— Так вы такие же захватчики и агрессоры, как и Прежние? — резко спросила Милана.
— Конечно. Все развитые цивилизации таковы.
— А что, нельзя как-то самим… вырабатывать эти смыслы? — спросил я.
Какой безумный разговор! Мы стоим в инопланетном корабле, на осколке Луны, во влажной горячей атмосфере, и разговариваем с межзвёздным захватчиком о том, что даже толком понять не способны!
— Можно, — сказал Инсек терпеливо. — Но это очень долго. На этом пути неизбежно встретятся более нетерпеливые разумные виды, которые поглотят вас и ваши смыслы, начнут паразитировать на вас. Это тупиковый путь. Надо иметь искалеченный интеллект Слуг, чтобы всерьёз надеяться на успех такого варианта. Мне показалось, что именно этого они хотят, верно?
— Вроде бы да, — я замялся. — Так вы уничтожаете иные цивилизации? Так?
— Не уничтожаем, — Инсек потряс головой. — Не считай нас злодеями, никому не нужна беспричинная жестокость. Мы лишь забираем их смыслы. Когда мы уйдём по пути Высших, у них будет шанс попытаться повторить наш путь. Но пока они — наша база, наш ресурс, который стало отбирать Человечество. Вы такие же, как мы. Вам нечем гордиться.
— Не человечество, а Прежние!
— Прежние и есть Человечество. Шесть тысяч лет назад война дошла до того, что мы нанесли удар по вашей планете. По Земле. Цивилизация была разрушена и отброшена назад, но колонии людей в других мирах уцелели. И люди применили против нас коварный метод…
— Не люди, а Прежние! — вновь воскликнул я.
— Хорошо, — согласился Инсек. — Прежние. Они не стали восстанавливать цивилизацию на Земле, а оставили уцелевших людей в дикости и стали использовать как рекрутов. Как материал для биологически изменённых солдат и рабочих, гораздо более совершенных, чем мы или созданные нами кибернетические организмы. Мы стали терпеть поражение за поражением. Это продолжается уже тысячи лет — мы отступаем, Прежние захватывают подконтрольные нам миры и лишают нас доступа к смыслам.
— Что же вы не уничтожили Землю? — спросила Милана недоверчиво. — Если наша Земля — база Прежних…
— Она уже не была базой. Она осталась родиной Человечества, но одновременно и оккупированной территорией, источником ресурсов и смыслов. Уничтожение контролируемых территорий жестоко пресекается Высшими.
— Ага! — сказал я злорадно.
— Ага, — повторил Инсек мрачно. — В этом есть ирония, она мне доступна. У Прежних был огромный источник для создания Изменённых, который мы не смели уничтожить.
— А вы не делали Изменённых? Если уж они такие хорошие бойцы?
— Другие разумные виды не столь пластичны, — сказал Инсек с грустью. — Мы пробовали, результаты не радуют. Мы захватывали людей в количестве, достаточном для разведения, но это не решало проблемы по целому ряду причин, объяснять которые слишком долго.
— Вы… разводили людей? — спросила Милана с отвращением.
— Да.
— И думаете, мы после этого захотим сотрудничать?
— Мы все одинаковы, — сказал Инсек равнодушно. — На мой взгляд, использование собственного биологического вида в качестве материала для Изменённых — куда более отвратительно.
Милана промолчала.
К сожалению, Инсек был прав.
— Давайте смотреть не в прошлое, а в будущее, — продолжил Инсек. — Нам, Прежним, Продавцам — всем нужны смыслы для перехода в Высшие. Продавцы идут своим путём. Это киборгизированный вид, не заводящий собственных колоний и собирающий смыслы путём торговли, дипломатии и интриг. Нам и Прежним нужны подчинённые разумные существа. Есть множество иных цивилизаций, но они не должны вас тревожить — одновременно с войной между собой мы противостоим и им. И для нас, и для Прежних Земля — в первую очередь источник людей для Изменения. Вам это не нравится, и я вас понимаю.
— Ну, — сказал я. — И что же ты предложишь?
Инсек помолчал.
— Я должен сразу предупредить, что не имею права говорить от имени всей цивилизации. Но я долго думал над ситуацией и верю, что мой вариант будет одобрен. Наш корабль единственный, прорвавшийся к Земле и захвативший её. Высшие передали мне, как уцелевшему члену экипажа, протекторат над планетой. Врата в Гнёздах работают лишь в одну сторону, от Земли, обратный переход закрыт Высшими. Если не придут другие корабли, то после моей смерти Гнёзда будут уничтожены, Прежние восстановят власть и вновь будут использовать людей в своих целях. Полагаю, что история будет искажена и через несколько поколений все забудут о Перемене, Продавцах, Изменённых. Вас это устраивает?
Я покачал головой.
— Есть и другой путь. Если вы поможете мне уничтожить Прежних и дождаться прилёта кораблей — мы установим над Землёй иную форму протектората, гораздо более мягкую. Изменение станет доступным всем желающим и обратимым. Выполнение миссий по защите наших интересов будет щедро вознаграждаться, в том числе и технологиями.
— То есть люди станут из рабов — наёмниками? — спросил я.
Инсек помолчал.
— Да. И вы будете развивать собственную цивилизацию. Когда мы отбросим Прежних, то необходимость в Изменённых практически отпадёт. Мы обещаем Земле защиту и развитие под нашим покровительством. Через несколько тысяч, а возможно — и несколько сотен лет, наша цивилизация перейдёт в форму Высших. А вы — унаследуете зоны космоса, которые мы контролируем. И сможете начать собственный путь к возвышению.
Милана нервно рассмеялась.
— Вы даже можете этого дождаться, — сказал Инсек небрежно. — Технологии, позволяющие Прежним жить почти неограниченно долго, нам известны. Мы передадим их Земле. Понимаете? Ваш мир станет свободным. Вы избавитесь от жестоких правителей, использующих вас в своих интересах. Вы станете бессмертны и со временем сможете перейти в ту форму существования, которая представляется вам божественной. Вы — лично вы. Не только ваш вид.
Я вытер лицо, мокрое от влаги в воздухе и выступившего пота.
— Наши отношения не будут равными, — продолжал Инсек. — Но это будут отношения сотрудничества и взаимных услуг.
— Капитализм гораздо прогрессивнее феодализма, — пробормотал я, не думая, что Инсек меня поймёт. Но он понял.
— Разумеется. Быть бесправной вещью, которой распоряжаются — и быть свободным рабочим, который может выбирать свой путь и получать достойное вознаграждение… мне кажется, что выбор очевиден. Нынешний путь Прежних — тупик для обычных людей. Прежние давно считают себя высшей ступенью эволюции, лишь отдельные счастливчики принимаются в их ряды.
— А Слуги? — спросила Милана.
— Вы же с ними общались, — Инсек махнул лапой. — Это предельно мерзкая искалеченная форма людей, не обладающая большинством возможностей Прежних, а вас презирающая. Меня крайне удивила их попытка найти собственный путь и столь неожиданная изобретательность. Но принимать их в расчёт не стоит. Итак?
Я посмотрел на Милану. Она растерянно пожала плечами.
— Не надо отвечать немедленно, — сказал Инсек. — Я понимаю, что вы нуждаетесь во времени для размышлений. Предложение озвучено, и оно делается лишь один раз. Отправить вас на Землю?
Сглотнув вставший в горле комок, я кивнул:
— Да. Отправьте. И… мы подумаем.
— Я буду ждать ответа, — сказал Инсек. — Благодарю за отвагу, проявленную в бою.
— Ваш корабль действительно не смог бы вас защитить? — неожиданно спросила Милана.
Инсек протянул лапу к стене, и в той начал формироваться, выступая из поверхности, зеркально-матовый экран.
— Вас отправить в Москву?
Человек привыкает ко всему.
Я вошёл в экран без колебаний, даже не всматриваясь, что там, за ним. Я не стал задумываться, что именно со мной происходит в миг перехода между Селеной и Землёй. Может быть, соприкоснулись две точки пространства, может быть, между ними возник туннель в подпространстве.
А может быть, экран в корабле Инсека расщепил моё тело на атомы, уничтожил их, а из экрана на Земле выбирается всего лишь копия?
Да плевать!
Я выпрыгнул из экрана, обернулся, подхватил за руку Милану — будто помогая ей выйти из автобуса. И лишь потом огляделся.
Опаньки!
Наше путешествие Земля-Селена-Земля не осталось незамеченным!
Мебели в каморке больше не было. Открытая дверь была крест-накрест заклеена яркими красными лентами с надписью «STOP». В углу стояла видеокамера на штативе, ещё какая-то аппаратура, от которой тянулись провода в дверной проём. На гипсокартонной стене в паре мест виднелись вмятины.
Ещё на ковровом покрытии расплылось большое и подозрительно тёмное пятно.
— Ничего себе… — пробормотала Милана.
После корабля Инсека московский воздух казался сухим и прохладным. Влажные пряди волос налипли Милане на лоб, я протянул руку, поправил ей волосы… и замер. Мы неловко улыбнулись, потом синхронно отдёрнули руки друг от друга.
То, что было на Луне, осталось на Луне.
За открытой дверью послышался топот.
Ну всё, нас обнаружили, сейчас начнётся…
Но, к моему удивлению и радости, в дверях появился Лихачёв. В расстёгнутой у ворота рубашке, с красными сонными глазами, с рукой на кобуре… Несколько мгновений он смотрел на нас, потом расплылся в улыбке.
— Живы. Живы!
Он двинулся вперёд, с треском оборвав телом стоп-ленты, вроде как и не быстро, но неудержимо. На мгновение облапил меня, оторвав от пола, потом проделал то же самое с Миланой. Отстранился, испытующе оглядел. Спросил:
— На Луне?
— На Селене, — уточнил я. — Слушайте, можно мы сядем?
— Там же почти невесомость, вы отвыкли… — Лихачёв кивнул. — Пошли, пошли…
Эта часть Представительства была отгорожена, не только лентами, но и лёгкими пластиковыми барьерами. В конце коридора стоял полицейский в силовой броне, которому Лихачёв на ходу махнул рукой. Мы прошли десяток метров по коридору (я с тревогой заметил в стене ровные круглые дырочки — пулевые пробоины), Лихачёв завёл нас в ещё одну комнатку для разговора. Там стоял стол, несколько стульев, кулер, на столе валялись пакетики чая, разорванная бумажная пачка рафинада, распотрошенные упаковки печенья и вафель, стояла банка с кофе и стопка одноразовых картонных стаканов. У стола молоденькая девушка в полицейской форме как раз наливала себе кипяток. При нашем появлении она пискнула, именно пискнула, словно мышонок в мультике, глянула на Лихачёва и, уловив что-то в его лице, метнулась прочь, расплёскивая не успевший завариться чай.