– Да?.. – протянула я.
– А когда он шел по проходу, я заметила у него шрамик в углу рта.
Она указала где, и мы все тоже невольно подняли пальцы ко рту.
– Я ему сказала: «Вы очень похожи на моего давнего знакомого».
– Вы с ним заговорили? – удивился Джек.
Еще бы, Мейбл со всеми говорит. Она и в пустой комнате отыщет собеседника.
– И что он ответил? – Я подалась вперед.
– О чем вы говорили? – спросила Элси.
– Да ни о чем особенном. Он сказал, что недавно сюда переехал и никого тут не знает.
Мы переглянулись поверх корзины для белья.
– Но у меня просто все внутри оборвалось! – Мейбл не из кисейных барышень, которые всего пугаются, но я верю, что подобной встрече и такие трюки по силам. – Это напомнило мне о последнем разе, как я видела Ронни Батлера.
Я ждала. Я была уже на грани того, чтобы открыть рот, но Элси взглянула на меня, и мы побеседовали одними глазами. Элси всегда говорит, если помучить кого-либо молчанием, собеседник в конце концов заполнит его с куда большим энтузиазмом, чем в ответ на расспросы. Не хочется признавать, но она оказалась права: Мейбл принялась за рассказ по собственной инициативе.
Я простила Элси еле заметный торжествующий кивок.
– Это было в тот вечер, когда умерла Бэрил. Заворачиваю я за угол ратуши, и тут на дорогу выскакивает машина, как летучая мышь из ада. Чуть с ног меня не сбила! – Мейбл прижала руку к груди. – Ведь это я могла там лежать… – проговорила она. Пальцы оставили маленькие розовые пятнышки напряжения на коже.
– А Ронни в той машине один сидел? – спросил Джек.
Я попыталась сглотнуть, но горло вдруг отчего-то отказалось подчиняться. Я испугалась, что закашляюсь или начну задыхаться, и чем больше беспокоилась, тем явственней казалось, что так и выйдет. Тело давно взяло привычку подводить меня, как только от него что-нибудь потребуется.
– Нет, конечно! Но я понятия не имею, кто там с ним сидел. И не думайте, что я все эти годы не пыталась вычислить, кто с ним был!
– Безуспешно? – уточнил Джек.
Мейбл очень медленно покачала головой.
– Я только помню что-то красное. Может, шарф. – Она уставилась на нас. – Или шапка?
Один из детей влетел в комнату, размахивая листком, и мы вернулись к настоящему. Последовала странная беседа между Мейбл и ребенком – я ловила каждое слово, повторяя его губами. Я вытянула руку, надеясь, что малыш подойдет, но он ракетой унесся из комнаты.
– Надеюсь, я его еще увижу, – сказала Мейбл, провожая ребенка взглядом.
– Кого? – удивилась я.
– Мужчину, похожего на Ронни. Может, это его родственник?
– Я бы на вашем месте держался от него подальше, – произнес Джек. – Равно как и от любого человека, называющего себя Габриэлем Прайсом.
– Кем?!
– Вы просто имя запомните и будьте осторожнее.
– Со мной все будет в порядке. – Мейбл откусила большой кусок пирога. – У меня в доме своя полиция.
– У тебя полицейский комнату снимает? – заинтересовалась Элси.
– Наша Сандра вышла за сыщика. Уже, конечно, на пенсии, но по-прежнему думает как детектив. И еще есть мой Норман.
– Какой Норман? – спросила я.
– Ты должна помнить Нормана со школы! Мы же женаты почти уже шестьдесят лет.
Норман. Тощий коротышка, не умевший за себя постоять.
– Но мне казалось, он куда-то сбежал? – спросила я.
– В смысле – сбежал? – нахмурилась Мейбл.
– Ну, в Лондон?
Она засмеялась:
– Норман был в Лондоне раз в жизни, и то против воли! Хочешь с ним поздороваться? Он в саду.
Я поглядела через окно на пожилого мужчину, стоявшего на газоне, уперев руки в бока. Его окружали дети и куры. Он остался тощим коротышкой, но у него был степенный, спокойный вид, который приходит только с возрастом и хорошим здоровьем.
– Не будем его тревожить, – сказала я и поглядела на Элси: – Что, опять долгая секунда?
– Опять.
– Пожалуй, нам пора.
Элси улыбнулась:
– Времени всегда проходит больше, чем кажется.
Когда мы забрались в машину и Крис, привычно кашлянув, завел мотор, я оглянулась на дом. Свадебный торт, полный детей.
– Я бы хотела жить вот так, – призналась я.
Джек вгляделся в боковое стекло:
– В такой глуши?
Я смотрела, как целый отряд внуков идет за Норманом в дом.
– А только в глуши и можно. Всегда думаешь – вот однажды настанет день, и все будет, а потом спохватываешься, что дней-то у тебя осталось совсем мало…
Элси повернулась ко мне:
– Сколько еще «я бы хотела» у тебя в запасе?
– Ну, я бы хотела научиться играть на пианино, – начала я, – съездить посмотреть на китов…
– На китов?!
– Меня они всегда привлекали.
– Тебя же на катере укачает, – усомнилась она.
– Когда-нибудь, – усмехнулась я, – меня перестанет укачивать.
– А меня это никогда не интересовало, – разочарованно сказала Элси, – и эта несносная качка…
– Никто тебя под дулом пистолета не заставляет. Я не говорю, чтобы ты ехала со мной. Нам не обязательно все делать вместе.
Я видела, как Крис и Джек незаметно переглянулись. Элси отодвинулась от меня на самый край сиденья и зарылась подбородком в воротник пальто.
Джек кашлянул.
– А у вас есть догадки, – начал он, – кто же в красном мог быть в той машине?
Элси покачала головой. На ее лице читалась борьба с прошлым, и видеть это было невыносимо тяжело. Я отвела взгляд.
– Я не помню, – призналась я. – Я даже не помню, кто мне сказал, что Бэрил мертва. Я будто всю жизнь это знала.
Прижавшись лбом к стеклу, я смотрела на проезжавшие машины. Сколько транспорта! Так у нас дорог не хватит. Скоро ситуация станет тупиковой: мне представилась бесконечная вереница людей, выглядывающих из-за руля, высматривающих цель, которой они никогда не достигнут, навсегда застряв в пробке.
– Порой переживания бывают и такими, – услышала я голос Джека с переднего сиденья. – Они становятся тяжелым ударом, и уже не вспомнить, как мы жили до них.
– Но мне нужно вспомнить, – возразила я. – Нужно же выяснить, кто это был!
– Вы обязательно вспомните, – заверил Джек.
Я прижалась к стеклу плотнее и закрыла глаза. Я почти задремала, когда услышала Элси:
– Сейчас выпускают браслеты от укачивания… Говорят, очень эффективные…
Я дотянулась и благодарно сжала ее руку.
Когда мы въехали на территорию «Вишневого дерева», Крис ахнул:
– Это еще что такое?
Он так резко дал по тормозам, что мы с Элси нырнули вперед, чуть не слетев с сиденья.
– Простите, – извинился Крис.
Во дворе стояли две пожарные машины. Они ведь как коровы, эти машины: не сознаешь их величины, пока они не встанут прямо перед тобой. Вокруг расхаживали люди с важным видом. На фоне шлемов и светоотражающих курток обитатели «Вишневого дерева» походили на опавшие листья на ветру. Саймон пересчитывал всех по головам, но мисс Амброуз все время отвлекала эти самые головы, призывая стариков проявить сознательность.
– Свистать всех наверх, – скомандовал Джек и отстегнул ремень безопасности.
Я тронула Элси за руку:
– Мне казалось, он служил в армии, а не во флоте?
– Ничего, это взаимозаменяемо, – отозвалась она, – при кризисах.
И только когда Джек зашагал по дорожке, я заметила забытую им трость.
– А, вот вы где! – заметив его издалека, мисс Амброуз двинулась прямо на нас. Она тяжело ступала по двору, скрестив руки на груди. Мелкие камушки летели из-под ее ног и в страхе прятались в траву. – А я-то гадала, когда вы вернетесь!
– Что случилось? Мы что-нибудь пропустили? – спросила я.
Мисс Амброуз оглянулась на корпуса.
– Произошел инцидент. Боюсь, довольно серьезный, но никто не пострадал, и мы должны благодарить судьбу…
– Что за инцидент? – перебил Джек.
Мисс Амброуз покусывала губу:
– Пожар.
Мы тоже посмотрели на корпуса. Все выглядело как обычно.
– Пожар? – переспросила Элси.
– Ну, вернее, почти пожар.
– Людям нужно быть осторожнее, – заворчала я. – Возгорание на сковороде, газовые горелки… Вся одежда, какую мы сейчас носим, сделана в Китае и легко воспламеняется…
– А где начался пожар? – спросил Джек. – Вернее, почти пожар?
Мисс Амброуз покосилась на меня:
– Вообще-то в коридоре у Флоренс.
У меня сразу во рту пересохло.
Оторвав взгляд от жилого корпуса, я уставилась на мисс Амброуз:
– В моем коридоре? Что, черт побери, могло загореться в моем коридоре?!
– Вы оставили утюг включенным, и он прожег дыру в гладильной доске. Вам действительно необходимо быть аккуратнее, последствия могли стать катастрофическими.
Мимо прошел пожарный, пристально поглядев на нас.
Я продолжала, хотя меня никто не слушал:
– Я вообще не пользуюсь утюгом, я уже несколько лет ничего не гладила! Это ошибка! Где мисс Биссель?
– Заполняет бумаги, – ответила мисс Амброуз. – Нам придется заполнить форму отчетности о происшествии.
– Но инцидент случился не по моей вине! Это не я! – Я поняла, что кричу, потому что Джек тронул меня за локоть.
Я отдернула руку:
– Я не причина инцидента!
– Всем нам следует быть очень благодарными мистеру Прайсу, – заметила мисс Амброуз.
– Мистеру Прайсу? – хором повторили мы втроем.
– Да. – Она кивнула в угол двора, где Ронни Батлер обменивался рукопожатием с кем-то в светоотражающей куртке. – Именно он учуял запах гари и сообщил нам.
Джек снова взял меня повыше локтя.
– А что он вынюхивал возле моей квартиры? – накинулась я, но мисс Амброуз проигнорировала вопрос и расплылась в улыбке, глядя через двор.
– Ему присуждается звание жильца месяца.
– Что такое «жилец месяца»? – удивилась Элси.
– У нас нет никаких жильцов месяца! – твердо сказала я.
– Теперь есть, – отрезала мисс Амброуз. – Я так решила.
Голубь вернулся.
Мисс Амброуз говорит, что голуби все одинаковые, но она невнимательно смотрит. Оттенок крыльев, песни, которые они поют, – все разное. Мисс Амброуз лишь бросает взгляд, видит птицу и дорисовывает в уме остальное. Это вечерний голубь. Хвост у него темнее, грудка прелестного малиново-сиреневого оттенка и воркование гораздо мягче, чем у утренних голубей, хотя тем тоже есть много чего порассказать. Я иногда провожу с ними время – так, развлечения ради. Конечно, я ни за что в этом не признаюсь, иначе мисс Амброуз сразу отправит меня в психушку. Но разве это преступление – говорить с голубем? Или подниматься по лестнице, ставя ногу на каждую ступеньку, или иногда забывать задернуть занавески. Какими нетерпимыми стали люди! Взять хоть женщину из социальной службы. Круглая, бледная, а больше-то о ней и сказать нечего. Та, что упекла меня сюда.