— Ваня, я очень занята, — ответила Дарина.
Мне стало приятно, что его зовут так же, как Прежнего. Обидно, когда старинное хорошее имя носит только самодовольный нелюдь.
— Я понимаю, Дарина, — сказала жница. — У тебя много дел. Давай, я подменю?
Дарина замялась.
— Стражи каждого Гнезда имеют небольшие различия, — мягко продолжил Ваня. — У наших есть специфические уязвимости.
Я почувствовал, как плечи Дарины напряглись под моими руками.
— Это ничего не изменит, но… — жница замолчала.
— Ты будешь учить куколок убивать ваших стражей? — спросила Дарина недоверчиво.
— Сейчас они мои куколки, — сказала жница. Помедлила. — Да, я буду их учить.
Не знаю, как бы я поступил на месте Дарины. Но я всё-таки не Изменённый.
— Спасибо, — сказала Дарина. — Тогда мы уйдём.
И мы ушли.
А жница раменского Гнезда пошла в класс.
В кафетерии стоял леденящий холод. Кондиционеры шарашили на полную мощность, и я подумал, что кто-то ведь должен был ими заниматься все годы после Перемены. Чистить фильтры как минимум.
Кто-то из жниц, наверное. Они и учителя, и обслуга.
Дарина готовила кофе. Не в автомате, в маленьком ярко-красном кофейнике. Залила туда воду, в ситечко насыпала молотый кофе, скрутила две половины, поставила на плиту.
Я вспомнил, как в детстве, где-то на море вместе с родителями, впервые попробовал кофе — именно из такого кофейника. Небо было ослепительно голубым, день только начинался, солнце вставало над морем, покрытая мелкой рябью вода казалась белёсой и шершавой. Мы завтракали на террасе виллы, не нашей, конечно, арендованной, отец ворчал, что чиновникам теперь нельзя покупать недвижимость за рубежом… но, кажется, на самом деле был этому рад. Отец разливал кофе, мама отказалась — она сидела с бокалом белого вина и смотрела на море, тогда я попросил, и отец налил немного мне.
Сколько же мне было лет?
Десять? Чуть меньше или больше? Кажется, меньше, но в школу я уже ходил…
Совсем другой мир и совсем другая планета. Землёй правили Прежние, но никто про это не знал. Где-то в космосе, уже совсем рядом, плыл астероид Оумуамуа, замаскированный кластер кораблей Инсеков, которые через десяток лет подкрадутся к Земле и захватят её.
Мы про это не знали.
Прежние прошляпили.
— Я думал, что Гнёзда не воюют, — сказал я.
Дарина вздохнула.
— Обычно — нет. На Земле это не принято. А вот… там… бывает всякое.
— Объясни, — попросил я. — Ведь все Гнёзда шлют солдат Инсекам?
— Да. Раньше Прежние отправляли Изменённых в свои колонии. Теперь Гнёзда посылают бойцов в колонии Инсеков.
— Тогда почему…
— Ты думаешь, у Инсеков единая цивилизация? Есть разные Линии — они это так называют. Наверное, имеются в виду семьи, роды, связанные общей генетической линией. Они сотрудничают, помогают друг другу, вместе ведут экспансию. Но иногда случаются конфликты. Очень редко, но Изменённых в них задействуют. Это нечасто случается, правда. Мы слишком ценны, чтобы использовать нас во внутренних разборках.
— Но бывает, — сказал я.
— Бывает.
— Что-то вроде феодализма, — предположил я. — Есть король, все обязаны драться под его знамёнами, но между собой тоже грызутся.
Дарина пожала плечами. Сняла кофейник с огня и стала осторожно разливать кофе по чашкам. Я заметил, что чашки хоть и чистые, но с въевшимся в фарфор налётом.
В Гнезде сильно не хватало жниц и куколок.
— А у Прежних? — спросил я.
— У них жёстче, — Дарина покачала головой. — Тебе с сахаром? Молока нет… есть сгущёнка, будешь со сгущёнкой?
Я кивнул. Взял её за талию, привлёк к себе. Она так и осталась стоять, но вздохнула и прижала лицо к моей голове. Сказала:
— Дура я…
— Перестань, — попросил я. — Я буду кофе со сгущёнкой. Конечно, со сгущёнкой лучше пить самый дешёвый растворимый, но…
— У нас есть! — обрадовалась Дарина.
— Настоящий тоже пойдёт. Давай сгущёнку и рассказывай. Что случилось, почему на вас ополчилось большое Гнездо?
Дарина принесла сгущёнку. Хорошую, в сине-белой банке. Рассеянно провела пальцем по крышке, подцепила и сняла жестяной кружок. Выглядело это так, будто она разрезала металл ногтем.
Я отвёл глаза. Никогда не думал, что ногти у жниц такой прочности. Они же не выдвигаются, как когти стражи…
— Извини, — сказала Дарина.
Но мне, как и на тусе, когда она ушла по стене, показалось, что Дарина так сделала специально. Словно показывая мне, что её человеческая внешность лишь имитация.
Я щедро налил сгущёнки в кофе, размешал. Спросил:
— Ну так что там за тёрки с раменскими?
— Они с самого начала нервничали, — сказала Дарина, по-прежнему стоя у столика. — Ну… звали нас к себе, помнишь. Мы отказались, вроде бы ничего… они даже прислали своих на помощь…
У неё в глазах вдруг показались слёзы.
— Слушай, сядь, а? — попросил я. — А то словно официантка стоишь! Сядь!
Дарина послушно села рядом.
— Этой ночью, когда я… вернулась… со мной связалась мать раменского Гнезда. Она потребовала… в общем, я не могла согласиться. Тогда она сказала, что мы вредим всем Гнёздам. Что так не может и не должно продолжаться.
— Сказала, что нападут?
— Нет. Но это и так ясно.
— Что она требовала?
— Всем перейти в их Гнездо, я же говорила!
— А что будет… с нашим?
— Оно умрёт! — выкрикнула Дарина. — Гнездо живо до тех пор, пока есть хотя бы одна жница, хотя бы одна куколка. Без живого Изменённого Гнездо умирает. Новая мать может прийти в эти стены и создать Гнездо… похожее… но оно уже будет другим.
Я её понял.
Она не могла на такое пойти.
Да что там она — и я бы не смог. Гнездо почти живое. Не просто база данных или какая-нибудь система вроде «умного дома», которые делали раньше. Гнездо — это память всех, кто в нём был. Отпечаток их сознания. Слепок души, если угодно.
— Но почему? Зачем большому Гнезду такое нужно?
Дарина беспомощно пожала плечами.
Я пил кофе и размышлял.
Хранитель сразу предлагала забрать к себе выживших. Но — не настаивала. И даже помогла, дала «концентрат первой фазы», без которого я бы проиграл бой. Потом прислала жниц и стражу. И монах был славный, за меня болел, советы давал…
Значит, что-то изменилось. Резко, вот прямо вчера. После нашей атаки на Слуг?
Но чем это могло задеть Изменённых?
Прежние и Слуги — их враги. Изменённые во всех Гнёздах работают для Инсеков. И не просто работают, а считают это правильным и моральным. Прежние и Слуги создали монстров, которые месяц назад атаковали наше Гнездо, и это была общая угроза, раменское Гнездо тогда тоже напряглось.
Само по себе уничтожение Слуг не должно было задеть Изменённых.
Может быть, они боятся ответки от Прежних? Но раменские вроде как ни при чём. Да и Прежним на Слуг наплевать, Иван это подтвердил, и я ему в этом верил.
И всё-таки я видел лишь одно событие, которое могло вызвать такую реакцию, — побоище в музее.
— Инсек не вмешается? — спросил я.
— Мать сказала, что Инсек в курсе, — ответила Дарина.
— Так, — я начал закипать. — Сейчас я поеду в Раменки. Поговорю с их хранителем. Потом в Представительство и поговорю с Инсеком. Он мне обязан!
Дарина кивнула, но без всякого энтузиазма.
— Слушай, ты же не собираешься всерьёз сражаться со стражей из раменского Гнезда? — спросил я. — Их там десятки!
— Их около двух сотен, — ответила Дарина.
— Прекрасно! А у тебя десяток куколок с автоматами!
Она помолчала. Потом сказала:
— Я всё всем объяснила. Они могут принять предложение и уйти в Раменки. Куколок примут без вопросов, они и так порой переходят, Наська когда-то там жила.
— Да я помню… кстати, а где она?
— Ей нездоровится.
Я посмотрел на Дарину. Мгновение она выдерживала мой взгляд, потом отвела глаза.
— Изменение? — спросил я. — Она… я дурак…
— Максим, она только на вид девочка, она Изменённая и вправе…
— Этот мутаген, — я поднял пакет, встряхнул, достал оттуда контейнер, — для неё? Тот, что дал Продавец?
Дарина молча взяла контейнер. Кивнула:
— Да.
— В кого? — спросил я, хоть и знал уже ответ.
— В мать.
— Вы с ума посходили! — я вскочил, недопитый кофе разлился по столу. — Она ребёнок, а ты её хочешь превратить в мать Гнезда! Я видел, что это такое!
— Где ты видел?
— По телевизору показывали! Ты что, Дарина? Решила оборону усилить?
— Она решила ещё раньше! Когда ты пропал! Когда Слуги похитили!
— Зачем?
— Чтобы тебя найти! Мы не знали, где ты! У матери больше полномочий и влияния!
Я застонал, схватившись за голову. Когда в театре актёры так делали, мне всегда становилось неловко — казалось, что они переигрывали, люди так на самом деле не страдают. А сейчас я вцепился в волосы, словно пытался повторить трюк Слуги и оторвать себе голову.
— Я нашёлся! Я тут!
— Неважно, она уже решила! Гнездо не может без матери!
— Плевать на Гнездо! — выкрикнул я. И мысленно так его обругал, что слабое присутствие на краю сознания мгновенно отхлынуло в панике. — Ни одно Гнездо не стоит живого ребёнка! И тебя оно тоже не стоит! Вот!
Я вытащил второй контейнер.
— Это возвратный мутаген!
— Продавец всё-таки дал? — спросила Дарина зачарованно.
— Да! Он расплатился. Сказал, что у него будут проблемы, но… вот!
— Я думала… он не расплатится…
— Расплатился. — Я открыл контейнер. Ампула с лимонной жидкостью блеснула внутри. — На двоих хватит?
Она поняла сразу.
— На меня и Наську?
— Да! Ты же без неё не уйдёшь, я понимаю.
У Дарины задрожали губы.
— Я не знаю… не знаю… здесь одна доза… но мутаген приспосабливается к массе пациента… тебе я вколола весь, но ты умирал, важна была каждая секунда…
Она замолчала, глядя на ампулу. Потом тихо сказала:
— Может быть, и хватит. Да, это одна доза. Но мы с Наськой не очень большие и наши Изменения пока не глубокие. Может хватить.