– Спасибом не отделаешься, – пробормотал я напряженно.
Я поверил Ивану. Какой бы сволочью он ни был, но Слуги по подлости и легкости вранья его крыли.
– Я знаю, где они соберутся этим вечером, – продолжил Иван. – Их еще немало осталось. И я хочу, чтобы вы их уничтожили.
– Что? – поразился я. – Почему мы?
– Потому что у вас это уже получалось, – ответил Иван. – И объяснять вам ничего не надо. И мотивировать легко.
– Мне кажется, Иван, для вас в этом вообще проблем нет, – сказал я.
– Я же говорю, Воробьева – моя ошибка, – ответил Иван. – Если вмешаюсь, то остальным станет понятно, что я ошибся с Кандидатом. Это очень, очень большая оплошность! А вот если Слуг перебьете вы – никто и пальцем не шевельнет. У вас уже есть репутация безумных борцов со Слугами, после клиники и Гнезда. Да, мстить вам никто не станет. На Слуг всем плевать.
– Догадываюсь, почему они захотели вас уничтожить, – заметил я. – Нет, всё понятно. Один вопрос – а нам какая выгода?
– Тебе лично никакой, – сказал Иван. – Как я понимаю, ты свой приз у Продавца заработал. А вот Виталию я кое-что обещал.
Я посмотрел на Виталия Антоновича. Наш старший отвел взгляд.
Я умный, я сам всё понял.
– Награда хорошая, – продолжал Иван. – У Инсеков порталы переносят лишь из системы. У нас они вообще блокированы. А вот у Продавцов всё работает исправно. Я хочу подчеркнуть, это и мне будет нелегко организовать. Сын Виталия воюет за Инсеков. Но варианты есть всегда. Его выкупят или захватят живым. Через Продавцов вернут на Землю. И обратят Изменение вспять. Хорошая награда, а?
– Наверное, это и впрямь трудно… – прошептал я. – И вы обещаете провернуть такую операцию всего лишь за то, что мы убьем несколько Слуг?
Иван улыбнулся и погрозил мне пальцем.
– Умный! Нет, Максим, не только. Считай это жестом доброй воли, залогом сотрудничества в дальнейшем…
Я ждал.
– И еще по одной, но самой важной причине, – лицо Ивана стало серьезным. – Которую я изложу тебе после выполнения задания. Поверь, это будет интересно.
– Ясно, – сказал я. – А мне что пообещаете?
– Тебе? – удивился Иван. – Зачем? Твой друг и товарищ, пришедший на помощь в тяжелую минуту, может искупить свой проступок, спасти сына и обрести счастье. Неужели ты не поможешь ему без всякой награды? Поможешь! И мы оба это знаем.
Я кивнул.
Мы действительно оба это знали.
– Макс… – сказал Виталий.
– Не надо, – остановил я его. – Прежний прав.
– Их много, – помрачнел Виталий. – Слуг.
– Сколько? – спросил я.
Он ответил.
Глава десятая
Иван ушел. Как только он встал из-за стола, за ним подъехала машина.
А мы остались.
Виталий Антонович сидел и крутил в пальцах бокал. Потом поставил его, снял очки, протер. Сказал:
– Макс, я тебе благодарен за предложение. Но у нас мало шансов.
– В одиночку у тебя вообще их нет, – ответил я.
– Макс, – старший поморщился. – Нет, мне приятно, что ты готов полезть в бой против полусотни Слуг. Значит, я не самый плохой человек, верно? Но у тебя есть родители. Дарина. Да и Милана, полагаю, расстроится.
– Че ты меня хоронишь, а? – разозлился я. – Мы зачистили клинику!
– Нас сколько было? Шестеро. Слуг сколько было? Двое. Юра погиб. Мы разменялись один на двое.
– Юрия убил монстр, – сказал я упрямо. – Слуг мы уничтожили без потерь. И мы еще осторожничали, жалели их… Теперь я не жалею. Они не люди, совсем. Они хуже даже Прежних.
– Они быстрые, ловкие, безжалостные. Обычные пули их толком не берут.
– У меня есть необычные, – признался я. – Я тут кое-что делал для Продавца, ты не в курсе…
– В курсе! Мы час с Иваном сидели. Он рассказал, – Виталий залпом допил остатки коньяка и отодвинул бокал. С сожалением пробормотал: – Хватит, вечер намечается сложный… Ты и впрямь был на Селене?
– Мы с Миланой были.
– Обалдеть, – вздохнул Виталий. – Ты мой первый знакомый космонавт… Макс, сколько у тебя патронов?
Я молчал. Пистолет с одним магазином забрали Слуги. Одна обойма и десяток патронов с дробью остались в Гнезде, в сумке вместе с сеткометом.
– Меньше двух десятков…
– Вот!
– А что «вот»? – завелся я. – Возьмем обычные, будем стрелять в головы.
– Макс, самому-то не смешно такое говорить? – огрызнулся Виталий. – Я пойду. Пойду умирать, я это понимаю, но я должен попробовать. Обвешусь магазинами, взрывчаткой… у меня есть. Ну не могу я не пойти, понимаешь? Не пойду – потом повешусь! Это шанс спасти моего сына!
– Он тебя и не помнит!
– Я его помню!
Вот что тут сказать?
Я понимал старшего. И что он не прав – тоже понимал. Но это ничего не меняло.
– Попробуем взять еще боеприпасов, – предложил я. – И позовем наших.
– Двух дедов и старуху?
– Елена еще сто очков тебе вперед даст, – мрачно сказал я. – Деда Боря отвязный, мне кажется, ему и умирать не страшно. А Василий не такой уж и дед.
– Из него хреновый боец, – возразил Виталий. – Да и в городе его нет. Наших пацанов я не позову, даже не надейся. И в нашей тусовке нет других людей, кому я могу довериться.
– Лихачев?
Виталий покачал головой:
– Первым делом подумал. Своих он не потащит, а если бы потащил – то не убивать, а арестовывать. В одиночку не пойдет, скорее уж нас арестует. С самыми лучшими намерениями.
Я кивнул. Всё так. Сказал:
– Но… Елене я позвоню.
Старший кивнул. Я понял, что он смирился с моим участием.
– А деда Боря?
– Свяжусь…
Мы знали, где сегодня вечером соберутся Слуги. Мы знали, сколько их будет. Мы знали, когда начнется их встреча.
И никаких колебаний, правильно ли будет уничтожить полсотни разумных гуманоидов, у нас не было. Людьми мы их не считали, а они человеческие жизни не жалели.
Мы только не знали, как их убить.
– Встретимся здесь, – предложил я. – Ровно в шесть. Нормально?
Виталий кивнул. К нам подошла официантка, как-то боязливо оглядываясь, словно опасалась, что появится Иван.
Чем он ее так напугал-то?
Ведь милейший человек. С виду.
– Закусочку к коньяку? – спросила она.
– Айгуль, забери бутылку, – ответил Виталий. – В холодильник только не надо ставить, не употребляют коньяк холодным. Мы поздно вечером вернемся допивать. Надеюсь… На мой счет запиши… нет, лучше сейчас рассчитаюсь.
– Заплачено уже, – смущенно сообщила официантка.
– Да? – поразился Виталий.
Айгуль задумалась.
– Заплачено. Да.
Виталий пожал плечами.
– Хорошо. Тогда кофе мне сделай. Двойной эспрессо.
Кафе потихоньку начало оживать. Выглянул, кивнул нам и исчез внутри повар. За крайний столик села случайная парочка, любуясь церковью.
– Я попробую добыть нормальные боеприпасы, – повторил я. – У тебя макаров найдется? Мой… того.
– Найду, – ответил Виталий, не уточняя. – Ты патронов добудь, главное.
Я кивнул. Спросил:
– Слушай, ты когда-нибудь слышал про разноцветные кристаллики? Двух или трех цветов?
– Все слышали, – хмыкнул Виталий. – Только я не видел. Думаешь, за такой Продавцы расщедрятся?
– Угу. Они с них балдеют, – уклончиво ответил я. – Ты все-таки поспрашивай, старший. Вдруг есть у кого?
Виталий Антонович кивнул, и я встал из-за стола.
На церкви внезапно вновь зазвонили колокола, и я подумал, что счел бы это хорошим знаком – если бы верил в Бога или хотя бы в приметы.
В Гнездо я вошел без четверти два, после короткого и неутешительного визита в Комок.
Еще метров за полста я почувствовал тихий рокот. Остановился, позвал. И, ощутив ответ, попросил: «Не сообщай обо мне». Гнездо согласилось. Право на уединение, хотя бы ментальное, Измененные имели. Ну и я тоже.
Я вошел – уже привычно, словно в свой подъезд.
Поискал взглядом стражу – у дверей никого не было.
Это еще что такое!
Если бы я не слышал ровный голос Гнезда, точно бы испугался. Но и сейчас я принялся озираться, пытаясь понять, почему стража покинула пост.
– Же пошла руки помыть, – донеслось до меня.
Даже услышав голос, я не сразу заметил Наську. Она сидела в стороне, в горе подушек, соорудив из них подобие кресла, и что-то разглядывала. Я подошел, глянул – она выбирала из двух книжек. Рядом с ней стояла моя сумка – ура!
– Руки помыть? – удивился я.
– Максим, ты прям такой наивный? – спросила Наська. – В туалет она пошла. Я подменяю.
– А, – я кивнул, сел рядом на пол. – Наська, извини. Ты на меня обиделась.
– Ничего, я просто стала нервная и обидчивая не по делу, – ответила куколка. – Это, наверное, подкрадывается мерзкий подростковый возраст. Б-р-р!
Я засмеялся.
– Да ладно, я сам не прав. Ты как себя чувствуешь?
– Норм…
На самом деле выглядела она больной: румянец на щеках, мешки под глазами, зрачки расширились и быстро пульсировали. Это всё их мутагены…
– Чего почитать посоветуешь? – Наська подняла книжки.
– Во-первых, посоветую не здесь читать, – сказал я, щурясь. – Темно, глаза испортишь…
– У нас другое зрение.
– Во-вторых… «Женщина французского лейтенанта» и «Нетерпение сердца»? Уверена, что…
– Что по возрасту?
– Что интересно будет!
– Всё интересно. С чего начать?
Я пожал плечами.
– Слушай, я не читал. В школьной программе их не было… Знаю, что обе про любовь…
Наська перевернула книжки, посмотрела на обложки. Сказала:
– Надо же. А я и не догадалась!
На обеих обложках, разумеется, были изображены дамы и джентльмены с лицами, исполненными любви и страдания.
– Думаю, стоит прочесть обе, – сказал я примирительно.
– Так и сделаю, – решила Наська. – Милана ушла, кстати. Они там щебетали с Дариной, потом Милана ушла.
– Ага, – сказал я. – Ну…
– Она тебе записку оставила.
Я взял из рук куколки мятую бумажку, сложенную раза в четыре. Спросил:
– Читала?
– Ты с ума сошел, да? – возмутилась Наська. – Такое спрашивать?