— А с чего мне вам верить?
— Можете не пить, — Алекс пожал плечами. — Это знак доброй воли с моей стороны, а не попытка вас отравить.
Я взял ампулу. У неё был отламывающийся «хвостик», я оторвал его и выпил безвкусную жидкость.
Чего я только не пил за последнее время.
Нельзя сказать, что головная боль совсем отпустила. Но стало легче, и тошнота прошла.
— Услугу я окажу, — согласился я. — Но вначале отпустите девушку. Она здесь ни при чём и никому ничего не расскажет.
— Нет, — Алекс покачал головой. — Девушка нужна. Мы знаем, что у вас был краткий, но бурный роман, она вам небезразлична. Если вы не захотите исполнить нашу просьбу, мы станем её пытать на ваших глазах. До тех пор, пока вы не согласитесь. Это понятный аргумент?
Он был совершенно спокоен, добродушен и рассудителен. До Ивана, конечно, не дотягивал. Но я встречал таких в банках и госучреждениях, только они обычно не высказывались столь откровенно.
Хотя, не сомневаюсь, в случае необходимости легко принялись бы пытать и убивать.
— Аргумент понятный, — сказал я. — Чего вы хотите?
— Вначале информацию. Что случилось с Продавцом и Татьяной Воробьёвой?
— Они умерли, — ответил я.
— Почему?
Не знаю, почувствовал бы он ложь в моих словах или нет. Но я не стал врать.
— Татьяна принесла Продавцу какой-то кристалл. Редкий, разноцветный. Я про такие только слышал. Он его сожрал, он был наркоманом. Ел кристаллы и тащился от нахлынувших эмоций. Тут его и вштырило. Система безопасности Комка убила женщину, а Продавец сделал себе топор из какого-то сплава и убил себя.
Вроде как я даже ухитрился не открыть природу Продавца и ни словом ни соврал.
Слуги переглянулись.
— Спасибо за исчерпывающий ответ, — сказал Алекс. — Крайне интересно. Тогда вам нужно выполнить одну нашу просьбу, и мы предоставим вам свободу.
Вот не нравятся мне такие формулировки!
«Предоставим вам свободу» — это прекрасно подходит под определение пули в грудь. Полная свобода, пользуйся! Что ему стоило сказать: «Отпустим вас живыми и невредимыми»?
А с другой стороны, ну сказал бы он по-другому. Можно ли ему верить? Они только что перестреляли как минимум пятерых охранников. Им на людей плевать, и в честности они тоже не замечены. В клинике эстетической медицины Слуга врала нам так, что мы едва ни поверили!
— И в чём состоит просьба? — спросил я.
— Нам надо поговорить с Инсеком.
Я ожидал чего угодно, только не этого.
— Так говорите. Я-то при чём?
— У нас нет канала коммуникации, — объяснил Алекс.
— У Прежних нет связи с Инсеком?
— Мы не Прежние, — всё так же терпеливо сказал Алекс. — У нас свои интересы и свои планы. Связь с Инсеком есть у Продавцов, но…
Он развёл руками.
— Так вы с Татьяной были заодно? — сообразил я. — Она хотела купить канал связи?
Алекс молчал. Нет, вряд ли всё так просто…
— У меня нет с ним связи!
— Есть. Вы общались через экран в Представительстве.
— А вам кто мешает? — спросил я зло. — Вход в Представительство всегда открыт. Вы люди… ну, с точки зрения охраны. Пришли, сели, поговорили…
— Пробовали. Он не отвечает, — Алекс был само терпение. — Нас он не считает заслуживающими внимания. С вами у него наладился контакт. Мы уверены, что следящие системы корабля отреагируют на ваше появление в Представительстве.
— Ну… — я заколебался. — Наверное. Я могу передать ему, что вы хотите поговорить.
— Мы пойдём вместе, — сказал Алекс.
Я посмотрел на Милану. Та пожала плечами.
— Я схожу с вами. Никаких проблем, — сказал я. — Только Милану отпустите. И к чему было убивать людей? Просто подошли бы и объяснили свою просьбу! Я бы сходил с вами!
Слуги переглянулись.
— Давай, я что-нибудь сделаю его подруге? — предложила девушка.
Алекс размышлял. Покачал головой:
— Нет, не надо. Если она будет повреждена при входе в Представительство, охрана может вмешаться.
Милана взяла меня за руку. Ладонь у неё была холодная и влажная.
— Алекс, я действительно готов выполнить вашу просьбу! — воскликнул я. — Нет никакой необходимости никого убивать или пытать!
— То есть мы сейчас поедем в Представительство, вы спокойно пройдёте с нами, вызовете Инсека и начнём разговор? — уточнил Алекс.
— Да!
Алекс посмотрела на девушку и сказал:
— Вот видишь, Ника. Всё в порядке, он достаточно мотивирован.
В полной растерянности я смотрел на Алекса, пытаясь понять логику его слов. Ощущение было, словно общаешься с психом. Я ему про то, что готов организовать переговоры, а он рассуждает, достаточно ли мы напуганы!
— Хорошо, — согласилась Ника. — Максим, если ты попытаешься нас обмануть, я накажу твою подругу. Это будет незаметно внешне, но причинит ей серьёзную боль и оставит калечащие повреждения на всю жизнь. Она не сможет размножаться и получать удовольствие от секса. Предупреждение понятно?
Мне показалось, что даже Алекс слегка смутился.
— Предупреждение понятно, — сказал я.
Я и раньше-то не слишком переживал, что стрелял в неё, а теперь пожалел лишь о том, что у меня было мало особых патронов.
— Прекрасно, — сказал Алекс. — Тогда садитесь обратно в машину.
Мы вернулись в фургон, двери захлопнулись. Заурчал мотор.
— Максим, что это было? — спросила Милана.
— Они чокнутые, — сказал я убеждённо.
Милана помолчала, размышляя. Машина начала выезжать, накренилась, мы сели на пол.
— Знаешь, они не чокнутые, — вдруг сказала Милана. — И в охранников стреляли, и нас запугивают, потому что иначе не умеют. И вас с Наськой пытались схватить вместо того, чтобы подойти и заговорить…
— Ну? — не понял я.
— У них нулевая эмпатия. Ко всем! Ты же двоих убил? Они даже не вспомнили об этом. А любой человек стал бы давить: «Ты наших убил, сволочь, а мы всего-то поговорить…» Им всё поровну. Если кто-то умер, то он уже не играет роли. Если надо чего-то добиться, то проще заставить.
— Роботы, — согласился я.
— Нет, хуже. Продавец был робот, но пытался испытывать человеческие эмоции. Высший чувств не имел, но он ко всем так подходил, логично. А у этих есть чувства, но только к себе. Другие их совершенно не волнуют.
— Это плохо, — сказал я.
— Да, — Милана кивнула, глядя мне в глаза. — Они нас не отпустят. В этом нет никакой необходимости. Они врут… нет, даже не врут. Говорят то, что должно нас успокоить. Так мясник гладит корову, чтобы она не боялась.
Я кивнул.
Головная боль усилилась. Дрянью оказался их тоник.
— У нас мало времени, — сказал я. — Но мы должны что-то придумать.
Обе машины — и фургон, и джип, — Слуги бросили на Воздвиженке, завернув с Моховой, прямо на выделенной полосе.
Мне это не понравилось. Не потому, что я так беспокоюсь за соблюдение правил дорожного движения. Но это же центр, рядом Кремль! Через минуту у этих машин будет полиция. Хорошо, если просто погрузят на эвакуатор, могут и взрывотехника вызвать.
Так машины бросают, лишь если не собираются возвращаться.
Алекс шёл впереди, девушка с красивым именем Ника взяла меня под руку, один из мужчин так же придерживал Милану. Ещё двое шли сзади. Уже совсем стемнело, но здесь прохожих было немало. Алекс, однако, двигался с таким видом, что все расступались.
Правильно делали, чего уж тут говорить.
Вырваться я не пытался. Слуги сильнее и быстрее, чем люди, оружия у меня нет, к тому же головная боль вернулась в полной мере, даже в глазах всё стало мутиться. Вокруг фонарей расплывались цветные кольца, словно я смотрю сквозь поисковые очки.
Ну и где же Лихачёв, где, в конце концов, Иван?
Где вся наша полиция, Росгвардия, спецслужбы? Совсем недалеко отсюда убили как минимум пятерых сотрудников и похитили двух человек. Неужели никто не зафиксировал номера машин? Не включил все эти «перехваты», не объявил «усиление»?
— Не надо пытаться звать на помощь, — сказала мне Ника. — Это кончится болью и новыми жертвами.
Видимо, чтобы закрепить свои слова, она на миг сжала мне бицепс двумя пальцами. Боль была такая, словно ущипнули пассатижами! Я даже глянул на неё, ожидая увидеть на лице садистское удовольствие.
Да ничего подобного. Она и садисткой тоже не была. Доводила аргументы до сознания, вот и всё.
— Ай… — негромко сказала Милана.
Видимо, её конвоир сделал что-то подобное.
Но зато боль в руке прочистила мозги, словно бы заставив расступиться туман в голове.
— Я всё понял, — сказал я. — Никого звать на помощь не буду.
Ника кивнула, вполне удовлетворённая ответом.
Перед Представительством, конечно же, была очередь. Алекс всё так же целеустремлённо двинулся в голову очереди. Кто-то попытался что-то ему сказать, Алекс негромко ответил. Я не услышал, что именно, но человек шарахнулся в сторону.
Какой бы странной ни была их тактика ведения переговоров, но она работала.
Один из полицейских, стоящих возле Манежа, заинтересовался, двинулся в нашу сторону, но мы уже входили внутрь.
Магнитная рамка на Алекса никак не отреагировала. Следом Ника пихнула меня и щебечущим голосом произнесла:
— Максимка, как тут здорово! А мы увидим Инсеков, да?
Я даже вздрогнул, обернулся, глянул на неё.
Ника мило улыбалась. Обычная девушка, восторженная, заинтригованная. Скорее всего из провинции, визит в «избу-исповедальню» такая же часть туристической программы, как Кремль или Поклонная гора. Таких сюда сотня в день приходит.
Ничего необычного.
Когда было надо, они прекрасно умели имитировать обычных людей.
— Непременно увидим, — я постарался широко улыбнуться. — Не испугаешься?
Ника прошла сквозь рамку, сказала:
— Постараюсь. С тобой не страшно!
— Да, ты у меня храбрая, — глядя на полицейского, сказал я.
Тот кисло улыбнулся. Ему давно было скучно и караулить это здание, и смотреть на придурков, мечтающих пообщаться с Инсеками.
Следом прошли остальные. Парень, который вёл Милану, тоже что-то ей негромко сказал