– Это очень дорого обеспечить, – сказал Продавец. – Даже не представляю…
– Я заплачу, – сказал я. – У меня есть то, что вас заинтересует.
Мне показалось, что под капюшоном мелькнула снисходительная улыбка.
– Сколько вас будет? С товарищами?
– Трое, – сказал я. – Может быть, четверо. Надо, чтобы мы все выжили.
Продавец размышлял. Потом спросил:
– Есть возможность взорвать здание? Требуемый объем взрывчатки довольно велик, и нужна дополнительная зачистка…
– Нет, – сказал я. – Взрывать невозможно. Никак.
– Довести количество атакующих до паритета со Слугами? Но вы должны понимать, что большая часть ваших людей погибнет.
– Нет. Четверо. Может, пятеро.
– Это невозможно, – твердо сказал Продавец. – Никак. Я не продаю то, что не отвечает заявленным покупателем требованиям.
– А если я вас очень заинтересую? – спросил я.
– Не представляю, как. – Продавец шевельнулся, чуть подался вперед. Спросил: – Что вы предложите?
– Дайте обещание, что, если оплата будет достаточной, вы предоставите мне то, что позволит уничтожить пятьдесят Слуг, – сказал я. – Без всякого взрыва. Без ущерба для людей, находящихся в соседних помещениях. Без жертв с нашей стороны! Чтобы они просто сдохли! Яд, мутаген…
– Организм Слуг устроен так, что яд, смертельный для одной особи, не причинит вреда другим, – голос Продавца напрягся. – Это принцип выборочной уязвимости, он используется Прежними… Да, я даю обещание! Если смогу предоставить то, что вам поможет, – я это дам! Если плата будет достаточной! Но что именно вы…
Я достал из кармана пакетик, а из него – радужный кристалл.
Протянул Продавцу.
Тот застыл.
– Держите, – сказал я. – Это достаточная плата?
Продавец медленно протянул руку и взял кристалл. Поднял, поднес к глазам. Выудил из своих одеяний фонарик и подсветил камушек.
– Ничего себе! – воскликнула монах, косясь на нас. – То, о чем я думаю?
– Плата достаточная… – тихо сказал Продавец. Повернулся ко мне. У него подрагивали руки. – Вы не хотите какой-нибудь иной товар? Обычные деньги? Территории на Земле? Возвратный мутаген? Несколько доз? Пять доз? Десять?
Я молчал.
– Лучевые импланты бойца? Генераторы поля уничтожителя?
– Это поможет? – спросил я.
– Нет… – тихо ответил Продавец. – Слуги знают слабые места своих творений. И Слуги тоже бывают разные… Сколько у нас времени? Вы говорите, что битва сегодня?
Он так и сказал – «битва».
Но мне больше понравилось, что он сказал «у нас».
– Да. Через несколько часов.
– Не успею, – сказал Продавец. – Есть варианты, есть, но не успею, никак не успею, технологические ограничения…
Он замолчал.
– Так у вас нет решения? – спросил я разочарованно.
– Есть, – ответил Продавец. Протянул кристалл мне обратно. Пальцы у него тряслись, когда он уронил кристаллик в мою ладонь. – Я принимаю вашу плату и даю вам искомое.
Я не понял. Посмотрел на монаха.
А вот та, похоже, сообразила, что к чему. Заулыбалась и кивнула.
– Что вы даете? – спросил я.
– Искомое, – выдавил Продавец. – Я принял ваш кристалл как оплату и вернул его вам как товар. Это и есть то, что позволит вам уничтожить Слуг… полсотни… сотню…
– Вы объясните, как? – спросил я.
– За отдельную плату…
Я молча вытряс на стойку весь пакетик. Продавец опустил глаза. Дрожащими пальцами отобрал семигранный орик и кубический вайкр. Остальное отодвинул назад. Сказал:
– Я совершаю эту сделку в надежде на то, что, если вы станете обладателем еще одного… необычного… кристалла…
– Тогда приду к вам, – сказал я. – Да. Обещаю.
Продавец часто-часто закивал.
– Какой чудесный день! – воскликнула монах. – Я получила такие интересные знания…
– Заткнись! – рявкнули мы с Продавцом одновременно.
Но я все-таки добавил:
– Пожалуйста. Замолчи, пожалуйста.
Все-таки это был всего лишь маленький умный ребенок в большом уродливом теле.
Через пятнадцать минут я вышел из Комка. Слегка ошарашенный и задумчивый, но по крайней мере у меня появилась надежда.
Стражи еще ожидали монаха. Пожалуй, тот задержался лишь для того, чтобы дослушать мой разговор с Продавцом. Очень любознательный Измененный…
А у стражи появилась компания. Двое подростков толклись рядом, безуспешно пытаясь показаться серьезнее и старше своих двенадцати-тринадцати лет. Один светловолосый, очень аккуратный, даже в отглаженной рубашке, второй смуглый и растрепанный, по погоде – в футболке и шортах.
Если двое, то разговор серьезный. По себе помню, в этом возрасте в одиночку что-то настоящее затевать стремно, а когда в компании трое и больше – обязательно начнутся хиханьки и подколы.
Я остановился, мне было не столько любопытно, о чем дети общаются со стражей, сколько хотелось отвлечься от разговора.
Мальчишки уставились на меня с неодобрением. Светленький сказал:
– Тут вам не общественные слушания.
Ого, слов-то каких нахватался!
– Ему можно, – неожиданно сказала старшая стража. – Он тоже Измененный.
– Да ну! – выдохнул светлый. – Правда, что ли?
Пацаны уставились на меня.
– Не похож, – сказал растрепанный с сомнением.
– Он Защитник, – пояснила старшая стража. – Он был призван Гнездом для защиты и получил силу Измененных. Когда сила Призыва была с ним, он мог порвать меня на кусочки.
Всё. Внимание детей переключилось на меня.
– А сейчас тоже можете? – спросил аккуратный с придыханием.
– Порвать на кусочки? – уточнил я. – Нет, Призыв снят. Могу вам подзатыльник отвесить.
Пацаны помрачнели, словно надеялись увидеть аттракцион – разрывание стражи на части.
– Возвращаясь к твоему вопросу, – сказала старшая стража. – Вам не надо ничего бояться. В космосе много разных существ, среди них есть жуткие создания. Но мы защищаем Землю.
– Мы не боимся! – возмутился растрепанный. – Мы наоборот! Если надо – мы готовы.
Они что, в Гнездо просятся?
– Хорошо, – торжественно сказала стража. – Если потребуется больше Измененных, то об этом объявят. Тогда вы сможете прийти и предложить свою помощь.
– А пока вам надо хорошо учиться, чтобы человечество могло и само за себя постоять! – быстро добавил я. И ощутил себя древним, как отец или деда Боря.
Возмущаться пацаны не стали. Очень серьезно кивнули, а потом светловолосый протянул старшей страже руку. Стража церемонно и осторожно пожала ему ладошку, и пацаны, толкаясь и тихонько смеясь от собственной смелости, пошли к метро.
– В Гнездо вербовались? – спросил я.
– Каждую ночь одного-двух ловим, – ответила старшая стража.
Я покачал головой. Надо же. Сразу после Перемены Измененных боялись, особенно дети. Ходили страшилки, что они любят полакомиться мелюзгой, ну или превращают их в себе подобных.
За руку прощаться со стражей я не стал. Кивнул, пошел к метро. И у входа нагнал мальчишек. Похоже, те меня ждали.
– Можно вопрос? – выпалил светловолосый.
– Валяй.
– Вы правда были Измененным?
– Да.
– И как это? – жадно спросил он.
Я подумал.
– Странно и немного страшно. Но я не хотел, так получилось. А можно и мне вопрос?
– Как со стражей? – понимающе сказал мальчишка. – Можно.
Видимо, они и впрямь много тусовались у Гнезд.
– Почему вы проситесь в Гнездо? – спросил я. – Вы здоровые умные ребята. Живете в Москве. Вроде не голодные, не оборванные. Родители есть, верно? Любят вас. А вы спрашиваете у стражи, можно ли прийти в Гнездо.
Мальчишки переглянулись.
– А вы зачем стали Измененным?
– Случайно, сказал же. Еще из-за любви, но она тоже всегда случайна. А вы?
Светловолосый пригладил волосы, будто собирался выйти к доске. Отличник, по-видимому. И явно очень «домашний».
– Вы не поймете, наверное.
– Я попробую.
– У них… всё какое-то настоящее… – Мальчишка глянул на меня исподлобья, потом покосился на товарища, будто опасаясь насмешки. Но тот тоже смотрел серьезно и даже кивнул. – Вы не думайте, что мы хотим быть большими, сильными и быстрыми… то есть тоже хотим, но… Вот у меня папа инженер. Он говорит, что мы от Инсеков отстали навечно. Что Измененные хоть для чего-то нужны, может, работают на Инсеков, может, сражаются, но хоть что-то. А мы копошимся, как дикари.
– И у меня папа то же самое говорит, – подтвердил растрепанный. – Он врач. Если бы Инсеки захотели, то его профессия была бы никому не нужна. Может, они и захотят еще! Зачем учиться, когда всё окажется ненужным?
Они замерли, ожидая моего ответа.
– Я понимаю, – сказал я.
– Мы не видим для себя достойного будущего! – выпалил ободрившийся светловолосый. То ли чужие слова, то ли умеет по-взрослому формулировать…
Я кивнул.
– Не будете спорить? – настороженно спросил растрепанный.
– Нет, – сказал я. – Спасибо за разговор, ребята. Вы славные.
И пошел к метро.
Может, я и зря не стал с ними спорить. Но не умею врать детям.
Глава вторая
Не знаю, было ли это проявлением осторожности Слуг или же случайностью. Но они и впрямь устроили свое собрание так, что никакую взрывчатку мы использовать не могли.
Этим вечером Слуги встречались в Лаврушинском переулке, в одном из конференц-залов Третьяковской галереи.
К вечеру небо над Москвой оставалось все таким же чистым и светлым, как весь день. Лунное кольцо в закатных лучах начинало серебриться и отблескивать багровым. Показалась Диана – она мельче Селены и выглядит не так аккуратно.
Мы встретились в Малом Толмачевском переулке, напротив итальянского визового центра. Здесь всегда были люди, и мы не привлекали особого внимания.
Я подошел вторым и сразу увидел деда Борю. Старик сидел на скамейке и выглядел предельно интеллигентно: в костюме, при галстуке и в шляпе. Почему-то он удивительно постарел за две недели, которые мы не виделись. При первой встрече я его возраст определил как что-то между полтинником и семьюдесятью годами, настолько он был неявный. Сейчас бы сразу понял, что семьдесят ему уже стукнуло.