бе помогать.
– Что? – переспросила я, не оборачиваясь. – Что ты сейчас сказал?
– Я сказал, – его дыхание стало ближе, голос перешел почти в шепот, – «не думай, что я буду тебе помогать».
Комната вдруг резко отдалилась: и с кем-то говорившая мисс Амброуз, и орущий телевизор в углу, и пустой стул Джека, ожидающий, когда его займут. Я будто смотрела на все с потолка, или из соседней комнаты, или откуда-то из будущего. Сумбур света и красок, замешательство, которое казалось чужим, не моим… Я встала.
– Не хочу больше играть, – заявила я. – Я передумала.
– Как, ты же только начала! – раздался рядом голос Ронни. – Не сдавайся, игра еще не кончена.
– Присядьте, Фло. – Саймон выровнял квадратики с буквами. – У вас отлично получается.
– Я не обязана играть! Я вправе делать, что хочу! Так вот, сейчас я хочу уйти!
Повернувшись, я задела край подставки, и буквы разлетелись по полу.
– Ну вот, смотрите, что вы наделали. – Присев, Саймон начал собирать плашки. – Весь пол усыпали!
Подняв глаза, я перехватила взгляд Ронни в упор.
– Это все ты, да?
Он не ответил.
– Я знаю, что ты. Я с самого начала поняла, что это ты! – Кажется, я перешла на крик, потому что Саймон встал и нахмурился на нас обоих.
– Ты права, Флоренс, это я. – Ронни взглянул на Саймона, который хмурился все сильнее. – Я задел край стола и опрокинул палетку.
– Понятно. – Саймон положил квадратики с буквами на стол. – Хотя, по-моему, это сделала Флоренс.
– Да, так могло показаться со стороны. – Ронни потрепал меня по плечу. – Но это всего лишь случай неверного опознания, да, Флоренс?
– Флоренс, я бы очень хотела, чтобы вы остались. – Мисс Амброуз подняла с ковра последние буквы. – Мне гораздо спокойнее, когда вы здесь, с нами!
– Я хочу вернуться к себе. Ни минуты не желаю находиться в этой комнате! – Я натягивала пальто. – С меня хватит.
– Я не могу вас заставить, – погрустнела она, – но мы будем здесь, если вдруг вы передумаете.
Я не собиралась передумывать. Я была сыта по горло светскими разговорами, маленькими тарелочками и играми. Я искала глазами Элси, но ее, как назло, нигде не было видно, поэтому я оставила мисс Амброуз и разговорившихся обитателей «Вишневого дерева» и направилась по коридору к выходу.
Я знала, что он идет за мной.
Знала, даже не оглядываясь.
– Разве у тебя нет времени еще на одну партию? – крикнул Ронни.
Я остановилась, развернулась и пошла обратно, пока не оказалась меньше чем в шаге от него.
– Это был ты, правильно? Все время ты?
Он ухмыльнулся, и шрам в углу рта исчез.
– Что значит – все время?
– Бинокль, торты, заказы пиццы и такси – твоих рук дело?
– Не забудь о слонике, Флоренс. Или слона ты и не приметила?
– Ты убил Габриэля Прайса! Это ты столкнул его в воду!
– Тебя я меньше всего ожидал увидеть на том берегу, Флоренс. Я ждал Габриэля. Я все распланировал. Мне требовалось позаимствовать имя, назваться кем-нибудь другим, но без лишнего шума. – Произнося это, он не менялся в лице. – А то ситуация начинала усложняться.
– Так ты его там поджидал?
– Я знал, что он пойдет в гостиницу короткой дорогой. И тут откуда-то выскочила ты. Большей удачи и представить было нельзя! Как ни странно, именно благодаря тебе присвоить его личность оказалось намного легче. Если бы кто-то и поднял шум и начал копать, так это ты, но, учитывая обстоятельства, потом вела себя тише воды. Флоренс, ты даже не догадываешься, как легко я доплыл до берега и сделал все задуманное!
– И полиция ничего не заподозрила?
– Меня записали в без вести пропавших. Через несколько недель на берег выбросило тело: схожее телосложение, примерно мой возраст. Я знал, что это может произойти, но Габриэля уже нельзя было узнать. Никаких ДНК-тестов тогда не существовало, полицейские использовали лишь свои дедуктивные способности. К счастью для меня, они размышляли неправильно.
– А Габриэля никто не искал. Никому и в голову не пришло, что это может быть он.
– Нет, конечно! Он ведь жил как кочевник. Все решили, что он переехал в другой городишко. Статус без вести пропавшего вообще зависит от того, заметит ли кто твое отсутствие.
– И ты занял его место? Украл документы и стал Габриэлем Прайсом?
Ронни только улыбнулся.
– Я все расскажу, – поклялась я. – Я расскажу все с самого начала!
– Ты правда думаешь, что тебя станут слушать?
– Люди меня всегда слушали, всю жизнь! Никто ни разу не усомнился в моих словах!
– Флоренс. – Ронни наклонился, и его слова на цыпочках вошли мне в ухо. – Когда ты уже поймешь-то? Ты давно уже не та, что прежде.
Я долго ощущала дыхание его слов на моем лице, даже когда ушла.
Я вернулась в квартиру, Элси сидела за столом, ожидая меня.
– Где тебя носило? – Я знала, что не должна кричать, но… – Почему тебя там не было?
– Да что стряслось, Фло? – Элси съежилась на стуле, показавшись очень маленькой. – Ты будто привидение увидела!
– Это Ронни. – Я подошла к окну и задернула занавески. – Он столкнул в воду Габриэля Прайса. Он ждал его у реки и убил. Он только что признался мне, когда мы играли в «Эрудит».
– Играли?!
– Он доплыл до берега, выбрался и дождался Габриэля Прайса. Сказал, я все только облегчила, потому что потом не стала поднимать шум.
Когда я обернулась, Элси не было.
– Ну, и где ты? Куда тебя унесло?
– Я здесь. У тебя шок, я делаю тебе сладкий чай.
Я пошла в кухню и поставила молоко обратно в холодильник.
– Не нужно мне чаю. Я хочу, чтобы ты меня выслушала.
Когда я закрыла дверцу холодильника, Элси уже снова сидела за столом с какой-то бумагой.
Я выхватила у нее листок.
– Нельзя спокойно посидеть, а не бегать по всей квартире? Я за тобой не успеваю!
Элси притихла, глядя на меня из угла.
– Не пойму, что ты от меня хочешь, – призналась она. – Скажи мне, что делать!
– Мне надо, чтобы ты выслушала! Он признался, и теперь я хочу, чтобы ты помогла мне решить, как лучше поступить. Джек бы знал. Будь Джек здесь, он предложил бы план!
– Но Джека нет. Здесь только ты, я и эта тайна. Кто нам поверит?
– Кто-нибудь да поверит. Ради Руфь Ханимен, ради Бэрил!
Элси промолчала.
– Я не понимаю, зачем ты пришла, если ты не готова мне помогать, – не выдержала я.
– Я тебе уже помогла. Я помогла выяснить правду. Я здесь именно для этого, – сказала Элси. – Разве ты меня не слушала?
Опустив глаза, я увидела, что у меня дрожат руки, а бумажка разорвана на мелкие клочки.
– По-моему, тебе нужно полежать, Флоренс, хотя бы полчасика. Дай голове отдохнуть.
Я не помню, как легла в постель, но очнулась уже на кровати, свет пробивался сквозь занавески. Первая мысль была о Ронни.
Я некоторое время стояла на мосту после того, как он упал в воду. Вместо того чтобы искать помощь, я решила найти Элси. Она бы единственная меня поняла. Она единственная, кому я могла довериться. Не отцу, который бы мне заведомо все простил, не Гвен, которая скроила бы для меня оправдание, а Элси.
Она была моей лучшей подругой.
Только она нашла бы нужные слова.
Потому что Элси всегда знает, что нужно сказать, чтобы мне стало легче.
Я бежала по тротуарам, булыжным дорогам и темным улицам. Не знаю, на что я обратила внимание в первую очередь, но, наверное, на запах. Я не поняла, почему я вдруг закашлялась и стало трудно дышать, но когда я подбежала ближе, он был повсюду, черный дым, заполнивший улицы, сворачивавшийся длинными спиралями, пробиравшийся сквозь ночь. Потом я услышала треск пламени и увидела огромный оранжево-красный всполох на фоне ночного неба. Я все поняла. Поняла, еще даже не свернув за угол, потому что вспомнила, как смотрела в камин, забыв обо всем на свете, обуреваемая мыслями. Я же не поставила заслонку обратно! Я поворошила угли кочергой и оставила тлеть! Видимо, искра выскочила на ковер. Дом Элси сгорел дотла по моей вине!
Пожарный вынес из огня почти всю семью. Почти всех женщин.
За исключением одной.
Обычно я не спала днем, тем более одетая, и когда я проснулась, простыни были смятые и истерзанные, а лоб покрыт испариной. Элси ушла. Я сразу это поняла, потому что без нее в квартире стало пусто.
– Ты здесь? – крикнула я. – Я решила все рассказать мисс Амброуз!
Мой голос потонул в тишине.
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной!
Встав с кровати, я запнулась о свалившееся на пол покрывало. Ногу пронзила резкая боль, но это было неважно. Я думала только о том, чтобы найти Элси. Я вышла во двор и стала заглядывать в комнаты. Я хотела постучаться к ней, но не могла вспомнить, какой у нее номер квартиры. Это она всегда приходила ко мне в гости, уверяя, что у меня из окна вид лучше. Мой взгляд пытался пробраться сквозь стекла и занавески, но я видела только свое отражение, цветы в горшках, бутыли с моющей жидкостью на подоконниках и пустые жизни других людей. Джек бы знал, в какую дверь постучать… Пришлось напомнить себе, что у него теперь не спросишь. Я никак не могла толком проснуться, и мыслям приходилось пробиваться сквозь пласт густого ила у меня в голове.
Наверное, Элси меня опередила. Она впервые сама приняла решение и уже сидит у мисс Амброуз и ждет меня.
Саймон никогда не видел, как проводят арест. Совсем непохоже на то, что показывают в телесериалах: наручники не надевали, и ни разу не прозвучало слово «сцапали». Это были те же полицейские, что и пару дней назад, только на этот раз они не снимали фуражек.
Рональд Дэвид Батлер.
Он не был похож на Рональда Батлера. Хотя, честно говоря, он и на Габриэля Прайса уже мало походил.
– Может, какая-то ошибка? – только и произнесла мисс Амброуз, справившись с отвисшей челюстью.
Габриэль Прайс – вернее, Ронни Батлер – промолчал. Казалось, он не удивился своему аресту, хотя, конечно, такого быть не могло. Этого никто не ожидал. Саймон и мисс Амброуз убирали тарелки с остатками поминального чая. Им помогали все, даже Шерил. Всякий раз, как Саймон поворачивался, она оказывалась рядом, а когда он составлял друг на друга чашки и блюдца, подошла к нему, и они завели долгую беседу о том, как все это печально и какая жалость, что никто не знает, чем жил человек, пока викарий со своей кафедры не перечислит заслуги усопшего. Саймон уже хотел отнести тарелки на кухню, когда Шерил спросила, что он делает в выходные.