В общем, надо решать, как быть дальше. Ночь переночуем спокойно, а завтра после обеда могут нагрянуть гости, и кто именно придёт - неизвестно. И кто их выведет на тропу в лагерь - неясно.
Жека пояснил:
- Вдоль реки мы метки не делали... Так, на всякий случай... Метки начинаются за буреломом. Да ещё тропа стала опасной, раз на ней появились волки, и сообщить об этом ребятам нет никакой возможности. Если дело совсем плохо, то Адамчика с нашими ребятами могут не пустить в деревню, когда они явятся с охоты. Вот это совсем фигово. И через реку им не перебраться, единственная лодка у нас.
Алина осторожно проверила, как держится повязка на раненой щеке беспокойного Боксёра.Успокоила:
- Это у вас от усталости воображение разыгралось. У Елисея руки коротки. Я доверяю Лёхе, Денису и его ребятам и своим девочкам, а потом в деревню вернётся Адамчик с парнями, или уже вернулись, если уходили недалеко... Подождём до утра. Завтра я осмотрю вашу рану, Владислав Олегович, и пойду в деревню. Женя и Дима, я попрошу вас идти со мной.
Ребята молча переглянулись.
Жека Бизон отозвался от конфорки с кипящим в кастрюле бульоном:
- Здесь волки, Алина!
- Вы убили их, - загадочно изрекла Алина.
- Мы убили одну пару белых волков, - заметил Влад.
- В этих краях не живут белые волки. С человеком местные волки вряд ли встречались, поэтому людей не трогают, и так будет, пока волкам будет хватать другой добычи. А те, которых вы убили, - чужаки, они пришли в чужие охотничьи владения и вынуждены были отвоёвывать себе территорию. И напали на первых, кто попался: на вас. И я догадываюсь, откуда они взялись.
- Откуда?
- Я наткнулась на северный тепловой след. Поток направлен точно с севера на юг. Только тепловой он в противоположном значении: он гонит сюда жутко холодный воздух.
-Заметно холоднее?
- Градусов на десять холоднее здешнего, - вздохнула Алина.
- Ёлки! Но это же меняет наши планы! Подсесть на холодную иглу, оказавшись в лагере, это не лучший вариант!
- Павлович что-нибудь говорил о струе морозного воздуха?
-Нет.
-Думаю, это свежая аномалия. И она нестабильная. Как было у нас с западным воздушным коридором. И мы не можем быть уверенными, что завтра холодный поток не задует на школу. И ещё есть одно дело. Дима Сивицкий, можно тебя?
Дима подошёл к Алине, Владу и Жене.
Алина спросила:
- Ты доверяешь Владиславу Карнадуту по прозвищу Боксёр и Евгению Бизоничу...
-...Бизону! - закончил за неё Сивицкий. - Доверяю, конечно!
- Подожди, не торопись. Ты не наблюдал у этих двоих приступов необъяснимой жестокости?
- Чего? Конечно, нет!
-Ты уверен? И на охоте тоже?
- Вам что, волков жалко, которых они сегодня убили? Алин Анатольевн, мы выживаем в диком лесу! Нам эти звери вот где сидят! Мы бы с радостью пошли в магазин и купили поесть, чем ловить и резать всё, что шевелится! - воскликнул ничего не понимающий Дима.
-Тогда спроси этих двоих, - как себя спроси, по совести, что они сотворили с умирающим человеком?
- С каким человеком?! - воскликнули все трое.
- С Павловичем! - отрезала Алина.
Она отвернулась, сжимая сплетённые пальцы, и чувствуя, что всё в ней напряглось, и не зная, какой ответ её бы устроил.
- Ну и ну! - за её спиной то ли восхищённо, то ли возмущаясь, произнёс Жека.
- Я тобой любуюсь! - заметил Влад. - Ловко припёрла нас к стенке, Алина Анатольевна! Ты что, нашла тело?
- Конечно! Зачем бы я ходила смотреть яму в лесу?
-Да, об этом мы не подумали. Скажем ей, Жека?
-Все равно она нас раскусила, - ответил Жека, подозрительно гнусавя. - С некоторых пор мы вампиры и некроманты...
- Этого добра я не боюсь, но и шутить бы не советовала, - сказала Алина и мрачно покосилась на стены котельной, по которым двигались и ломались жутковатые тени, отбрасываемые светом сработанного покойником фонаря.
- Ну?!
- Паша Стопнога заказал нам труп, - ответил Влад, заинтересованно наблюдая за меняющимся выражением глаз Алины.
- Не верю! - на всякий случай воскликнула Алина, вдруг осознав, что уже не имеет власти над парнями; они живут своим умом и лишь позволяют ей играть в учительницу-распорядительницу. Она испугалась этого прозрения, испугалась нового статуса и, наверное, болезнь истощила её силы, потому что к ней вернулся детский кошмар: она смотрела перед собой, но ничего не видела, кроме стремительно вращающихся огромных, с полмира, обручей, и обручи грозили налететь на неё, беспомощную, испуганную, безвольную, заключить в свой бешеный вращающийся круг, пленить навсегда. И выхода не было, как не было избавления: не было, не было, не было - потому что имя этому кругу - безысходность.
Это был её персональный ад, мучивший в возрасте девяти лет после перенесённого тяжёлого гриппа, когда она едва не сгорела от высокой температуры. И теперь кошмар повторился.
Алина, стуча зубами от страха и заливаясь слезами, снова переживала чувство беспомощности, загораживаясь подушкой, голося, как по покойнику, и вцепившись левой рукой в ближайшую трубу, словно её уносило ветром. В миг просветления она попросила валерьянки, помня, как один только запах, стойко державшийся на полке аптечки, прогонял ночной кошмар - стоило лишь втянуть ноздрями специфический и отвратительный в любом другом состоянии валерьяновый дух.
Жека торопливо откупорил припрятанную шикарную бутылку и налил для истерившей Алины в ложку крепчайшего египетского бальзама.
Алина глотнула бальзама, стуча зубами о металл ложки, отняла и облизала ложку. Под языком её медленно таял вкус настойки на травах. Не валерьянка, но всё же...
Она всхлипнула в последний раз, свалилась, как подкошенная, и уснула.
Влад сам проверил её:
-Да, спит. Дышит ровно. Сломалась малышка...
Жека сказал:
- Не думал, что железная Алина способна прослезиться. А чтоб истерить...
- Это от переутомления, для неё поход был слишком тяжёлый, я видел. - Влад зыркнул на Жеку. - Фиговые всё-таки мы мужики, довели девушку до истощения.
Жека кивнул:
- Пальцы тонкие, но в трубу вцепилась так, что, я думал, вырвет и разворотит всю отопительную систему.
Влад приподнялся на постели и сказал, глядя на друга горячечным взором:
- Если хоть одну девчонку потеряем, не будет нам прощения. Если не для них - для кого тогда жить, Бизон? Для чего всё это? Мы здесь зачем, скажи? Нас, мужиков, в четыре раза больше, - разве это случайность? Мы должны сдохнуть первыми, вот что это значит. Но их сохранить. А Елика удавлю собственными руками. Не о том думает... - процедил Карнадут.
Дима Сивицкий в их разговоре не участвовал. Он был занят вознёй с волчонком-альбиносом и успокаивал Пальму, реагировавшую на нового зверя.
Жека прошёлся от спящей Алины и обратно, к матрасу, на котором лежал Карнадут:
- Вы оба горячие. Поздравляю. А ну-ка, душитель Елисеевской революции, показывай раны, надо снова промыть. Фиговые у тебя, брат, раны. Будем отрезать конечности по одной. Иначе я не могу дать гарантию, что завтра ты дойдёшь до деревни.
-Начнёшь сверху или снизу?
- Голову и шею отрежу первыми, исключительно чтобы сохранить всё остальное.
- А задний бампер?
-Его отрежу вторым. Его хотели отодрать и маленько продырявили. Так что пойдёшь налегке.
Жека промыл Карнадуту раны, как это делала Алина. Влад кряхтел, переворачиваясь с боку на бок - болело ребро.
"Как бы у Стопноги не собралось слишком много трупов..." - обеспокоенно размышлял Жека, просыпаясь среди ночи и вслушиваясь в дыхание спящих.
Утром Алина проснулась легко.
-Здоровый воздух, все болезни проходят быстро! - заметила она, совершенно не помня вчерашнюю истерику. Так у неё было и в детстве: повторявшийся ночной кошмар она забывала к утру и, если бы не рассказы матери, не догадывалась бы о своём лунатизме во время кошмаров.
- Если наши вирусы здесь не приживутся, мы будем иметь самую завидную экологическую среду, - сказала она.
- А если наши вирусы приживутся? - поинтересовался Дима.
- Мы загадим этот мир, как загадили тот, - ответила Алина. - Знаете анекдот про планету? "Кажется, у меня завелись люди!" - сказала планета. И ей ответили: "Принимай по крупному метеориту в день".
Влад в конце концов согласился, что вставать ему ещё нельзя. Он беспокоился, но тщательно скрывал это. Идти с Алиной должен был Жека, как и задумывали сразу.
- Нужна хоть какая связь между деревней и лагерем! - прошипел Карнадут Бизону. - Вы ещё не ушли, а я уже жалею, что отпускаю вас!
Жека отмахнулся:
- Без новостей вы будете только до вечера. Если у них там реально не случился серьёзный беспредел, Денис сегодня отправит к переправе мастеров. Кроме притырка-Елика, конечно. Я поставлю ребят на тропу, а дальше они по меткам доберутся сами, и вечером ждите пополнение. Зимовать надо в лагере, тут Алина права, мы в деревне поставим этот вопрос. Димону я сказал проверять силки на зайцев. Если повезет, побалуетесь свежим мясцом. Эх, лагерь-санаторий! Лечи свою шкуру, Боксёр!
Алина уломала десятников выделить для своей миссии часть продуктов. Дары, так сказать. Уложила в рюкзак шоколад, чай, немного печенья и пакеты с орешками и семечками.
Жека с Димой тщательно проверили лодку в свете хмурого рассвета, расстелив её на траве возле крыльца. На чехле их единственного плавсредства был рваный след волчьего когтя, но вроде бы, до порчи самой лодки дело не дошло. Жека поставил на сомнительное место быстросохнущую заплату и заявил, что Диму не берёт, пойдёт вдвоём с Алиной - плыть втроём он не рискует. Решили взять ещё и спасательные жилеты. Влад подсказал не тащить их, сразу надеть на себя, так и идти. Пожелал удачи и в досаде отвернулся на своей постели.
Над Большой рекой, за поворотом береговой линии, укрываясь под выворотнем от ветра и очередного моросящего дождя, сидели вокруг костерка Слава Левант, Игорь Шабетник, Паша Стопнога и Витёк Чаплинский. Чаплинского ни Жека, ни Алина не ожидали увидеть в составе мастеров и немного удивились, но быстро сообразили, что из каждого десятка в лагерь отпустили по одному человеку, чтобы не терять людей. В команде Большого Вована не было технарей, но этот Витёк был безотказным исполнителем. Он и хворост собирал сноровистее всех, и за рыбой лез в воду первым, и к голодной жизни был приспособлен лучше других - у его матери-одиночки пятеро детей, Витёк старший.