Милана поёжилась и отступила на шаг. Я увидел, что в её взгляде промелькнул ужас. Наверное, она почувствовала то же самое, только острее… применительно к себе.
— Больше не стану так делать, — сказал Иван нормальным тоном. — Не беспокойтесь. Я предлагаю честное сотрудничество. Временный союз.
— У нас уже есть временный союз… — ответил я.
— Понимаю. С Продавцами. И вы дружите с Гнездом, а это подопечные Инсеков. Всё завязано. Но дело в том, — Иван встал, подошёл к самому порогу, не пересекая, однако, невидимой линии, — что сейчас наши интересы не противоречат друг другу.
— Поясните, — сказал Лихачёв.
— Полковник, мы же раньше были на «ты»? Поясняю: я не знаю, зачем Татьяна Воробьёва пришла к Продавцу. Это запрещено и смертельно опасно. При всей моей нелюбви к Продавцам, открытая война с их культурой нам не нужна. Сегодня враги, завтра друзья — так бывает. Так что работайте на своего нанимателя, выясняйте, кто пришил его соплеменника. Мне очень интересно, особенно — как это было сделано, но я не стану спрашивать. Зато я прошу выяснить, кто и как убил Татьяну Воробьёву.
— А если возникнет конфликт интересов? — спросил Лихачёв.
— Допускаете, что они убили друг друга? Сомневаюсь! Но тогда это была инициатива Татьяны, и она уже понесла кару. Вы работаете на Продавца, поработайте и на меня. Поверьте, я найду чем отплатить за службу.
Мы с Лихачёвым переглянулись.
— Я окажу вам поддержку, — сказал Иван. — По человеческой линии, в первую очередь. Ваше маленькое частное расследование, полковник, станет официальным, но докладывать вы будете только мне и только то, что касается Татьяны. Зато — вся возможная поддержка, ресурсы, информация. А?
— Что скажешь, Максим? — спросил Лихачёв.
— Я должен поговорить со своим нанимателем, — ответил я.
— Это разумно, — кивнул Иван. — Поговорите. Потом сообщите, принял ли он моё предложение. Но ещё одна война никому не нужна, поэтому уверен — примет. Да! Передайте ему мои соболезнования.
— Если Продавец согласится… — я глянул на Лихачёва. Тот едва заметно кивнул. — То мы примем ваше предложение.
— Прекрасно, — сказал Иван. — Вы, полагаю, не впустите экспертов?
— Не имею права, — ответил я. — Позвал тех, кого разрешили впустить.
— Тогда не станем посылать учёных мужей на убой, — усмехнулся Иван. — Поставьте пост, полковник, чтобы отгонять сёрчеров. Я вам пришлю оборудование… что вам потребуется, Милана?
— Микроскоп, — сухо сказала она. — Хороший.
— Вам привезут хороший люминесцентный микроскоп, низковольтный электронный. Протянут кабель питания, тут ведь розеток нет, я полагаю? Если потребуется конфокальный лазерный или высоковольтный электронный — дадут доступ, но образцы вам придётся выносить наружу, это штуки нежные и громоздкие. Лабораторные столы, спектрометр… вы список напишите, я плоховато разбираюсь, — он улыбнулся. — Какие-нибудь раскладные кровати? Думаю, лишними не будут. Кресла… вместо этого хлама. Питание? Знаете, вам пробросят ещё телефонный провод, спасибо добрым Инсекам, что оставили нам проводные телефоны… еду заказывайте из ресторанов, у вас будет открытый счёт… Что ещё? Ах, да! Нормальный туалет тут есть?
— Нет, — неохотно сказал Лихачёв.
— Привезут, поставят рядом. Район временно оцепим, повод найдём. Ну, подумайте, что ещё, я пока распоряжусь. Главное — электричество и туалет, — он улыбнулся. — О! Понял! Вода! Шланг кинут. Если нужен душ, организуем. Знаете, у вояк есть такие машины, там внутри и банька, и постирочная, и душевая. Подумаем! Всё, я побежал… Да, это всё будет у вас вне зависимости от того, примете ли вы предложение о сотрудничестве. Считайте жестом доброй воли.
Я закрыл дверь, когда Иван бодрой походкой пошёл прочь от Комка. Посмотрел на Лихачёва.
— Да, государственная машина может быть очень эффективной… — кивнул Лихачёв и поморщился.
— Я подвоха не вижу, — признался я. — Вроде всё честно.
— На первый взгляд — да, — согласился Лихачёв. Поглядел на Елену, та наконец-то вышла из-за занавеса. Похоже было, что она всё слушала, но предпочла не показываться. — Как считаешь?
— Стол для вскрытия нужен, — сказала наш доктор. — Я напишу сейчас список. Да, звучало убедительно.
— Почему же у меня ощущение, что мы в говно залезли? — спросил я.
— О, взрослеешь, — усмехнулся Лихачёв. — Ну так я тебя огорчу, мы пока только залезли, а дальше придётся нырять.
Я кивнул. Я тоже считал, что бесплатный сыр либо в мышеловке, либо в клюве у самоуверенной вороны.
Наська, притихшая и явно расстроенная, стояла в стороне. А Милана была вообще сама не своя. Я подошёл к ней, глянул вопросительно.
— Можно, я к тебе прислонюсь? — спросила она.
— Можно, — пробормотал я.
Милана прислонилась. Буквально. Упёрлась лбом в лоб, закрыла глаза и тихонько заныла.
— Ты чего? — растерялся я.
— Мне страшно! — на миг перестав ныть, сказала она. — Этот гад на меня посмотрел, что-то сказал, и я вдруг подумала, что он славный! Что его надо пожалеть! Обнять!
— Это он просто так говорит, — мрачно сказала Наська. — Убедительно. На Изменённых не действует. И люди некоторые так умеют, он просто очень долго тренировался.
— Наська, можно, Максим меня обнимет? — попросила Милана. — Ну просто так, как друга?
— Мне-то что, — буркнула Наська. — Я Дарине не скажу, если ты об этом, обнимайтесь…
Она вдруг сорвалась с места, в своей реактивной манере перемахнула через прилавок и уткнулась в живот Елене. Та обняла куколку, потом укоризненно посмотрела на меня.
Я вздохнул и обнял Милану.
Очень деликатно.
Даже деликатнее, чем хотелось бы.
— А меня и обнять некому, — сказал Лихачёв. Сел на стул, достал сигареты, закурил. — Придётся переживать в одиночестве.
— Я сейчас приду и обниму, — пообещала Наська. — Только докурите свою гадость сначала.
Обнимая Милану, я думал, что у нас, в общем-то, славная команда. Хоть и странная, и пока не вся в сборе.
Но мы друг друга понимали.
— На твоего гостя больше рассчитывать не стоит? — спросил Лихачёв. — Я о Высшем.
— Нет, — я покачал головой. — Нет. Мне кажется, он насовсем ушёл. Что-то они ещё с этим… Ваней… обсудили, и он ушёл. Надеюсь, велел нас не трогать.
Милана осторожно высвободилась из моих рук. Подошла к Лихачёву, тот молча дал ей сигарету.
— Он ведь во мне тоже был, — сказала она. — Я потом уже поняла, когда вспоминала.
— И что делал? — заинтересовался Лихачёв.
После финальной схватки в Гнезде я всё им рассказал. Ну, то, что запомнил. Как во мне вдруг пробудилась чужая, безмерная сила. Пришёл бог из машины — и всё исправил.
Я каждый день это вспоминаю, если честно. Как мир застыл, а я шёл к Прежнему, по пути приказав умереть чистильщику и погасив огонь, как выдернул Ивана из той странной неуязвимости, в которой он находился…
И ведь никаких эмоций не было. Так, лёгкое раздражение от того, что нарушаются правила.
— Он как бы ничего не делал, — сказала Милана. — Ну, почти. Только я временами словно по-другому начинала смотреть на мир. Очень спокойно, как на мультик. Он не добрый, нет.
— Высший был правильным, — кивнул я. — В компьютерных играх таких называют «законопослушные нейтральные». Это куда лучше, чем многие другие варианты… Но он не вернётся. Мне показалось… — я замялся, — что он смущён. Что он вмешался чуть раньше и чуть больше, чем собирался.
— Очеловечился? — заинтересовался Лихачёв. — Ты не говорил.
Я поморщился.
— Да как очеловечился… А trancas y barrancas[1]. Стал чуть добрее нейтрального. Потом я ещё несколько случаев припомнил, когда начинал на мир смотреть… ну, Милана верно сказала. Как на мультик. Но Высший только смотрел. Один раз вроде как разозлился немного, два ушлёпка ночью встретились, и я вдруг стал размышлять, как их убить. Они почувствовали. Испугались. Но он ничего не делал. Я лишь стал резче.
— А я бы и не заметил, — мрачно сказал Лихачёв. — Всегда такой.
— У меня тоже так было, — призналась Милана. — Я занималась в библиотеке. И поссорилась со своим парнем. Он начал с одной девчонкой флиртовать. Обычно я не обращала внимания, а тут поругалась и ушла. Сидела на остановке и познакомилась с Максимом.
Честно говоря, чего-то подобного ожидал…
— Но на тебя я сама посмотрела! — добавила Милана и улыбнулась. — Тут он не вмешивался, зуб даю. Ты был не мультяшный герой. Ты был такой… хаотичный добрый.
Вот уж не знал, что она любит компьютерные игры!
— Ладно, молодые люди, — резко сказала Елена. — Это очень любопытно и даже где-то трогательно. И я этому Высшему тоже признательна. Но раз надеяться на его помощь не приходится… мы принимаем предложение Ивана?
— Да уже приняли, считай, — вздохнул Лихачёв. — Что ж… Елена, у вас есть уникальный шанс продолжить вскрытие. Справитесь?
Елена кивнула.
— А вы в клинике не с такими дрались? — мимоходом спросил Лихачёв.
— Нет, — ответила Елена. — Те очень гибкие. Мышцы у них, наверное, тоже странные. Уверена, и эта женщина была сильнее обычного человека. Но суставы у неё совершенно человеческие, так выворачиваться не способны.
— Вы что, проверили? — поразился Лихачёв.
— Долго ли вскрыть суставную сумку? Нет, так гнуться она не смогла бы.
Видимо, на моём лице что-то отразилось, потому что Елена сказала:
— Максим, ты сейчас точно тут не нужен. Оставь эту работу мне и полковнику.
— Я справлюсь, — сказала Милана.
— И Милане. А вы с Наськой идите, поговорите с Продавцом. Да-да, тебе тоже нечего тут делать.
Наська хмыкнула. Но спорить не стала, только сказала:
— Мы к вечеру придём. Я только расскажу Гнезду, что тут и как.
— Обязательно, — мягко сказала Елена. — Вернётесь, мы всё расскажем. Посмотрите на ситуацию свежим взглядом.
Я ободряюще кивнул Милане, та улыбнулась в ответ: «Справлюсь».
Мы с Наськой пошли к выходу.
И я поймал себя на мысли: а помирилась Милана со своим бывшим?