— Крен, — Навр повернулся к скромно стоящему у двери магу, — проверьте.
Тот молча подошел и положил руку на голову дернувшемуся мальчику. Немного постояв, он мрачно сказал:
— Маг. Прирожденный. Инициировавшийся. Но… не черный.
— Кол Ушедшему в глотку! — в сердцах выругался Итан. — Не тот!
— Жаль, конечно, — вздохнул Навр, — я уже понадеялся, что нам повезло… Но прирожденный — тоже неплохая находка, сам знаешь как их мало. Думаю, надо отвезти мальчишку к Марку.
— А кто им займется?
— Я пришлю опытного наставника. А с остальным и Марк справится.
— Ладно, не будем терять времени, работы невпроворот, — буркнул Итан, поворачивая голову к дрожащей женщине. — Идемте, госпожа!
— Помилуйте! — взвыла она, падая на колени. — Ну, за что же?!
— Успокойтесь, — поморщился архиепископ, только женской истерики ему сейчас и не хватало. — Решение суда отменено, вас с сыном отправляют в столицу.
— Так мальчика везут туда не для казни? — вдруг спросил Шольвин.
— Наступают иные времена… — усмехнулся Итан. — И многое изменится.
— Ну, и слава Господу! — облегченно улыбнулся инквизитор.
— А что так?
— Я, конечно, поступил по закону, но чувствовал себя гнусно. В чем виноват ребенок? Он же таким родился! Нет его вины в этом.
— Задумывались, значит, о справедливости? — в глазах архиепископа появилась некоторая заинтересованность. — Это хорошо.
— Задумывался, — подтвердил Шольвин. — Можете отправлять меня в ссылку, ваше преосвященство, но что-то у нас не так. Мы же людей защищать поставлены, а вместо того…
Он обреченно махнул рукой.
— Что не так, понимает и его святейшество, — криво усмехнулся Итан. — И ему нужны такие люди, как вы, способные непредвзято взглянуть на происходящее. Вот что. Пойдете к нам, в орден Очищающих? Мы настоящим делом заняты, а не запугиванием простолюдинов.
— Отчего ж не пойти, если делом? Пойду.
— Тогда приезжайте в столицу, в главную резиденцию ордена, я предупрежу секретариат.
— Если отпустят… — тяжело вздохнул Шольвин. — Глава губернской инквизиции меня, скорее, в ереси обвинит и на костер отправит, чем к вам пойти позволит. Слишком не любит Чистых и Очищающих. Удивительно, что он еще не здесь.
— Почему же не здесь? — возразил Навр, смотревший в окно. — Вон как раз приехал.
Действительно, на площадь галопом вылетел отряд инквизиторов в парадной форме. За ними несся возок, в котором восседал надменного вида толстяк в алой шелковой рясе. Он, кряхтя, вылез из остановившегося у здания возка, и презрительно уставился на вышедшего на порог Итана.
— По какому праву?! — завизжал толстяк. — Почему мне не доложились?!
— Это я вам обязан докладываться? — изумился Итан. — А кто вы вообще такой?
— Как — кто?! Старший инквизитор губернии Дектерий Морис! Убирайтесь отсюда! Никакие столичные выскочки не имеют право что-либо делать в моей епархии без моего разрешения!
— Кто вам это сказал? — издевательски заломил бровь архиепископ.
— Да его собственная спесь, — проблеял из-за его плеча сатир.
— А-а-а!.. — распахнулся в гневе рот толстяка. — Хватайте поганого козла! Четвертовать и сжечь!
— Стоять! — рявкнул на двинувшихся вперед инкизиторов Итан. — Это видели?
Он показал перстень голоса первосвященника, и они замерли.
— Плевать я хотел на твои перстни, выскочка! — замахал кулаками Дектерий. — Здесь моя епархия! Хватайте козла, я сказал!
— Бунт против первосвященника? — оскалился архиепископ. — Да, вижу в провинции давно пора наводить порядок.
— На твоем месте я бы вот это уродище вздернул, — негромко сказал сатир.
— Вздернул бы? — усмехнулся Итан. — А что? Мысль интересная. Как голос первосвященника Единой Церкви Спасителя, смещаю Дектерия Мориса с должности старшего инквизитора Погнинской губернии и обвиняю в ереси. Кто-нибудь хочет выступить в его защиту?
Инквизиторы скромно промолчали, глядя на бывшего начальника с плохо срываемым злорадством — многих, видимо, успел достать до глубины души. А до того только сейчас начало доходить во что он вляпался и на кого полез.
— Да кто ты такой?!. — взвыл он.
— Итан бер Саан.
Услышав это страшное имя, Дектерий только открыл рот, пытаясь что-то сказать, но не смог. Узнав, что в город прибыл какой-то столичный выскочка и не представился, как положено, отправившись в Благинск, он загорелся гневом и приказал лучшим инквизиторам ехать следом, чтобы проучить наглеца. Но почему никто не сообщил, что это был сам архиепископ Варградский?! Знай это Дектерий, он бы предпочел тихо сидеть дома — понимал, кто такой бер Саан и чего от него ждать.
— Значит, защитников нет, — констатировал Итан. — Приговариваю еретика и бунтовщика к смертной казни через повешение. Приговор привести в исполнение немедленно.
— Слышали? — проблеял сатир, весело скаля зубы. — А ну-ка, быстренько вздернули начальничка, господа инквизиторы!
— Слышали приказ? — желтые глаза Итана загорелись гневом. — Выполнять!
Двое инквизиторов тут же подхватили воющего толстяка подмышки, еще один вынул из седельной сумки моток веревки и полез на ближайшее дерево. Несколько минут — и Дектерий Морис закачался в петле, немного подергался и затих.
— Времена изменились, — криво усмехнулся архиепископ. — Запомните это. Работать и жить по-старому вам никто не позволит. А кто попробует — того ждет судьба этого вот недоразумения. Вам все ясно?
— Так точно, ваше преосвященство, ясно! — в один голос рявкнули инквизиторы, косясь на мертвого начальника. Спорить с этим желтоглазым? Особенно после столь убедительного доказательства, что спорить с ним не стоит? Нет уж, им еще жить охота.
— Свободны! — бросил Итан. — Нового начальника пришлют из столицы, предупредите в Погнинске, чтобы ни одна сволочь и не пыталась добиваться этой должности. А теперь — вон!
Забравшись на коней, инквизиторы потянулись с площади. Немного подумав, архиепископ отправил домой и очищающих — в Фалинград лучше возвращаться через портал. Магу, конечно, придется переносить их и женщину с мальчиком в два приема, но ничего, справится.
Едва оказавшись в столице, Итан приказал заложить карету, чтобы ехать в школу Марка, расположившуюся в роскошном доме одного из недавно казненных архиепископов, неподалеку от резиденции первосвященника. Появившийся следом Навр попросил слугу принести кувшин акты и принялся поить дрожащую мать юного мага. Она покорно выпила чашку, но дрожать не перестала, затравленно глядя на сатира.
— Да не бойся ты! — вздохнул он. — Никто ни тебя, ни твоего сына казнить не собирается. Наоборот, теперь будете жить безбедно. А малыша будут учить в специальной школе.
— Как скажете, барин… — покорно отозвалась женщина, ничуть не поверив.
— Барина тоже нашла, — недовольно пробурчал Навр. — Зовут как?
— Настасьей.
— А где отец мальца?
— Нету у него отца… — съежилась Настасья.
— Это как же? — озадачился сатир. — Непорочное зачатие, что ли?
— Что вы, барин! — перепугалась откровенной ереси женщина. — Господа паладины снасильничали… Много их было, не знаю я, от кого Михел.
— Тьфу, паскудство! — зло сплюнул Навр. — Слушай, Итан, а не пора ли ваших паладинов хоть немного к порядку призвать?
— Поди призови… — скривился тот. — Основная военная сила страны, привыкли, сволочи, к безнаказанности. Их пока трогать нельзя, взбунтуются.
— Бардак у вас тут! — скривился сатир. — Попробовали бы у нас военные кого-нибудь изнасиловать. Мало бы им не показалось.
— Могу только позавидовать…
Вскоре мальчика с матерью отвезли в школу Марка, где их поселили в роскошных покоях, накормили так, как едва сводившая концы с концами мать-одиночка, зарабатывавшая штопкой старой одежды, и не мечтала. Михел вскоре забыл о страхе, познакомился с другими детьми и носился вместе с ними по огромному дому. И никто не ругал его за летающие вещи и красивых бабочек, наоборот, хвалили. Настасья долго не могла поверить, что случилось чудо и вместо того, чтобы сжечь, ее сына обучают магии, но это и в самом деле было так.
6
— Еленка! Где ты, негодница?! Вот я тебе!
С дерева раздался радостный детский смех.
— А вот и нет, мамочка! Ты же не умеешь по деревьям лазить!
— Ничего, сама слезешь, как только проголодаешься! — покачала головой Марфа, искренне не понимая, кто у нее уродился — девочка или отчаянный сорванец. — Вот тогда тебе и попадет.
— Это нечестно, мамочка. Я тогда играть уже не буду.
— А ну, быстро ужинать, игрунья! Темнеет уже.
Небольшая фигурка девочки быстро заскользила по стволу дерева, и вскоре перед матерью уже стоял скромный и послушный ребенок восьми лет. Прямо-таки маленький ангелочек. Но это по первому впечатлению. Стоило приглядеться внимательней, как сразу бросались в глаза многочисленные ссадины и синяки на ногах и руках, грязные коленки, выглядывающие из-под короткого платьица. Таким же грязным было и лицо. Волосы, только утром уложенные в аккуратную прическу, растрепались и лежали в полнейшем беспорядке. Зеленые глазенки сверкали отчаянно и бесшабашно.
— О, Господи! — воскликнула Марфа. — Где ты успела так извозиться? И волосы… Елена!!! Ты же, в конце концов, девочка!!! Посмотри на свой вид!
— Да ладно, мам, — отмахнулась дочь. — Просто мы бегали на озеро, смотрели щук. Озеро обмелело, и те бьются в иле. Мы их водой поливали. Говорят, завтра дождь будет, и озеро снова наполнится. Ой, скорее бы… Мам, ты представляешь…
— А ну цыц, балаболка! — рассмеялась женщина. — Помолчи хоть минуту. Уже голова болит от тебя.
— Мам, а почему дожди идут? Мы тут поспорили и нам объяснили, что это Илья Громовержец едет в своей колеснице по небу. Она гремит и сверкает. Идет дождь. Но я вот подумала, неужели он такой злой? Ведь рыбе в озере плохо! Почему же он не проедется здесь на своей колеснице? Неужели он не чувствует страдание рыб?
Марфа помрачнела. Опять эти вопросы. Однако постаралась ответить.