, он различил каких-то людей в тени заросшего навеса у входа в здание под башней: бородатого мужчину в инвалидном кресле и второго, седоволосого, державшего на руках безвольное тело девочки, еще один-два человека виднелись в тени позади них. Оставалось пройти около пятидесяти футов, их разделял тротуар и полоса лужайки с парой оливковых деревьев. В больничном дворе вся эта группа смотрелась вполне уместно – как и Мишел с Шарлоттой. Медленно приближаясь ко входу, Мишел заметил, как мимо ожидающих равнодушно прошли одетые в белое медсестры.
Мишел с улыбкой обернулся к Шарлотте – так, чтобы губы оказались над микрофоном под воротником рубашки.
– Прыгай, – произнес он, – или беги, возвращайся в Лос-Анджелес.
Она кивнула.
– Я вас услышала.
Мужчина с бесчувственной девочкой на руках шагнул из-под затененного навеса на солнечный свет и остановился.
Остановились и Мишел с Шарлоттой.
– Наверное, дальше я пойду одна, – сказала Шерлотта.
– Пожалуй, – согласился Мишел. – Ну… удачи!
– И вам, – она холодно улыбнулась ему и, повернувшись к башне, осторожно сделала первый шаг.
До Мишеля донеся шум нескольких подъезжающих к парковке машин в десяти ярдах от него, и он медленно повернул голову. В груди вдруг стало холодно и пусто: три малолитражки, свернувшие к больнице, явно конвоировали знакомый фургон флориста. За лобовым стеклом маячило застывшее лицо Малка.
Из машины сопровождения вышел человек в спортивной куртке и джинсах. Он указал рукой на парковочное место прямо напротив въезда, и Малк направил фургон туда.
Две другие легковушки припарковались справа и слева от фургона; их водители, выйдя наружу, встали рядом, не сводя глаз с фургона. Третья осторожно заблокировала Малку выезд назад.
Мишел одиноко стоял на тротуаре между этими машинами и людьми у входа в клинику. В руках у него по-прежнему ничего не было, зато он отлично чувствовал спрятанный под курткой пистолет.
Хотя его левое запястье было пристегнуто к кронштейну от запасного колеса, это не помешало Фрэнку перегнуться через дрожащего босого Лепидопта и выглянуть в лобовое стекло наружу. Ком сигаретного дыма застрял в горле, когда он увидел седоволосого мужчину с безвольным телом Дафны на руках, а по ту сторону тротуара – Шарлотту, медленно направлявшуюся ему навстречу. Ее он видел со спины.
– Если я шевельнусь, меня прострелят с двух сторон, – прозвучал спереди напряженный голос Малка. – Орен, ты будешь прыгать?
Маррити, не выпуская сигареты, сделал шаг назад, встал на колени и сунул правую руку в кошачий лоток. Нащупав пистолет, он поднял его, стряхнул песок. И наведя его прямо на большой стеклянный цилиндр, произнес с сигаретой в зубах:
– Эй!..
Осунувшееся лицо Лепидопта обернулось к нему, брови у него полезли на лоб.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Я разнесу вашу машину времени, если не освободите меня и не выпустите к Дафне.
– Тебя пристрелят, едва ты покажешь нос из фургона, – сказал Малк. В зеркале заднего вида Маррити увидел его сузившиеся глаза. – Они хотят убить тебя, не забыл? А здесь ты в безопасности, повредить машину они не рискнут. Пусть девочку заберет Мишел. Пока ты здесь, ей ничего не грозит.
Маррити трясло, и ему стоило труда держать руку с оружием ровно.
– Как должен проходить обмен? – спросил он. – Посмотри на них, там некому принести сюда Дафну! Видно же, что она не может ходить!
Дым щипал глаза, но обе руки у Фрэнка были заняты, и вынуть сигарету изо рта он не мог, а выплевывать ее в такой тесноте рядом с бомбой он опасался.
– Мишел может… – начал Малк.
– Клянусь, я прострелю вашу чертову машину! Снимите наручник. Машина им нужна больше, чем Дафна. Они не начнут стрельбу, пока надеются ее заполучить.
– Черт! – взорвался Малк. – Отстегни его, пусть валит отсюда на свой страх и риск, а тебе придется взорвать бомбу, Орен. Или взорву я – даже если в меня всадят пулю, когда я встану. Маррити, можешь выйти через пассажирскую дверь.
Малк развернулся к окну и заговорил, и Фрэнк увидел его профиль.
– Мы хотим отпустить заложника. Он частное лицо, и эта маленькая девочка – его дочь. Если вы убьете его или уведете туда, где мы не сможем его видеть, мы взорвем машину. Мы поняли друг друга?
В зеркале Маррити поймал взгляд Малка, который сказал ему:
– Все, иди. Держись подальше от фургона, если получится.
Маррити навел пистолет на стеклянный цилиндр и не опускал его, пока босой Лепидопт, отойдя от плиты Чаплина, нащупывал в кармане ключи. Потом он, присев на корточки, расстегнул наручник на левом запястье Маррити.
– Спасибо, – кивнул тот, затушил сигарету в пепельнице, всячески стараясь избегать контакта со взрывным механизмом, и, протиснувшись мимо цилиндра и плиты, перелез на переднее сиденье.
– Пистолет, бога ради, оставь! – шепнул ему Малк. – Двигайся медленно!
Поколебавшись, Маррити левой рукой поддернул брючину и засунул пистолет в носок. Обеими руками он натянул эластичный носок поверх выпуклости и прикрыл отворотом штанины.
Он нервно улыбнулся Малку, который только покачал головой.
– Все равно, вряд ли кто выживет, – произнес Малк.
Маррити открыл дверцу и медленно шагнул на асфальт. Двое мужчин, стороживших фургон, тут же схватили его под локти. Отойдя с ним на несколько шагов от фургона в направлении башни, они остановились, явно не понимая, что с ним делать. Предрассветные сумерки рассеивались, через парковку пролегли длинные синие тени. Взмокшая рубашка Маррити остывала на холоде.
Прямая спина Шарлотты все так же удалялась от него, а седоволосый с Дафной на руках шел ей навстречу. Маррити заметил, что его дочь слабо барахтается у него на руках, а потом Шарлотта выкрикнула:
– Встречаемся посередине. Опустите ее на землю и возьмете меня.
Маррити рванулся вперед, но цепкие руки только сильнее сжали его.
– Я заберу дочь, – обратился он к ним. – Она же на ногах не стоит. Можете идти со мной, если хотите, но я пойду к ней.
– Останешься здесь, – явно нервничая, отозвался молодой человек справа. – Ее кто-нибудь заберет.
Маррити всем весом подался вперед, и державшие его парни, чтобы сохранить равновесие, непроизвольно тоже сделали шаг.