— Мне нравятся такие девушки, — заявил Асакура. — Хорошо, что я не могу видеть Мияги-сан. Увидел бы — сразу бы подкатил.
— Бесполезно. Мияги любит меня.
— Не говорите лишнего. — Мияги стукнула меня подушкой.
Рико, невысокая девушка с тонкими чертами лица, опьянела больше всех; лёжа на полу, она окинула меня сонным взглядом и заявила:
— Кусуноки-сан, а Кусуноки-сан... Ну-ка, покажите мне, как сильно вы любите Мияги-сан.
— Я тоже хочу посмотреть, — одобрила Судзуми.
Симбаси и Асакура устремили на меня полные надежды взоры.
— Мияги... — протянул я.
— Да.
Мияги, покраснев, повернулась ко мне, и я поцеловал её. Пьяная компания одобрительно загоготала. Я и сам удивлялся тому, что вытворяю. С одной стороны, все эти люди не верят в существование Мияги, а меня наверняка считают спятившим дураком. А с другой — разве я делаю что-то плохое?
За лето я умудрился стать главным клоуном города. Не знаю, к лучшему это было или нет.
Через несколько дней, в ясный полдень, раздалась трель дверного звонка и послышался голос Симбаси. Едва я открыл дверь, он в меня что-то бросил. Я успел выставить ладонь и поймать то, что он кинул, — как оказалось, это был ключ от автомобиля.
— Я уезжаю к родителям, — сказал Симбаси, — так что машина мне пока не понадобится. Бери, если нужно. Съездишь вместе с Мияги к морю или куда-нибудь в горы выберешься.
Я бесконечно кланялся и благодарил его.
На прощание Симбаси выдал:
— Всё-таки мне кажется, что ты не лжёшь. И что Мияги не просто воображаемая подружка, созданная твоей искусной пантомимой. Или так: может быть, существует мир, который видишь только ты. А то, что видим мы, — лишь часть этого мира. Та его часть, которую нам позволено увидеть.
Я посмотрел, как он садится в автобус, и перевёл взгляд на небо. Солнечный свет по-прежнему слепил глаза, но теперь в воздухе чувствовался лёгкий запах осени. Громко голосили цикады, возвещая о конце лета.
Ночью я забрался в футон вместе с Мияги. Мы уже не старались соблюдать дистанцию между нашими телами — я сам не заметил, когда это произошло.
Мияги спала, повернувшись ко мне; она посапывала во сне, на лице её было по-детски умиротворённое выражение. Я не мог насмотреться на это зрелище, щемящая нежность охватывала меня при одном взгляде на неё.
Я выбрался из футона, стараясь не разбудить девушку, попил воды на кухне и собрался лечь обратно, но тут заметил на полу возле ванной её тетрадь, или альбом для рисунков. Я подобрал его, включил лампу над умывальником и открыл на первой странице.
Оказывается, рисунков в нём было довольно много. Комната ожидания у станции. Ресторан, в котором я ждал Нарусэ. Школа, где я вырыл капсулу времени. Наш с Химэно тайный штаб. Моя квартира с разбросанными журавликами. Старая библиотека. Тележки с едой на фестивале. Набережная, по которой я гулял с Мияги перед встречей с Химэно. Смотровая площадка. Коминкан, послуживший нам пристанищем на ночь. Мопед. Лавка со сладостями. Вендинговый автомат. Телефонная будка. Звёздное озеро. Букинистическая лавка. Лодка в виде лебедя. Колесо обозрения.
А ещё там было моё спящее лицо.
Я перелистнул страницу и в отместку начал рисовать лицо спящей Мияги.
Наверно, спросонок я плохо соображал, ведь только когда набросок был закончен, мне вдруг пришло в голову, что впервые за несколько лет я взял карандаш в руки и довёл работу до конца. Я думал, что разучился рисовать.
При взгляде на рисунок вместе с приятным удивлением ко мне пришло странное чувство: казалось, будто чего-то не хватает.
Упустить его было проще простого. Если бы я на миг отвлёкся, то тут же забыл бы о нём — до того мимолётным оказалось ощущение. Я мог бы не обратить на него внимания, просто закрыть блокнот или же положить раскрытым у изголовья Мияги, а сам лечь рядом, счастливо предвкушая её реакцию завтра.
Но что-то заставило меня сосредоточиться, напрячь все нервы, желая понять природу этого чувства. Казалось, оно ускользает сквозь пальцы, как послание в бутылке, дрейфующее в тёмной толще морской воды. Прошло минут двадцать или больше, и, когда я уже решил, что ничего не добьюсь, вдруг каким-то чудом ухватил его и бережно вытянул на поверхность.
Тогда-то и пришло понимание.
В следующий момент я водил карандашом по бумаге как одержимый.
Всю ночь я не отрывался от альбома.
Через несколько дней мы с Мияги пошли посмотреть на фейерверк. Пробрались по тропе между рисовыми полями, преодолели железнодорожный переезд, миновали торговый квартал и наконец добрались до места назначения — здания младшей школы. Запуск фейерверков был в городе настоящим событием, я даже удивился тому, как много тележек с едой стояло вокруг. Людей тоже собралась целая толпа. Глядя на них, я поневоле задавался вопросом: неужели здесь так много жителей?
Дети показывали на меня пальцем и смеялись: «Кусуноки-сан идёт!» Смеялись по-доброму — видимо, влюблённые парочки у детей пользовались популярностью. Отвечая на приветствия, я поднял руку, переплетённую пальцами с рукой Мияги.
Когда мы стояли в очереди к тележке с куриным шашлычком, подошла ватага старшеклассников. Похоже, и они были наслышаны обо мне.
— Какая прекрасная у вас подруга! — пошутили они.
— Ещё бы! Но я вам её не отдам, — заявил я и приобнял Мияги за плечи.
Школьники дружно прыснули и захлопали в ответ.
Всё это доставляло мне удовольствие. Пускай они считали, что я несу чушь и Мияги существует только в моём воображении, веселье их было неподдельным. Лучше выдумка, которая всех веселит, чем правда, на которую не обращают внимания.
Объявили, что запуск начинается, и через несколько секунд в небо взмыл первый фейерверк. По небесной выси растёкся оранжевый свет, воздух взорвался радостными криками, а чуть позднее — грохотом.
Я давно не видел фейерверк так близко. Он оказался гораздо больше, чем я себе представлял, богаче красками, а ещё очень быстро таял в воздухе. Я совершенно забыл, что огромные огненные цветы рассеиваются через несколько секунд, и не думал, что грохот взрыва отзывается эхом даже в животе.
Запустили десятки фейерверков. Мы прокрались на безлюдный школьный двор, легли на земле и стали глядеть вверх. Мне вдруг захотелось украдкой посмотреть на лицо Мияги, поэтому, когда небо засверкало в очередной раз, я повернулся к ней. Кажется, она подумала о том же, и мы встретились взглядами.
— Как мы с тобой похожи, — рассмеялся я. — Ведь и раньше такое было. На футоне.
— И правда, — она смущённо улыбнулась. —Но, Кусуноки-сан, на меня вы можете посмотреть когда угодно, а сейчас лучше полюбоваться фейерверком.
— А вот и нет, — заявил я.
Более подходящего случая и не представится, поэтому именно сейчас, под взрывы фейерверков, нужно всё ей рассказать.
— Конечно, завтра у меня выходной, но послезавтра я вернусь к вам. На этот раз меня не будет всего один день.
— Дело не в этом.
— А в чём же?
— Послушай, Мияги. Сейчас я пользуюсь популярностью в городе. Люди мне улыбаются, и пусть половина улыбок — насмешки, но остальные — проявление искренней симпатии. Я очень горжусь этим, и неважно, что надо мной смеются. Скажу больше: мне ужасно повезло.
Я повернулся на бок, подперев голову рукой, и посмотрел на Мияги сверху вниз:
— В младшей школе я терпеть не мог одного мальчика. Он был довольно умный, но старательно это скрывал и постоянно дурачился, чтобы завоевать любовь окружающих. В общем, мерзкий был мальчик. Но только недавно я понял, что ужасно ему завидовал. На самом деле я всегда хотел уметь ладить с людьми. И мне это удалось благодаря тебе. Наконец-то я смог подружиться с миром.
Мияги приняла такую же позу, как у меня.
— Я рада за вас, — сказала она, — Но... к чему вы это говорите?
— Хочу сказать тебе спасибо за все, — ответил я. — Не знаю даже, что тут добавить.
— Нужно добавить, что и дальше на меня рассчитываете, верно? Ещё месяц впереди. По-моему, рано для такой благодарности.
— Послушай, Мияги. Ты ведь говорила, что хочешь узнать моё желание. А я пообещал, что сообщу его тебе, если придумаю.
Пару секунд она молчала.
— Да. Постараюсь исполнить, если смогу.
— Окей. Тогда скажу прямо, Мияги. Когда я умру, забудь обо мне. Таково моё маленькое желание.
— Ни за что! — последовал мгновенный ответ.
А затем Мияги, кажется, разгадала мой замысел. Похоже, она поняла, что я собираюсь сделать завтра.
— Кусуноки-сан... Неужели вы... Умоляю вас, не делайте глупостей!
Я покачал головой:
— Сама подумай: ну кому бы пришло в голову, что я, тридцатииеновый неудачник, смогу так замечательно провести остаток жизни? Да никому. Ты ведь сама видела, как меня оценили. Кто бы мог представить, что меня ждёт такое настоящее? Так сложилось, что человек, обречённый на ужасную жизнь, в итоге смог обрести огромное счастье. Вот почему и твоё будущее неизвестно. Может быть, появится человек гораздо надёжнее меня, и рядом с ним ты будешь счастлива.
— Не появится.
— Но ведь в моей жизни ты не должна была появиться. Поэтому и у тебя...
— Не появится!
Я даже слова вымолвить не успел, как она повалила меня на спину и спрятала лицо у меня на груди.
— Кусуноки-сан, умоляю вас!
Впервые я слышал, как она плачет.
— Умоляю, побудьте со мной хотя бы месяц. Я выдержу что угодно. Ведь я уже смирилась с тем, что вы скоро умрёте, что в выходные я не могу с вами видеться, что никто не видит, как мы держимся за руки. Я приняла мысль о том, что после вашей смерти мне придётся прожить в одиночестве ещё тридцать[27] лет. Поэтому хотя бы не отказывайтесь от времени... того времени, которое мы можем пробыть вместе. Умоляю вас!
Мияги рыдала, а я гладил её по голове.
Мы вернулись домой и уснули, обнявшись.