– Откуда? – поинтересовался полицейский за столиком. Тон был не особо заинтересованным. Они даже документы обычно не проверяли, Инсеки когда-то заявили, что доступ должен быть абсолютно свободным.
– Из Питера, – сказал Алекс добродушно. – А девчонки – с северов.
– У вас Представительство возле Русского музея? – спросил полицейский.
Неужели он что-то почувствовал? Даже я знал, что в Питере для разговоров с Инсеками выделили (по их рекомендации) другое место.
– Да не совсем, – ответил Алекс. – За Фонтанкой, возле Литейного.
Полицейский утратил к нам интерес.
– Заходите в кабинки в индивидуальном порядке, – сказал он. – Не задерживайтесь, как экран погаснет – сеанс закончен.
– А вместе нельзя? – очень естественно удивился Алекс.
– Не рекомендуется, – строго сказал полицейский. И пояснил: – А то заходят парочки и… позорят нас на всю Галактику.
– Я уверен, что в Галактике людей знают и уважают, – сказал Алекс серьезным тоном.
Кивнул и пошел внутрь. Мы – за ним.
Полицейский все-таки смотрел ему вслед с сомнением.
На мгновение, превозмогая гудящую в голове боль, я подумал – не попросить ли помощи? Их тут было шесть человек на входе. И снаружи еще…
Ну, допустим, позову. Добавится десяток трупов.
Слуг даже обычные пули не берут.
– Вот и правильно, – сказала Ника, когда я побрел за Алексом.
Видимо, заметила мои колебания.
Разумеется, мы все вошли в одну кабинку.
Разумеется, это была та самая кабинка, из которой я однажды связался с Инсеком… а потом даже попал на его корабль.
Я скосил глаза в угол – и невольно улыбнулся, обнаружив там конфетную бумажку. В другом углу ожидаемо нашлась крошечная бутылочка из-под чего-то алкогольного. Тихий алкоголик, выпивающий перед Инсеком, ходил сюда как на работу и тоже не менял кабинку.
Экран, через который я когда-то вывалился в кабинку, снова висел ровно. Едва Ника захлопнула дверь, он засветился.
Мы стояли тесной группой, глядя в серую ждущую муть. Алекс легонько толкнул меня в спину. На лицах Слуг больше не было фальшивых эмоций, они ждали.
– Это Максим Воронцов, – сказал я. – Я с вами уже говорил, дважды. Особенно во второй раз интересно получилось. Сейчас я не один, я…
Да к черту, нет времени объяснять! Я рванулся, цепляя за руку Милану. И закричал:
– Я со своей девушкой! Эти пятеро – враги! Помоги нам!
Экран полыхнул серым светом, и ударил ветер. Жестко, мне показалось, что по лицу хлестнуло горячим шершавым полотенцем.
А в следующий миг всех разметало по кабинке. Невидимая сила прижала нас к похрустывающим и прогибающимся стенам, помещение заполнил теплый, пахнущий озоном воздух. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, каким-то чудом удерживая за руку Милану.
Потом из экрана выметнулась-выстрелила здоровенная хитиновая лапа. Схватила меня за пояс, потащила. Рука Миланы выскользнула из моей ладони.
– Милану! Милану тоже! – закричал я.
Лапа на миг остановила движение, когти задергались, будто пальцы, ловко переворачивая меня спиной к экрану. Сознание плыло от раскалывающей голову боли. Словно в тумане я видел пятерых Слуг, прижатых к стене, – и Милану, которая вдруг соскользнула на пол – держащая ее сила исчезла. Долю мгновения она колебалась, потом бросилась ко мне, прыгнула: цепляясь, обнимая, вжимаясь в меня.
Лапа Инсека потащила меня в экран.
Мы обманули Слуг!
Мы их провели, тупых безжалостных идиотов!
Вот только…
Почему же они смеются?
Почему все пятеро Слуг улыбаются, глядя, как Инсек втягивает нас на свою лунную базу?
И только когда меня обдало влажным жаром, когда Земля и Представительство превратились в картинку на экране, я понял. Закричал:
– Нет! Нет, не надо!
Но было уже поздно.
Мы оказались на осколке Луны.
Вдвоем с последним Инсеком.
Часть вторая
Глава первая
Свет был неярким, но сейчас казался мне ослепительным. Я щурился, прикрывая глаза ладонью, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не застонать. Меня пошатывало, хоть я и сидел, такой низкой была сила тяжести. Сладкий и одновременно грибной запах вызывал рвотные позывы.
Милана обнимала меня, то ли желая помочь, то ли от страха – рядом с нами стоял Инсек.
Помещение оказалось огромным, в этот раз мой выход на связь застал Инсека не в туннеле. Я даже не мог сосредоточиться на деталях, видел лишь, что это огромный зал с плавно закругляющимися стенами и причудливыми многочисленными… приборами? Агрегатами? С тем же успехом это всё могло быть просто мебелью или произведениями искусства – ровные формы, ни одного прямого угла.
– Почему ты стал отказываться от спасения? – спросил Инсек. Приблизился к нам – маленькие ходильные ноги быстро переступали по полу, две длинные передние конечности потянулись ко мне.
– Не тронь его! – крикнула Милана, рванулась вперед. Разумеется, ее унесло в сторону, здесь она весила от силы десяток кило. Инсек ловко перехватил Милану, вернул на место.
– Беспокоиться не надо. Я не несу угрозы.
– Я несу… – прошептал я. – Они хотели, чтобы я попал сюда… я поздно понял… Я – опасность…
– Что с тобой происходит? – спокойно спросил Инсек.
– Голова… боль…
– Его ударили! – сказала Милана. Она собралась и говорила почти спокойно: – Его ударили по голове, это сотрясение мозга!
– Нет… Или не только… – Я сжал ладонями виски. Ощущение было таким, словно череп сейчас лопнет. – Мне что-то дали выпить… я отравлен или заражен… или взорвусь…
– Последнее маловероятно, – решил Инсек.
Он опустил лапу на пол, металл разошелся, образуя воронку. Инсек подержал свою конечность в воронке, потом извлек – на когтях повисли тягучие фиолетовые сгустки.
– Прими…
Я даже не колебался. Я сейчас и стрихнина бы выпил. Открыл рот – и длинный черный коготь стряхнул в него фиолетовую жижу.
– Глотай, – продолжил Инсек терпеливо.
Я проглотил. Вещество напоминало по консистенции подтаявшее желе, было чуть горьковатым и словно бы содержало спирт. Нёбо и горло онемели.
– Сейчас тебе станет легче, – пообещал Инсек. И обратился к Милане: – Ты в лучшей форме, объясни, что произошло.
При всем пугающем облике, при всей нереальности произошедшего и необычности обстановки, что-то в его манере общаться успокаивало. Инсек походил на старого доктора – спокойного, всё повидавшего, не пытающегося упрекнуть, напугать или наобещать чудес.
– На Земле убили Продавца. Это сделала женщина, Кандидат в Прежние, она тоже погибла. Кажется, она была связана со Слугами. Нас захватили Слуги, сказали, что им надо поговорить с вами. Максима чем-то напоили.
– Очень кратко и четко, – похвалил ее Инсек. – Интересный метод диверсии. Он может сработать.
Не разворачиваясь, Инсек попятился от нас. Остановился у вырастающей из пола металлической арки. Помедлил, пока проем не стал достаточно большим. Потом медленно прошел сквозь нее, не отрывая от нас взгляда.
– Максим? – спросила Милана. – Ты как?
Мне было лучше. Я с удивлением понял, что боль отступила, растворилась почти бесследно. Тошнота тоже почти прошла.
– Уже лучше, – сказал я, осторожно садясь. И почему-то засмеялся.
– Неизвестный вирусный агент, – сказал Инсек. – Любопытно. Он не должен действовать на людей. Агент предназначен для уничтожения моего вида.
Он двинулся вперед, снова проходя через арку. Но теперь поверхность арки засветилась ярко-белым светом, Инсек проходил сквозь него, словно сквозь занавес.
– Вы лечитесь? – спросила Милана.
– Отчасти, – сообщил Инсек. – Это очень интересный конструкт. Прежние всегда хорошо работали с вирусным геномом. Лучше, чем мы.
Из пола выросла, вытянувшись к потолку, тонкая и прозрачная пленка, разделила отсек на две части, изолировав нас от Инсека. Как ни странно, но казалось, что пленка из того же металла, что и всё вокруг – только очень, очень тонкая.
Я вдруг почувствовал легкое прикосновение к рукам. Опустил взгляд и вздрогнул – из пола выросли и впились в запястья гибкие металлические трубочки.
– Не обрывай, – сказал Инсек. – Я пытаюсь очистить твой организм и определить механизм поражения.
– Да? – удивился я.
Происходящее вызывало все большее удивление. Всё казалось странным и необычным, даже Милана.
Даже я сам.
Что-то со мной происходит.
– Я проверю и тебя, женщина, – сказал Инсек. – И себя.
Он лег на пол, из которого серой травой выросли тонкие иглы, вонзившиеся в его панцирь. Я посмотрел на Милану – ее тоже пронзили, притянули к полу металлические нити.
– Вы не пострадали, – успокаивающе сказал Инсек. – Вирус не действует на людей. А в организме Максима есть дополнительный повреждающий фактор, привязанный к его геному. Можно назвать его упрощенным мутагеном, разрушающим базовые структуры мозга.
– Ты меня вылечишь? – спросил я.
– Мутаген нейтрализован, однако обычным путем исправить последствия невозможно, – сообщил Инсек. – Но вы не должны расстраиваться. Мы используем обратимую контролируемую инволюцию. Максим, лежи спокойно и доверься мне.
– Это больно? – спросил я с тревогой. Вопрос был детский, даже непонятно, как я мог такой задать! Но меня вдруг стало всерьез тревожить, больно это или нет. То, что я умираю, – не волновало, а вот при мысли о боли становилось страшно.
– Нет, не больно. Лежи.
Я лег. Просто расслабился и медленно опустился на пол. При такой низкой силе тяжести металлический пол казался мягким, словно перина.
Больно не было, нет. Было хорошо и легко.
– Это нормально? – спросила Милана, глядя на меня. В ее глазах вспыхнул испуг, и это тревожило. Она ведь смелая, почему она испугалась?
– Да, – сказал Инсек. – Подожди.
Нет, никакой боли, мне становилось все легче и легче, я ни о чем не переживал… я ведь верю Инсеку…
– Это еще долго?
– Уже почти, – ответил Инсек.
Мне показалось, что его голос очень утомлен. Я повернул голову. Странное ощущение, тело стало неестественно мягким и расслабленным. Милана смотрела на меня… нет, кажется, без страха, но растерянно. Потом улыбнулась и погладила по голове.