Инсек помолчал. Потом сказал:
– Это долгая история. Но если вам нужны какие-то объяснения, я их дам. У меня нет неприязни к вам как к личностям. Вы заслуживаете уважения и определенной информации. Возможно даже, что мы сможем прийти к соглашениям. Да… – Инсек вдруг шевельнулся. – Есть тонкая тропа возможностей, которая в итоге послужит к облегчению общей ситуации. Но…
Он замолчал.
– Почему всегда «но»? – не выдержал я.
– Потому что жизнь состоит из бесчисленных уступок и компромиссов. Ни один разумный вид, не придерживающийся соглашений, не способен развиться полноценно. Я много думал за последние годы. У меня было время… я готов обсудить это с вами. Но вы должны пройти свою часть пути.
– «Вы» – это люди?
– Вы – это вы. Две человеческие особи, находящиеся сейчас рядом со мной.
Я обнял Милану. Сказал:
– Хорошо, мы готовы. Но что мы должны сделать?
– Защитить меня.
Я рассмеялся.
– От кого?
– От тех, кто отправил вас ко мне. От Слуг. Я не знаю, действуют ли они по собственной инициативе или выполняют приказ кого-то из Прежних. Но в любом случае они не остановятся. Для того чтобы минимизировать поражение, я буду вынужден пройти глубокую инволюцию. Это куда дольше и неприятнее той процедуры, которую пережил ты. Несколько ближайших часов я не буду способен думать и отдавать команды.
– А ваш корабль?
– Он не сможет меня защитить. У Слуг есть средства подавления интеллектуальных машин, пассивная защита не выдержит. Вы должны принять решение, и времени почти не осталось. Либо вы остаетесь здесь и обороняете меня…
– Либо?
– Либо я отправлю вас назад. В московское Представительство либо в любое другое по вашему выбору. Но это с большой вероятностью приведет к тому, что я погибну, мой договор, скрепленный Высшим, перестанет действовать, и Прежние вернут полный контроль над Землей.
– Вы даете нам выбор? – спросила Милана недоверчиво.
– Я не могу заставить вас меня защищать, – ответил Инсек с ноткой удивления. – Охранник по принуждению – это бессмыслица. Механизмов давления на вас у меня тоже нет.
Я молчал, глядя на Инсека.
Ну да, он не друг.
Жизнь – сплошные уступки и компромиссы.
– Что скажешь? – спросил я Милану.
– Скажите, а вы мужчина или женщина? – спросила Милана.
– Если проводить аналогию, то скорее женщина, – ответил Инсек. – Во всяком случае, я могу производить потомство.
– Даму в беде бросать нехорошо, – сказал я.
– То есть вы приняли решение остаться и попробовать защитить меня? – уточнил Инсек.
– Блин, ну конечно, да! Слуги нам не нравятся еще больше! Скоро они прибудут на Селену?
– Они уже около часа находятся здесь, – ответил Инсек.
Как мне показалось – с удивлением.
Глава вторая
Я ожидал, что скафандр будет из того же металла (это ведь металл?), что и весь корабль Инсека. Серо-голубой сплав мог двигаться, гнуться, принимать любые формы и даже становиться прозрачным.
Но в скафандре все же использовался и какой-то другой материал. Металлическими на вид были лишь штанины и рукава, действительно гибкие и податливые, прозрачный шлем выглядел так, будто дети мастерили карнавальный костюм космонавта и использовали в качестве шлема круглый аквариум. А вот корпус скафандра был из серой шершавой ткани. Да, именно ткани, слегка пупырчатой, будто костюмы стражи.
Странно, конечно. По логике казалось, что должно быть наоборот: металлический корпус и рукава-штанины из ткани.
– Он издевается? – спросила Милана. – Не скафандр, а трико какое-то! И где эти… – она пошевелила пальцами, – баллоны! С воздухом?
Мы стояли в помещении, куда нас отправил Инсек, перед тем как погрузиться в свои лечебные процедуры. Как он сказал: «Вы всё поймете на месте».
Понять не получалось.
Два скафандра, напоминающие детские карнавальные костюмы. Никаких баллонов, да.
– Сейчас глупость скажу, – произнесла Милана. – На Селене ведь нет воздуха?
– Абсолютно, – подтвердил я. – А ты знаешь, что еще должно быть в скафандре?
Милана на миг задумалась.
– Нагреватель? Чтобы не замерзнуть?
С кем-нибудь другим я бы сострил про физику, которая явно была нелюбимым предметом. Но не с Миланой, конечно.
Да и вообще, девушкам простительно не разбираться в науке!
– Вакуум – это теплоизолятор. Человек в скафандре, словно в термосе. А люди теплые. И теплу надо уходить, а в вакууме это сложно. В скафандре не нагреватель должен быть, а система отвода лишнего тепла.
– А я видела в кино, там наоборот, люди чуть не замерзли, – смущенно сказала Милана.
– Кино, – вздохнул я. – Слушай, наверное, Инсек понимал, что нам предлагает. Наверное, это как-то работает… как-то. Меня смущает оружие.
Милана не сдержалась, хихикнула. Потом посерьезнела.
– Ну, это красиво…
– Да уж… – неохотно признал я.
Рядом со скафандрами на полу лежали шпаги.
Или рапиры.
Или узкие мечи.
Я не настолько разбираюсь в холодном оружии, тем более в таком, спортивном. В детстве один приятель выносил во двор пластиковые игрушечные мечи, фехтовали на них. Потом кто-то из родителей разорался, что пластиком тоже можно выбить глаз, – и все игры в мушкетеров закончились.
– Может, Инсек исторического кино насмотрелся? – спросила Милана. Подняла одну из железяк. Вот они, кстати, были как раз из сине-серого корабельного металла. – Классическая французская боевая рапира, половинная гарда…
– Ты разбираешься? – поразился я.
Почему-то я совсем не ждал от Миланы такого.
– Я занималась фехтованием.
Она широко взмахнула оружием, засмеялась.
– Как странно! Руки помнят, но… словно пушинкой… Наверное, лучше бы я не умела.
– Так это рапира? – уточнил я. – Я думал, шпага.
Милана с улыбкой глянула на меня, и я порадовался, что не стал отпускать шуточки по поводу физики и теплопроводности вакуума.
– Шпага, рапира, если угодно – меч. Рапира – облегченная версия шпаги. «Меч для одежды». Ею обычно не рубят, только колют… но это старая, классическая боевая версия. Видишь – на клинке есть лезвия, теоретически можно и рубить, только веса мало. Впрочем, тут и у палаша, и у двуручного меча было бы мало веса.
– Обалдеть, – сказал я. – А чем еще необычным ты занималась?
Милана подумала секунду.
– Я в детстве однажды спаяла радиоприемник. Мне подарили конструктор, там были такие маленькие смешные детали и печатная плата. Взяла у папы паяльник и сама спаяла. Даже поймала две радиостанции…
Я тоже поднял рапиру. Помахал в воздухе.
Да, слишком легко. Сколько она сейчас весит? Тут сила тяжести раз в десять-двенадцать ниже земной…
Грамм сто, наверное.
– Значит, у Инсека были основания предложить нам именно это, – сказал я с напускной уверенностью, опуская шпагу. – Давай залезем в скафандры. Тут должны быть застежки, наверное…
Застежек на виду не оказалось, но костюмы разошлись на спине, когда мы взяли их в руки. Я вспомнил, что, когда люди еще летали в космос, космонавтам как-то похоже приходилось забираться в российские скафандры – через лючок сзади.
– Наверное, лучше раздеться, – деловито сказала Милана. – До трусов.
Мы разделись, увы, не для чего-то более приятного. Я засунул ноги в штанины – если это и был металл, то мягкий и теплый. На ступнях костюм утолщался, превращаясь в литые ботинки. Потом засунул руки в рукава, заканчивающиеся тонкими мягкими перчатками. Помедлил – и, согнувшись, просунул голову в накрепко присоединенный к воротнику шлем. Выпрямился.
На спине что-то зашуршало, и я почувствовал, что ткань сошлась.
Мной овладела легкая паника.
Тут же нет кислородных баллонов, верно?
Сейчас стеклянный шлем запотеет, я выдышу весь воздух и задохнусь!
Шлем не запотевал. Внутри было в меру прохладно.
Я смотрел на Милану, которая тоже влезла в свой скафандр.
Пробормотал:
– А как мы будем общаться?
– Голосом, – ответила Милана и хихикнула. Звук шел словно бы от нее, хотя я догадывался, что это не так, – слишком четкий и ясный. Похоже, весь прозрачный шлем работал как динамик и микрофон.
Блин, по звуку даже можно в направлении ориентироваться!
– Мы дикари, – сказал я. – Слушай, мы просто дикари, мы ждем чего-то своего технологического уровня… а он совершенно другой. Может, и шпаги не совсем шпаги?
– Они лазерные! – предположила Милана.
– Не знаю. Но точно не просто шпаги.
Я сделал шаг. И отметил, что подошва крепко фиксируется на полу.
– Это магниты? – спросила Милана, тоже шагнув ко мне.
– Я не чувствую притяжения. Скорее, нога прилипает.
– Значит, адгезивные волоски, – решила Милана. – Как у геккона.
– У него не присоски разве? – удивился я.
Милана засмеялась.
– Присоски? Ну что ты, там такие тонюсенькие волоски, геккон ходит по стенам и потолку за счет ван-дер-ваальсовых сил притяжения между молекулами и атомами.
Я решил, что мне очень, очень повезло, что я не стал шутить про девушек и физику.
– Все путают, – утешила меня Милана. – Присоска – первое, что в голову приходит.
– Значит, эта штука может работать и снаружи, – сказал я. – Хорошо. Кажется, это трико куда лучше, чем земные скафандры.
И тут откуда-то, словно бы сверху, прозвучал мягкий голос Инсека:
– Поскольку вы находитесь в защитных костюмах, то я начинаю краткую инструкцию. Отвечать не надо, это заранее записанная речь. Костюмы обеспечивают вашу жизнедеятельность в вакууме до трех земных суток. Подошвы и ладони обладают способностью к фиксации. Данные выводятся на лицевую часть шлема. Вы имеете связь и возможность перехвата чужих сообщений. Частичное управление производится голосовыми командами. Поступление жидкости и питательных продуктов в тело осуществляется через кожу. Вывод продуктов жизнедеятельности осуществляется костюмом.
Я понял, что, если прижмет – Инсек предлагает делать свои дела прямо в скафандр. Конечно, это звучало довольно противно. С другой стороны, яхтсмены в гидрокостюмах поступают точно так же. Причем у них ничего никуда из костюма не выводится.