Я поверил Ивану. Какой бы сволочью он ни был, но Слуги по подлости и лёгкости вранья его крыли.
— Я знаю, где они соберутся этим вечером, — продолжил Иван. — Их ещё немало осталось. И я хочу, чтобы вы их уничтожили.
— Что? — поразился я. — Почему мы?
— Потому что у вас это уже получалось, — ответил Иван. — И объяснять вам ничего не надо. И мотивировать легко.
— Мне кажется, Иван, для вас в этом вообще проблем нет, — сказал я.
— Я же говорю, Воробьёва — моя ошибка, — ответил Иван. — Если вмешаюсь, то остальным станет понятно, что я ошибся с Кандидатом. Это очень, очень большая оплошность! А вот если Слуг перебьёте вы — никто и пальцем не шевельнёт. У вас уже есть репутация безумных борцов со Слугами, после клиники и Гнезда. Да, мстить вам никто не станет. На Слуг всем плевать.
— Догадываюсь, почему они захотели вас уничтожить, — заметил я. — Нет, всё понятно. Один вопрос — а нам какая выгода?
— Тебе лично никакой, — сказал Иван. — Как я понимаю, ты свой приз у Продавца заработал. А вот Виталию я кое-что обещал.
Я посмотрел на Виталия Антоновича. Наш старший отвёл взгляд.
Я умный, я сам всё понял.
— Награда хорошая, — продолжал Иван. — У Инсеков порталы переносят лишь из системы. У нас они вообще блокированы. А вот у Продавцов всё работает исправно. Я хочу подчеркнуть, это и мне будет нелегко организовать. Сын Виталия воюет за Инсеков. Но варианты есть всегда. Его выкупят или захватят живым. Через Продавцов вернут на Землю. И обратят Изменение вспять. Хорошая награда, а?
— Наверное, это и впрямь трудно… — прошептал я. — И вы обещаете провернуть такую операцию всего лишь за то, что мы убьём несколько Слуг?
Иван улыбнулся и погрозил мне пальцем.
— Умный! Нет, Максим, не только. Считай это жестом доброй воли, залогом сотрудничества в дальнейшем…
Я ждал.
— И ещё по одной, но самой важной причине, — лицо Ивана стало серьёзным. — Которую я изложу тебе после выполнения задания. Поверь, это будет интересно.
— Ясно, — сказал я. — А мне что пообещаете?
— Тебе? — удивился Иван. — Зачем? Твой друг и товарищ, пришедший на помощь в тяжёлую минуту, может искупить свой проступок, спасти сына и обрести счастье. Неужели ты не поможешь ему без всякой награды? Поможешь! И мы оба это знаем.
Я кивнул.
Мы действительно оба это знали.
— Макс… — сказал Виталий.
— Не надо, — остановил я его. — Прежний прав.
— Их много, — помрачнел Виталий. — Слуг.
— Сколько? — спросил я.
Он ответил.
Глава 10
Иван ушёл. Как только он встал из-за стола, за ним подъехала машина.
А мы остались.
Виталий Антонович сидел и крутил в пальцах бокал. Потом поставил его, снял очки, протёр. Сказал:
— Макс, я тебе благодарен за предложение. Но у нас мало шансов.
— В одиночку у тебя вообще их нет, — ответил я.
— Макс, — старший поморщился. — Нет, мне приятно, что ты готов полезть в бой против полусотни Слуг. Значит, я не самый плохой человек, верно? Но у тебя есть родители. Дарина. Да и Милана, полагаю, расстроится.
— Чё ты меня хоронишь, а? — разозлился я. — Мы зачистили клинику!
— Нас сколько было? Шестеро. Слуг сколько было? Двое. Юра погиб. Мы разменялись один на двое.
— Юрия убил монстр, — сказал я упрямо. — Слуг мы уничтожили без потерь. И мы ещё осторожничали, жалели их… Теперь я не жалею. Они не люди, совсем. Они хуже даже Прежних.
— Они быстрые, ловкие, безжалостные. Обычные пули их толком не берут.
— У меня есть необычные, — признался я. — Я тут кое-что делал для Продавца, ты не в курсе…
— В курсе! Мы час с Иваном сидели. Он рассказал, — Виталий залпом допил остатки коньяка и отодвинул бокал. С сожалением пробормотал: — Хватит, вечер намечается сложный… Ты и впрямь был на Селене?
— Мы с Миланой были.
— Обалдеть, — вздохнул Виталий. — Ты мой первый знакомый космонавт… Макс, сколько у тебя патронов?
Я молчал. Пистолет с одним магазином забрали Слуги. Одна обойма и десяток патронов с дробью остались в Гнезде, в сумке вместе с сеткомётом.
— Меньше двух десятков…
— Вот!
— А что «вот»? — завёлся я. — Возьмём обычные, будем стрелять в головы.
— Макс, самому-то не смешно такое говорить? — огрызнулся Виталий. — Я пойду. Пойду умирать, я это понимаю, но я должен попробовать. Обвешусь магазинами, взрывчаткой… у меня есть. Ну не могу я не пойти, понимаешь? Не пойду — потом повешусь! Это шанс спасти моего сына!
— Он тебя и не помнит!
— Я его помню!
Вот что тут сказать?
Я понимал старшего. И что он неправ — тоже понимал. Но это ничего не меняло.
— Попробуем взять ещё боеприпасов, — предложил я. — И позовём наших.
— Двух дедов и старуху?
— Елена ещё сто очков тебе вперёд даст, — мрачно сказал я. — Деда Боря отвязный, мне кажется, ему и умирать не страшно. А Василий не такой уж и дед.
— Из него хреновый боец, — возразил Виталий. — Да и в городе его нет. Наших пацанов я не позову, даже не надейся. И в нашей тусовке нет других людей, кому я могу довериться.
— Лихачёв?
Виталий покачал головой:
— Первым делом подумал. Своих он не потащит, а если бы потащил — то не убивать, а арестовывать. В одиночку не пойдёт, скорее уж нас арестует. С самыми лучшими намерениями.
Я кивнул. Всё так. Сказал:
— Но… Елене я позвоню.
Старший кивнул. Я понял, что он смирился с моим участием.
— А деда Боря?
— Свяжусь…
Мы знали, где сегодня вечером соберутся Слуги. Мы знали, сколько их будет. Мы знали, когда начнётся их встреча.
И никаких колебаний, правильно ли будет уничтожить полсотни разумных гуманоидов у нас не было. Людьми мы их не считали, а они человеческие жизни не жалели.
Мы только не знали, как их убить.
— Встретимся здесь, — предложил я. — Ровно в шесть. Нормально?
Виталий кивнул. К нам подошла официантка, как-то боязливо оглядываясь, словно опасалась, что появится Иван.
Чем он её так напугал-то?
Ведь милейший человек. С виду.
— Закусочку к коньяку? — спросила она.
— Айгуль, забери бутылку, — ответил Виталий. — В холодильник только не надо ставить, не употребляют коньяк холодным. Мы поздно вечером вернёмся допивать. Надеюсь… На мой счёт запиши… нет, лучше, сейчас рассчитаюсь.
— Заплачено уже, — смущённо ответила официантка.
— Да? — поразился Виталий.
Айгуль задумалась.
— Заплачено. Да.
Виталий пожал плечами.
— Хорошо. Тогда кофе мне сделай. Двойной эспрессо.
Кафе потихоньку начало оживать. Выглянул, кивнул нам и исчез внутри повар. За крайний столик села случайная парочка, любуясь церковью.
— Я попробую добыть нормальные боеприпасы, — повторил я. — У тебя «макаров» найдётся? Мой… того.
— Найду, — ответил Виталий, не уточняя. — Ты патронов добудь, главное.
Я кивнул. Спросил:
— Слушай, ты когда-нибудь слышал про разноцветные кристаллики? Двух или трёх цветов?
— Все слышали, — хмыкнул Виталий. — Только я не видел. Думаешь, за такой Продавцы расщедрятся?
— Угу. Они с них балдеют, — уклончиво ответил я. — Ты всё-таки поспрашивай, старший. Вдруг есть у кого?
Виталий Антонович кивнул, и я встал из-за стола.
На церкви внезапно вновь зазвонили колокола, и я подумал, что счёл бы это хорошим знаком — если бы верил в Бога или хотя бы в приметы.
В Гнездо я вошёл без четверти два, после короткого и неутешительного визита в Комок.
Ещё метров за полста я почувствовал тихий рокот. Остановился, позвал. И, ощутив ответ, попросил: «Не сообщай обо мне». Гнездо согласилось. Право на уединение, хотя бы ментальное, Изменённые имели. Ну и я тоже.
Я вошёл — уже привычно, словно в свой подъезд.
Поискал взглядом стражу — у дверей никого не было.
Это ещё что такое!
Если бы я не слышал ровный голос Гнезда, точно бы испугался. Но и сейчас я принялся озираться, пытаясь понять, почему стража покинула пост.
— Же пошла руки помыть, — донеслось до меня.
Даже услышав голос, я не сразу заметил Наську. Она сидела в стороне, в горе подушек, соорудив из них подобие кресла, и что-то разглядывала. Я подошёл, глянул — она выбирала из двух книжек. Рядом с ней стояла моя сумка — ура!
— Руки помыть? — удивился я.
— Максим, ты прям такой наивный? — спросила Наська. — В туалет она пошла. Я подменяю.
— А, — я кивнул, сел рядом на пол. — Наська, извини. Ты на меня обиделась.
— Ничего, я просто стала нервная и обидчивая не по делу, — ответила куколка. — Это, наверное, подкрадывается мерзкий подростковый возраст. Б-р-р!
Я засмеялся.
— Да ладно, я сам неправ. Ты как себя чувствуешь?
— Норм…
На самом деле выглядела она больной: румянец на щеках, мешки под глазами, зрачки расширились и быстро пульсировали. Это всё их мутагены…
— Чего почитать посоветуешь? — Наська подняла книжки.
— Во-первых, посоветую не здесь читать, — сказал я, щурясь. — Темно, глаза испортишь…
— У нас другое зрение.
— Во-вторых… «Женщина французского лейтенанта» и «Нетерпение сердца»? Уверена, что…
— Что по возрасту?
— Что интересно будет!
— Всё интересно. С чего начать?
Я пожал плечами.
— Слушай, я не читал. В школьной программе их не было… Знаю, что обе про любовь…
Наська перевернула книжки, посмотрела на обложки. Сказала:
— Надо же. А я и не догадалась!
На обеих обложках, разумеется, были изображены дамы и джентльмены с лицами, исполненными любви и страдания.
— Думаю, стоит прочесть обе, — сказал я примирительно.
— Так и сделаю, — решила Наська. — Милана ушла, кстати. Они там щебетали с Дариной, потом Милана ушла.
— Ага, — сказал я. — Ну…
— Она тебе записку оставила.
Я взял из рук куколки мятую бумажку, сложенную раза в четыре. Спросил:
— Читала?
— Ты с ума сошёл, да? — возмутилась Наська. — Такое спрашивать?
— Значит, читала, — кивнул я.