Милана поежилась и отступила на шаг. Я увидел, что в ее взгляде промелькнул ужас. Наверное, она почувствовала то же самое, только острее… применительно к себе.
– Больше не стану так делать, – сказал Иван нормальным тоном. – Не беспокойтесь. Я предлагаю честное сотрудничество. Временный союз.
– У нас уже есть временный союз… – ответил я.
– Понимаю. С Продавцами. И вы дружите с Гнездом, а это подопечные Инсеков. Всё завязано. Но дело в том, – Иван встал, подошел к самому порогу, не пересекая, однако, невидимой линии, – что сейчас наши интересы не противоречат друг другу.
– Поясните, – сказал Лихачев.
– Полковник, мы же раньше были на «ты»? Поясняю: я не знаю, зачем Татьяна Воробьева пришла к Продавцу. Это запрещено и смертельно опасно. При всей моей нелюбви к Продавцам, открытая война с их культурой нам не нужна. Сегодня враги, завтра друзья – так бывает. Так что работайте на своего нанимателя, выясняйте, кто пришил его соплеменника. Мне очень интересно, особенно – как это было сделано, но я не стану спрашивать. Зато я прошу выяснить, кто и как убил Татьяну Воробьеву.
– А если возникнет конфликт интересов? – спросил Лихачев.
– Допускаете, что они убили друг друга? Сомневаюсь! Но тогда это была инициатива Татьяны, и она уже понесла кару. Вы работаете на Продавца, поработайте и на меня. Поверьте, я найду чем отплатить за службу.
Мы с Лихачевым переглянулись.
– Я окажу вам поддержку, – сказал Иван. – По человеческой линии, в первую очередь. Ваше маленькое частное расследование, полковник, станет официальным, но докладывать вы будете только мне и только то, что касается Татьяны. Зато – вся возможная поддержка, ресурсы, информация. А?
– Что скажешь, Максим? – спросил Лихачев.
– Я должен поговорить со своим нанимателем, – ответил я.
– Это разумно, – кивнул Иван. – Поговорите. Потом сообщите, принял ли он мое предложение. Но еще одна война никому не нужна, поэтому уверен – примет. Да! Передайте ему мои соболезнования.
– Если Продавец согласится… – Я глянул на Лихачева. Тот едва заметно кивнул. – То мы примем ваше предложение.
– Прекрасно, – сказал Иван. – Вы, полагаю, не впустите экспертов?
– Не имею права, – ответил я. – Позвал тех, кого разрешили впустить.
– Тогда не станем посылать ученых мужей на убой, – усмехнулся Иван. – Поставьте пост, полковник, чтобы отгонять серчеров. Я вам пришлю оборудование… что вам потребуется, Милана?
– Микроскоп, – сухо сказала она. – Хороший.
– Вам привезут хороший люминесцентный микроскоп, низковольтный электронный. Протянут кабель питания, тут ведь розеток нет, я полагаю? Если потребуется конфокальный лазерный или высоковольтный электронный – дадут доступ, но образцы вам придется выносить наружу, это штуки нежные и громоздкие. Лабораторные столы, спектрометр… вы список напишите, я плоховато разбираюсь, – он улыбнулся. – Какие-нибудь раскладные кровати? Думаю, лишними не будут. Кресла… вместо этого хлама. Питание? Знаете, вам пробросят еще телефонный провод, спасибо добрым Инсекам, что оставили нам проводные телефоны… еду заказывайте из ресторанов, у вас будет открытый счет… Что еще? Ах, да! Нормальный туалет тут есть?
– Нет, – неохотно сказал Лихачев.
– Привезут, поставят рядом. Район временно оцепим, повод найдем. Ну, подумайте, что еще, я пока распоряжусь. Главное – электричество и туалет, – он улыбнулся. – О! Понял! Вода! Шланг кинут. Если нужен душ, организуем. Знаете, у вояк есть такие машины, там внутри и банька, и постирочная, и душевая. Подумаем! Всё, я побежал… Да, это всё будет у вас вне зависимости от того, примете ли вы предложение о сотрудничестве. Считайте жестом доброй воли.
Я закрыл дверь, когда Иван бодрой походкой пошел прочь от Комка. Посмотрел на Лихачева.
– Да, государственная машина может быть очень эффективной… – кивнул Лихачев и поморщился.
– Я подвоха не вижу, – признался я. – Вроде всё честно.
– На первый взгляд – да, – согласился Лихачев. Поглядел на Елену, та наконец-то вышла из-за занавеса. Похоже было, что она всё слушала, но предпочла не показываться. – Как считаешь?
– Стол для вскрытия нужен, – сказала наш доктор. – Я напишу сейчас список. Да, звучало убедительно.
– Почему же у меня ощущение, что мы в говно залезли? – спросил я.
– О, взрослеешь, – усмехнулся Лихачев. – Ну так я тебя огорчу, мы пока только залезли, а дальше придется нырять.
Я кивнул. Я тоже считал, что бесплатный сыр либо в мышеловке, либо в клюве у самоуверенной вороны.
Наська, притихшая и явно расстроенная, стояла в стороне. А Милана была вообще сама не своя. Я подошел к ней, глянул вопросительно.
– Можно, я к тебе прислонюсь? – спросила она.
– Можно, – пробормотал я.
Милана прислонилась. Буквально. Уперлась лбом в лоб, закрыла глаза и тихонько заныла.
– Ты чего? – растерялся я.
– Мне страшно! – на миг перестав ныть, сказала она. – Этот гад на меня посмотрел, что-то сказал, и я вдруг подумала, что он славный! Что его надо пожалеть! Обнять!
– Это он просто так говорит, – мрачно сказала Наська. – Убедительно. На Измененных не действует. И люди некоторые так умеют, он просто очень долго тренировался.
– Наська, можно, Максим меня обнимет? – попросила Милана. – Ну просто так, как друга?
– Мне-то что, – буркнула Наська. – Я Дарине не скажу, если ты об этом, обнимайтесь…
Она вдруг сорвалась с места, в своей реактивной манере перемахнула через прилавок и уткнулась в живот Елене. Та обняла куколку, потом укоризненно посмотрела на меня.
Я вздохнул и обнял Милану.
Очень деликатно.
Даже деликатнее, чем хотелось бы.
– А меня и обнять некому, – сказал Лихачев. Сел на стул, достал сигареты, закурил. – Придется переживать в одиночестве.
– Я сейчас приду и обниму, – пообещала Наська. – Только докурите свою гадость сначала.
Обнимая Милану, я думал, что у нас, в общем-то, славная команда. Хоть и странная, и пока не вся в сборе.
Но мы друг друга понимали.
– На твоего гостя больше рассчитывать не стоит? – спросил Лихачев. – Я о Высшем.
– Нет, – я покачал головой. – Нет. Мне кажется, он насовсем ушел. Что-то они еще с этим… Ваней… обсудили, и он ушел. Надеюсь, велел нас не трогать.
Милана осторожно высвободилась из моих рук. Подошла к Лихачеву, тот молча дал ей сигарету.
– Он ведь во мне тоже был, – сказала она. – Я потом уже поняла, когда вспоминала.
– И что делал? – заинтересовался Лихачев.
После финальной схватки в Гнезде я всё им рассказал. Ну, то, что запомнил. Как во мне вдруг пробудилась чужая, безмерная сила. Пришел бог из машины – и всё исправил.
Я каждый день это вспоминаю, если честно. Как мир застыл, а я шел к Прежнему, по пути приказав умереть чистильщику и погасив огонь, как выдернул Ивана из той странной неуязвимости, в которой он находился…
И ведь никаких эмоций не было. Так, легкое раздражение от того, что нарушаются правила.
– Он как бы ничего не делал, – сказала Милана. – Ну, почти. Только я временами словно по-другому начинала смотреть на мир. Очень спокойно, как на мультик. Он не добрый, нет.
– Высший был правильным, – кивнул я. – В компьютерных играх таких называют «законопослушные нейтральные». Это куда лучше, чем многие другие варианты… Но он не вернется. Мне показалось… – я замялся, – что он смущен. Что он вмешался чуть раньше и чуть больше, чем собирался.
– Очеловечился? – заинтересовался Лихачев. – Ты не говорил.
Я поморщился.
– Да как очеловечился… А trancas y barrancas[2]. Стал чуть добрее нейтрального. Потом я еще несколько случаев припомнил, когда начинал на мир смотреть… ну, Милана верно сказала. Как на мультик. Но Высший только смотрел. Один раз вроде как разозлился немного, два ушлепка ночью встретились, и я вдруг стал размышлять, как их убить. Они почувствовали. Испугались. Но он ничего не делал. Я лишь стал резче.
– А я бы и не заметил, – мрачно сказал Лихачев. – Всегда такой.
– У меня тоже так было, – призналась Милана. – Я занималась в библиотеке. И поссорилась со своим парнем. Он начал с одной девчонкой флиртовать. Обычно я не обращала внимания, а тут поругалась и ушла. Сидела на остановке и познакомилась с Максимом.
Честно говоря, чего-то подобного ожидал…
– Но на тебя я сама посмотрела! – добавила Милана и улыбнулась. – Тут он не вмешивался, зуб даю. Ты был не мультяшный герой. Ты был такой… хаотичный добрый.
Вот уж не знал, что она любит компьютерные игры!
– Ладно, молодые люди, – резко сказала Елена. – Это очень любопытно и даже где-то трогательно. И я этому Высшему тоже признательна. Но раз надеяться на его помощь не приходится… мы принимаем предложение Ивана?
– Да уже приняли, считай, – вздохнул Лихачев. – Что ж… Елена, у вас есть уникальный шанс продолжить вскрытие. Справитесь?
Елена кивнула.
– А вы в клинике не с такими дрались? – мимоходом спросил Лихачев.
– Нет, – ответила Елена. – Те очень гибкие. Мышцы у них, наверное, тоже странные. Уверена, и эта женщина была сильнее обычного человека. Но суставы у нее совершенно человеческие, так выворачиваться не способны.
– Вы что, проверили? – поразился Лихачев.
– Долго ли вскрыть суставную сумку? Нет, так гнуться она не смогла бы.
Видимо, на моем лице что-то отразилось, потому что Елена сказала:
– Максим, ты сейчас точно тут не нужен. Оставь эту работу мне и полковнику.
– Я справлюсь, – сказала Милана.
– И Милане. А вы с Наськой идите, поговорите с Продавцом. Да-да, тебе тоже нечего тут делать.
Наська хмыкнула. Но спорить не стала, только сказала:
– Мы к вечеру придем. Я только расскажу Гнезду, что тут и как.
– Обязательно, – мягко сказала Елена. – Вернетесь, мы всё расскажем. Посмотрите на ситуацию свежим взглядом.
Я ободряюще кивнул Милане, та улыбнулась в ответ: «Справлюсь».
Мы с Наськой пошли к выходу.