– В нашем возрасте сажать семена – большой оптимизм.
Я снова стиснула пальцы до белых костяшек.
– Сейчас кончится, – сказала Элси. – А дальше будет про старинные вещи. Антиквариат все любят.
– Да, если бы я была раздвижным столом, ко мне бы чаще подходили! – съязвила я, и все уставились на меня.
Даже миссис Ханимен.
Мисс Амброуз косилась на общую гостиную: генерал Джек основательно излагает свое мнение, а Флоренс Клэйборн уже минут двадцать не сводит с нее глаз. Вот и Джек к ней присоединился, повернувшись на стуле и нахмурившись.
Мисс Амброуз вынула записную книжку. Она тоже вела записи, не доверяя Хэнди Саймону. К тому же есть вещи, которые не опишешь словами. Антею Амброуз беспокоило смутное ощущение, что все идет не совсем так, как должно.
– Простите, можно вас побеспокоить?
От звука этого голоса карандаш выскользнул из пальцев мисс Амброуз, и она зашарила по полу, пытаясь его подобрать.
– Мистер Прайс? Конечно. Чем могу помочь?
Габриэль Прайс не отвечал, пока она не подобрала карандаш, не села прямо на стуле и не убрала волосок с верхней губы.
– Боюсь, дело деликатное. – Он мельком взглянул на стеклянную перегородку. – Разрешите поговорить с вами приватно?
После секундного колебания Антея Амброуз ответила:
– Конечно.
Габриэль Прайс обернулся и закрыл дверь кабинета.
Мисс Амброуз показалось, что гостиная исчезла – щелчок замка словно отправил ее на другой край океана, хотя на самом деле их разделяла лишь стеклянная дверь. На экране телевизора сменялись изображения старинной мебели, миссис Ханимен мирно дремала в углу, Джек махал своей тростью непонятно кому. Даже дождь стих, и от этой тишины мир словно превратился в искусную, тщательно проработанную пьесу, написанную и разыгрываемую для ее развлечения, но в которой Антее Амброуз навсегда уготовано место в зале.
– Мисс Амброуз!
– Простите, задумалась. О чем вы хотите поговорить?
– Вон о той высокой женщине. – Прайс кивнул на гостиную. – Простите, никак не запомню всех по именам.
– Мисс Клэйборн?
Прайс кивнул:
– Да, наверное. – Он проверил, плотно ли закрыта дверь. – Видите ли, по-моему, у нее проблемы.
– Какие?
– С верхним этажом. – Прайс постучал пальцем по виску. – Шарики за ролики заходят.
– То есть?
Прайс вздохнул и положил ладони на стол:
– По-моему, она не совсем за себя отвечает.
– Вот как? – Мисс Амброуз невольно взглянула на свою записную книжку. – Что навело вас на такую мысль?
– Ну, вы знаете, я зря жаловаться не буду…
– Нет, конечно нет!
– Но она уже некоторое время, как бы это помягче сказать… подглядывает за людьми.
– За кем конкретно?
– В частности, за мной, – признался Прайс. – В бинокль.
Мисс Амброуз даже отпрянула.
– Я не собирался об этом сообщать – не хочу, чтобы у Флоренс были неприятности, к тому же я вовсе не возражаю, чтобы за мной подглядывали… – Прайс засмеялся, но мисс Амброуз показалось, что улыбка не поднялась выше рта, так и не достигнув глаз. – Но я все же решил рассказать, ведь рано или поздно старики совсем сдают…
– Это правда, – нахмурилась мисс Амброуз.
– Вот, теперь я переложил эту заботу на вас, – подытожил он.
Мисс Амброуз ожидала, что на этом Прайс и откланяется, но он остался стоять – с этой недоулыбкой на губах и неискренне-пристальным взглядом. Наконец замок снова щелкнул, впуская внешний мир, Прайс скрылся из виду, и Антея Амброуз почувствовала, что снова может дышать.
Ей нужно было подумать, но мысли разбегались от стука трости Джека, похрапывания миссис Ханимен и голоса Флоренс Клэйборн, высказывавшей свое очередное мнение, поэтому мисс Амброуз, прихватив записную книжку, карандаш и на всякий случай помаду, вышла пройтись.
– Ушла, – констатировала я.
Элси проводила взглядом ретировавшуюся мисс Амброуз:
– Да.
Джек занял позицию в коридоре.
Кабинет напоминал распродажу на барахолке: все выставлено напоказ. Ящики не задвинуты до конца, шкафы чуть приоткрыты, личные вещи рассыпаны по столу, будто на прилавке в магазине.
– Откуда начнем? – Я подняла степлер. Его челюсть отвисла, обнажив ряд серебристых зубов.
– Не понимаю, как ей работается в такой обстановке, – не выдержала Элси. – Разве ей не мешает беспорядок?
Я рассматривала целую коллекцию колпачков для ручек и скрепок, высыпавшихся из пластмассовой коробки в углу стола.
– Может, это отражает состояние ее ума?
– Напряженную умственную деятельность, что ли?
– Полный кавардак! – отозвалась я, и Элси засмеялась.
Через стекло был виден верх фуражки Джека, проплывавшей туда-сюда по коридору. Элси тоже посмотрела на него.
– Давай-ка живей, – подогнала она.
Мы приступили к обыску. Странно, но, оказывается, искать среди беспорядка труднее: никогда не знаешь, насколько человек привык к собственному бардаку. Может оказаться очень важным и тонким моментом, где именно мусор лежит на полу и на сколько дюймов должен быть приоткрыт выдвижной ящик. Приходилось действовать осторожно. Однако, несмотря на все усилия, нам удалось найти только с полдюжины чеков из супермаркета и прошлогоднюю фотографию с рождественского корпоратива.
– Скажи, мисс Биссель прелестно выглядит? – похвалила я. – Костюм эльфа просто создан для нее.
– Флоренс, не отвлекайся, постарайся сосредоточиться.
– Только очень жаль, что она здесь не улыбается…
– Флоренс! Ты не забыла, мы ищем доказательства, способные помешать отправить тебя в «Зеленый берег»? У нас очень мало времени!
Я положила фотографию.
– Вон шкафы, о которых я говорила. – Я оглядела дальнюю стену. – Там обязательно должно что-то быть.
Металлические шкафы занимали весь угол комнаты – огромные серебристые монстры, таких уже нигде не держат. Ящики можно выдвигать только по одному, иначе все сооружение рухнет вперед и раздавит.
А еще ящики были заперты.
– Самое интересное всегда под замком, – сообщила я. Мы огляделись. В комнате было столько укромных местечек спрятать ключ, что от мысли о поиске опускались руки.
– Представь, что ты – мисс Амброуз, – начала Элси. – Что бы ты сделала?
– Прибралась бы немного!
Элси закрыла лицо руками.
– С ключом! – простонала она.
– С ключом? – Мне пришлось ждать, пока глаза вспомнят. – Ключ может быть где угодно.
– Я бы его под столешницей скотчем закрепил, – сообщил Джек, появляясь на пороге.
Я начала ощупывать столешницу.
Элси приподняла брови:
– Откуда вы знаете такие тонкости?
– Война – источник бесценного опыта. – И Джек подмигнул нам обеим.
Элси взяла у меня ключ и пошла к металлическим шкафам:
– Посмотрим, подойдет ли.
Ключ подошел. Первый ящик застонал, выдвигаясь и словно пробуждаясь от глубокого сна. В нем были все мы в картонных папках: ряды безмолвных людей с замолчавшим прошлым, которое только и ждет, чтобы его выслушали.
– Будем читать о себе? – из-за картонного вкладыша с буквой «К» я вытянула свою папку.
– Нет, не будем. – Элси затолкала мою папку обратно. – Мы ни о ком читать не будем, кроме Ронни, даже о себе. Мы и так о себе все знаем, зачем еще читать?
– Приятно ж вспомнить!
Я закрыла верхний ящик и потянула на себя второй.
– «П». Габриэль Прайс.
Я вытащила его личное дело, и мы начали читать.
– Девяносто семь?!
Дата рождения нас ошарашила.
– Разве Ронни не ровесник Бэрил?
Наверное, виной тому неожиданность, но глаза Элси покраснели при имени сестры. Я думаю, умершим нужно, чтобы о них говорили – хотя бы когда к слову придется. Иногда после нас остается только имя, и если люди боятся его произносить или слышать, мы в конце концов истончаемся и истаиваем вовсе, потому что о нас никто больше не говорит.
– Обычно люди преуменьшают свой возраст, – неуверенно предположила я.
Элси открыла папку, и оттуда выпала газетная вырезка.
– Я же знала, что где-то слышала это имя! – не удержалась я. – Я вам говорила!
Герой в одиночку спасает жертву ограбления (97 лет).
Восемнадцатилетний Дэн Картер вчера героически задержал преступника, средь бела дня ограбившего 97-летнего пенсионера Габриэля Прайса (на фотографии ниже).
Мистер Прайс получал свою пенсию, когда его сбили с ног, толкнув на тротуар. Его крики привлекли внимание мистера Картера, который поспешил на помощь пострадавшему и удерживал нападавшего до приезда полиции. Сообщение об этом появилось в национальной прессе, и у мистера Картера даже взяли интервью для Би-би-си. «На моем месте всякий поступил бы так же», – сказал смелый юноша.
Комментарий мистера Прайса получить не удалось.
– А я считаю, не всякий бы так поступил, – заметила я. – Был этот заголовок в одной из моих старых газет, и по радио тоже целая программа была про добрые поступки.
Кроме этого, в личном деле мало что нашлось. Уведомление от врача о повышенном холестерине, письмо стоматолога об установке имплантов, краткая справка из социальной службы о невозможности самостоятельного проживания и трудностях с самообслуживанием.
– А на вид он вполне способен о себе позаботиться, – не выдержала я.
Мы принялись читать дальше.
– Ронни Батлер родился не в Уитби, – твердо сказала Элси.
– Нет. Но, возможно, там родился Габриэль Прайс, если таковой вообще существовал.
Мы вглядывались в фотографию на газетной вырезке, сделанную несколько недель назад. Несмотря на зернистость, сомнений быть не могло: со страницы на нас смотрел Ронни.
– Просто чудо, что его никто не узнал, – удивилась Элси. – Ведь это было во всех газетах!
Я пристально смотрела на фотографию.
– А может, и узнали, – сказала я.
Смешная штука эти фотографии: поймают мгновение вашей жизни, и вам уже никогда не вырваться. На моем столике в углу лишь одна фотография. У меня мало снимков – никто как-то не удосуживался фотографировать, но этот – школьный. Мы стоим в ряд и смотрим в объектив фотоаппарата – и в будущее. Я с одного края, а Элси – с другого. Всякий раз, завидев какую-нибудь старую фотографию, я невольно ищу там себя.