Стекло опустилось.
– Забирайся, – сказал Иван весело. Почувствовал, что колеблюсь, и добавил: – Не бойся, всё хорошо. Не обижу.
– Мне мама с детства не велит в чужие машины садиться, – буркнул я.
Но открыл дверь и сел, конечно. Пакет поставил себе под ноги и крепко зажал коленями.
Тут было очень просторно. Сиденье – как кожаный диван, с широченными деревянными подлокотниками. Автомобиль то ли крутой и старый, то ли крутой и косящий под старину.
Водителя, широкоплечего и короткостриженого, от салона отделяла стеклянная перегородка, я такое видел только в кино. Сиденье рядом с ним пустовало. Ну да, зачем Прежнему охрана?
Иван небрежно нажал какую-то кнопку на подлокотнике, и стеклянная перегородка потемнела.
– Будешь виски?
– Не пью.
– Правильно, – сказал Иван. – Хороший мальчик. Никогда не пей, пьянство выдумали рептилоиды, чтобы дурманить людей.
Впечатление было такое, словно он навеселе. Я вот, похоже, теперь не смогу этого ощущения испытать. Раньше становилось противно, теперь алкоголь не берет.
– Мы выполнили… задание, – сказал я.
– Знаю, конечно же, – Иван кивнул. – Молодцы! Всего одна боевая потеря на такую толпу… Скажи, где вы раздобыли многоцветный кристалл?
– Нашел, – ответил я без подробностей.
– В любом случае это был оригинальный ход, – одобрил Иван. – Уничтожить такую толпу Слуг очень сложно. Проще на время вернуть им совесть и предоставить себе.
– На время?
– Конечно. Через полчаса они были бы в норме. Но… не сложилось. Внезапно вспомнить всё содеянное, все подлости, жестокости, убийства – это ужасно. Мы никогда не отключаем эмоции.
– И ничего? – полюбопытствовал я. – Жить не мешает?
– Нет. Со временем понимаешь, что человеческая жизнь стоит немного… Да знаешь, большинство людей и не стоит сожаления! Дай им силу и безнаказанность – такое начнут воротить! Поначалу – с оглядкой, осторожно. Согрешат, помолятся… попереживают… А потом вперед, во все тяжкие. Сверхчеловеки, как они о себе думают…
Он рассмеялся.
– Нас ищут? – спросил я.
– Кто? Зачем?
– Ну… полиция… мы ведь на камерах засветились.
– Не бойся, – Иван улыбнулся. – Я всё замял.
– Смерть полусотни известных людей?
– Они в большинстве своем старенькие, – Иван усмехнулся. – Те, кому хочется признания и славы, вынуждены стареть. Это потом они омолаживаются, притворяются собственными детьми и внуками… думаешь, почему так много «творческих династий»? Так что мы размажем их гибель на два-три месяца. Чью-то смерть и не заметят, о ком-то вздохнут старенькие поклонницы и поклонники. Молодежи эти имена вообще мало что скажут. Был бы Интернет – мог бы возникнуть шум, но Интернета нет, и это помогает.
– Но сотрудники музея, полиция…
– У них своя версия. Закрытый клуб творческих людей занимался оргиями и употреблениями наркоты… кстати, в чем-то близко к истине! Приняли новый синтетический наркотик, и что-то пошло не так – агрессия, депрессия, суицидальные настроения. Скандал решено замять.
– Лихачев никогда не поверит.
– Ему и его ребятам чуть больше правды, – Иван улыбнулся. – Почти вся. Собравшиеся на встречу баловались мутагенами Инсеков в надежде обрести бессмертие и стать сверхлюдьми. Приняли новый мутаген…
– И что-то пошло не так.
– Верно! Дозирование информации, дорогой Максим, – ключ к успеху. Толпа удовлетворится тем фактом, что богатые и знаменитые тоже смертны. Коллеги, завидующие им, радостно примут новость о распутных наркоманах. Полиция получит историю, которой так же поверит безоговорочно, – ибо полицейские хорошо знают людей и не питают иллюзий на их счет.
– Так что, никаких проблем мне не ждать? – осторожно уточнил я. – Со стороны органов?
– Разве что внутренних, но ты еще молод и крепок!
Да, Иван точно был навеселе. Может, и не от выпивки. Может быть, он просто слишком доволен произошедшим.
– Спасибо, – сказал я, подумав. – Тогда я могу идти?
– Конечно!
– Когда вы вернете сына Виталия?
– Кому? – Иван нахмурился, поставил бокал на откидной столик.
Мне будто под дых дали.
– Виталию Антоновичу!
– Погоди… Макс, но ведь Виталий погиб! Как я могу вернуть ему ребенка? Ты же не предлагаешь… о, Господи… не предлагаешь же ты его убить, чтобы он воссоединился с отцом?
Иван замотал головой.
– Он погиб, спасая сына! – воскликнул я. – Чтобы вы вернули его на Землю и сделали человеком!
– Разумеется! – Иван нахмурился. – Но он погиб! Я не могу его воскресить. И кому нам возвращать несчастного мальчика? Он и без того достаточно слаб интеллектуально и эмоционально, по сути – начал себя осознавать, лишь пройдя Изменение. Для него вернуться в прежний облик – уже шок. А оказаться на Земле? Без единого знакомого и любящего человека рядом?
Я смотрел на Ивана и не мог понять, всерьез он это говорит или издевается надо мной.
– Но… вы же обещали!
– Обещал. Потому что Виталий Антонович очень переживал за ребенка и жизнь бы положил на его адаптацию к обществу. Кому его прикажешь отдать?
– Матери!
– Она не поверит, что это ее сын, не возьмет к себе и уж точно не станет класть жизнь на его воспитание. У нее другой муж, чудесная маленькая дочка, прежнюю жизнь она хочет забыть, как страшный сон. И тут вдруг являюсь я! С орущим перепуганным мальчиком, который только что в ином мире был огромным сильным бойцом, а тут стал сопливым десятилеткой! Он ложкой и вилкой пользоваться не умеет, зато обучен убивать. И я его вручаю несчастной женщине? Держите, бывший муж велел передать!
Если в первые секунды мне казалось, что Иван откровенно надо мной издевается, то теперь я не знал, что и думать.
– Может, тебе его доставить? – Иван ухмыльнулся. – Возьмешь под опеку диковатого ребенка? Справишься? Это ведь даже не из детдома дите усыновить, это как Маугли из джунглей забрать!
Я невольно помотал головой.
– Можно отдать в Гнездо, – размышлял вслух Иван. – Но там ему снова введут мутаген, люди в Гнезде не живут. В чем тогда смысл? Можно отдать ученым. На опыты. Поверь, ученые будут счастливы! Но того ли хотел Виталий? Так что, Макс? Говори, кому – доставлю! Подчеркну, это сложно, мне придется вести переговоры с Продавцами. Но доставлю! Обещал! Только скажи, кто с ним тут будет возиться? Кто ответит, если он покончит с собой или прибьет кого-то?
Я молчал.
– Не надо подозревать меня в мелком жульничестве, – Иван вздохнул, открыл дверцу маленького бара, встроенного в перегородку лимузина. Там, как я и ожидал, обнаружился хрустальный графинчик, из которого Иван плеснул в бокал темно-желтого напитка. – Я выше таких глупостей. Придумаешь, куда девать парня, – доставлю на Землю. Если он еще жив, конечно. Там, знаешь ли, идут бои. Минимум на полусотне планет. Наши сражаются с Инсеками…
– Наши сражаются с нашими!
– Можно и так сказать, – Иван кивнул. – Ну что? Не смею задерживать. Спасибо за работу, Макс. Был момент, когда ты меня раздражал, признаюсь. Но теперь я рад, что ты жив и здоров.
Я недоуменно смотрел на него. Конечно, я понимаю, что для него врать – как дышать. И все-таки казалось, что он сейчас говорит абсолютно искренне.
– Ладно, – сказал я. – Тогда пойду?
– Иди. Вижу, ты к своей маленькой жнице с гостинцами из Комка?
– Да, – сказал я, насторожившись.
– Хорошо, – он опять усмехнулся, пригубил виски. – Иди, иди, Макс. Я знаю, что ты выпросил у Продавца.
Я молчал.
– Никаких претензий, – Иван кивнул. – Понимаю тебя и буду с живейшим интересом следить за развитием событий.
– Зачем вы послали нас убивать Слуг? – резко спросил я. – Вы обещали рассказать.
– Я же объяснил.
– Никогда не поверю, что вы не могли сами их прихлопнуть! – Я разозлился. – А послали нас! Почти на верную смерть!
– Неправда, я в вас верил, – обиделся Иван. Помолчал. Потом добавил: – Хорошо. Мог. Но представь себе, мне хотелось, чтобы этих возомнивших о себе засранцев убили обычные люди, которых они так презирают! А еще мне хотелось сделать для вас что-то хорошее. Вернуть Виталию ребенка. Но не в моих правилах совершать благодеяния просто так, надо было что-то получить взамен.
Точно так же, как минуту назад я почувствовал, что Иван не врет, сейчас я понял обратное – это ложь. Точнее, мелкая и не значащая ничего часть правды.
Интересно, это я сам стал таким умным, или Призыв так влияет?
– Спасибо, – сказал я. – Ну, пойду я.
– Придумаешь, кому нужно дите, – сообщи, – благодушно сказал Иван вслед.
Дверь машины открылась, никто меня не задерживал. Я вылез, крепко сжимая пакет, на всякий случай заглянул – да, контейнеры на месте. Пошел к Гнезду, чувствуя спиной взгляд Ивана. Черный лимузин так и остался стоять.
Что же он задумал?
Развернувшись, я бросился назад, к машине. Вновь постучал в стекло костяшками пальцев, и оно уползло вниз.
– Иван… – Я запнулся, глядя на него. Но Прежний смотрел ободряюще, и я собрался с духом. – Вы еще обещали рассказать мне про себя. Про то, кто вы такие, чего хотите… сделать меня Кандидатом. И Дарину.
– Но я предупреждал, что если откажешься, то я сотру тебе память о разговоре, – напомнил Иван.
– Да. Но так вышло… в общем, я все равно уже не совсем человек… Расскажите.
– Макс, погляди на часы.
Я посмотрел.
Что-то не то. В Комок я зашел в начале седьмого. Сейчас было почти девять.
– Я уже рассказал, Макс. Только что.
– И я не согласился?
Иван покачал головой:
– Не согласился. Я тебе больше скажу, Макс. Я дважды рассказывал о нас. Первый раз – когда ты спросил: «Откуда мне знать, быть может, вы уже рассказали». Помнишь? Ты молодец, сразу сообразил. Могу рассказать и третий раз, но зачем?
На губах Ивана появилась улыбка, и стекло поползло вверх.
Я отступил на шаг.
Нет, я не удивился.
На самом деле я знал, что он скажет.
Машина продолжала стоять, будто Иван и в самом деле готов был в третий раз поведать мне правду, которую я не приму.