ом. Сперва мне нужно потолковать с твоим кузенчиком-кузнечиком.
– Дззинк обрадуется тебе не больше моего.
– А я и не хочу, чтобы он радовался. – Я улыбнулся. – Я хочу, чтобы он меня спрятал.
– Я никуда тебя не поведу.
И Клахт категорично переплёл лианы.
– Если ты забыл, винтовка по-прежнему у меня. – Я дружески ткнул Клахта дулом в бок. – Так что, как грицца, take me to your leader.
Клахт поворчал – что было для него характерно, – но смирился и повёл меня по лабиринту тропок. Нас сопровождали чудесные запахи отходов, шум токсичных рек и ручейков, рассеянный свет. Дважды Клахт пытался удрать, но я оказывался проворнее. Наконец, мы вышли к большой круглой двери.
– Заткни уши, – буркнул гумафлор.
– Зачем это?
– Не хочу, чтобы ты услышал пароль.
– Боишься, что засмею?
– Слышь, заткни уши, или…
– Да ладно те, у меня всё равно рук не хватит. Говори свой пароль.
Клахт ругнулся вполголоса, а потом отчётливо произнёс:
– Teenage Mutant.
– Ninja Turtles, – прозвучало из-за двери.
Жужжа, раскрылись стальные лепестки, и мы прошли в город растений. Насколько я помню, он называется Город. Ага, название говорящее.
Город был современным, технологичным и почти не перенаселённым. Растения хорошо устроились. Если вдруг мне надоест неспокойная жизнь, я попрошу Колбинсона превратить меня в гумафлора и подселюсь к ним. Но это так, мечты.
– Привет, дамы.
Я помахал гумафлорихам. Многие из них помахали в ответ.
– Привет, Децербер. Как ты?
Я иногда забегаю сюда, и женская часть населения успела со мной познакомиться.
– Спасибо, всё в порядке! Я сейчас немного занят, но, как только освобожусь, можете смело располагать моим временем.
Они рассмеялись и послали мне воздушные поцелуи.
Клахт ворчал. Завидовал, наверное.
Мы зашли в приземистую хибарку, которая заменяла Дззинку особняк. Он был скромным парнем со скромными запросами, честным и деловитым. И как его до сих пор не свергли?
Я бросил Клахту ружьё.
Он не ожидал этого. Отшатнулся, словно в него кинули змеёй, вытянул руки, поймал пушку за ствол и, оступившись, повалился на диван.
Дззинк склонился над столом и в компании трёх военачальников рассматривал какие-то бумаги. Шум заставил его обернуться.
– О, – сказал он, увидев меня.
– И тебе привет, Дззи. Как дела? С кем воюем?
Дззинк повернулся к военачальникам.
– Давайте ненадолго прервёмся, хорошо?
Военачальники слаженно кивнули, покосились на меня и организованно покинули хибарку… или, как это, президентские апартаменты.
– Дззи, только не говори, что ты не рад меня видеть.
– Децербер, ты мой друг – я всегда рад тебя видеть. Проблема в другом.
– В том, что за мной по пятам ходят неприятности?
– Ну да.
– А, не парься. – Я развалился на диване, положил ноги на тумбочку.
Дззинк взял с полки трубку, набил её табаком и задымил. Помещение наполнилось сладким и приятным запахом.
– И не жалко курить своих собратьев? – спросил я.
Клахт хотел что-то сказать, но понял, что его всё равно никто не слушает. Он взял под мышку винтовку и вышел из дома.
Я неспешно рассовал по ртам сигары, достал зажигалку с дракончиком, прикурил.
– Тут такое дело, Дззи… мне нужно схорониться.
Гумафлор обдумал мои слова.
– Надолго?
– До завтрашнего дня как минимум.
– Кому ты насолил на этот раз?
– Слишком долго перечислять.
Дззинк положил трубку, встал и подошёл к окну.
– Такой чудесный город, ты согласен? Ни войн, ни катаклизмов, ни преступности.
– В общем, да, но, кажется, и у вас наступили не лучшие времена. Если не ошибаюсь, ты с теми армейскими шишками обсуждал военную стратегию.
– Да. – Дззинк снова зажал трубку в зубах – острых, но мягких. – У нашего спокойного города, как ты правильно заметил, наступили не лучшие времена. И знаешь, что интереснее всего? Началось это незадолго до того, как в мой дом зашёл трёхголовый пёс в солнечных очках.
– Кстати, спасибо, что напомнил. – Я снял очки, прибавив миру яркости. – Вот, так намного лучше.
– И я подозреваю, – продолжал Дззинк, – что эти два события взаимосвязаны.
– Одно – это моё появление, а второе какое?
– Вторжение странных существ. Нет, не вторжение – это, скорее, была разведка боем.
У меня в голове созрела мысль, но я не спешил её высказывать. Может, пронесёт.
Не пронесло.
– Прошлой ночью в Город вторглись страшные чёрные существа. Бесформенные кляксы, насылающие…
– …волны ужаса?
Дззинк замолчал и посмотрел на меня в упор, потом покачал головой.
– Я так и думал. Ты с ними знаком? Это твои хорошие друзья?
– Да нет, просто пару раз виделись.
– Кто это такие, Дец?
– Я сам ещё не до конца разобрался, но они имеют отношение к проблеме, которую я пытаюсь решить.
– Из-за которой ты оказался здесь?
– Так точно.
Дззинк вздохнул и сел на краешек стола.
– Эти чудища унесли пятьдесят три существа.
– Убили?
– Ты не знаешь, как они действуют?
– Я чуть было не узнал, но в последний момент повезло.
– Нет, они никого не убивают. Они… Давай я лучше покажу. Один из горожан снял это на камеру перед тем, как… В общем, смотри.
Дззинк прикоснулся к микроскопическому экранчику, висевшему на стене. Он увеличился до размеров надувного бассейна и заполнил собой всю стену. Дззинк погасил свет и включил запись. Визор замерцал ярким светом.
На экране появилось изображение.
Центральная площадь. Толпы растений в панике бегут от чего-то, что невозможно разглядеть. Крики, вопли – смертельный ужас обуял жителей. Они толкают, пихают друг друга. Зелёные тела лежат на земле, по ним бегут зелёные ноги. Стоны, мольбы о помощи.
(Изображение то и дело дёргалось, звук пропадал, но от этого происходящее делалось ещё страшнее.)
Появляются полицейские. Они кричат бегущим растениям, что всё в порядке, но те не слышат их. Они хотят только одного: убежать, как можно быстрее и как можно дальше. Полицейские выхватывают дубинки.
Тут на заднем плане появляется нечто. Оно выглядит как дефект плёнки, чёрный круг, скачущий вверх-вниз. Но вот оно начинает приближаться. Оно увеличивается в размерах, и становится понятно, что это огромная клякса. Грязное пятно на листе реальности. Оно шевелится, всё время меняет форму. Это существо из ночного кошмара, порождение самых глубоких бездн ужаса.
Горожане не двигаются с места. Они замерли, окаменели, они словно парализованы. Полицейские машут им, кричат: «Уходите! Спасайтесь!» Но жители не шевелятся – они не могут совладать с собой. По телу многих пробегает дрожь. Полицейские бегут к ним на помощь. Быстрее, быстрее, лишь бы успеть! Они вынимают дубинки, выхватывают пистолеты. Они совсем близко.
И тут волна страха накрывает их с головой. Невидимый поток, который сводит мышцы, подчиняет себе сознание. Полицейские застывают на месте. Рты многих раскрыты, но из них не доносится ни звука. Или – только едва слышный хрип. Зрачки расширены, тела одеревенели. Это больше не живые существа – это заржавевшие роботы, истуканы, каменные глыбы, но – не живые существа.
Удовлетворённо покачиваясь, «пятно» подплывает к ним. При взгляде на его плавные движения накатывает тошнота. Под тонкой оболочкой продолжает перетекать чернильно-чёрная отрава. Мгновение ничего не происходит, а затем «пятно» раскрывает зев – и сама смерть проглядывает сквозь эту гигантскую прореху.
(Секунды тишины, которую нарушает лишь потрескивание плёнки.)
И «пятно» заглатывает первую жертву. Захлопывается безгубая пасть, сжимая горожанина, точно картинку в графическом редакторе. Растение вскидывает руки, разевает рот, хочет закричать, но поздно: его тело теряет объём и начинает светиться. По мере того как чёрная пасть закрывается, двухмерная фигура жителя всё больше съёживается, – сначала до размеров шарика для гольфа, потом превращается в яркую белую точку. И исчезает.
«Пятно» довольно. У него нет глаз, но все чувствуют его голодный взгляд. «Пятно» растёт, становится толще и… реальнее.
Сцена поедания длилась не дольше двух секунд. Но впечатление такое, что за это время прошла целая жизнь. Безвозвратно утерянная, бесконечная жизнь Нереальности.
Проглотившее гумафлора «пятно» передвигается намного быстрее. Оно скользит к новой жертве – хочет продолжить трапезу. Сейчас всё повторится…
…Экран погас. Зажёгся свет.
Дззинк стоял и наблюдал за мной, за моей реакцией. Из лежащей на столе трубки к потолку поднималась тонкая струйка дыма.
– Если бы они неожиданно не исчезли, наши потери были бы гораздо больше.
Я посмотрел в окно. По узким улочкам неторопливо прохаживались растения: зелёные и ветвистые, коричневые и с мощными корнями, колосья болотного цвета и пятнистые серо-зелёные кустарники. На ступенях домиков сидели матери с малышами или юные рокеры с гитарами, или влюблённые парочки. От этого города веяло счастьем, но так уж заведено во Вселенной: где счастье, там и беды.
Дззинк прав: если бы им не повезло, сейчас этот город был бы пуст. Не было бы ни матерей, ни их детей и внуков – они все исчезли бы, все до единого.
– Давай так, – сказал я, поворачиваясь к Дззинку, – ты приютишь меня, а я постараюсь тебе помочь.
– Ладно, Дец, ведь и ты не раз выручал меня. Только одна просьба.
– К вашим услугам.
– Не надо задирать Клахта. Междоусобицы нам ни к чему – достаточно и внешних конфликтов.
– Как скажешь.
– Вот, надеюсь на твоё понимание.
Я тоже надеялся, но при этом знал, что Клахт от меня так просто не отстанет, и я буду вынужден дать ему отпор.
– А сейчас, Дец, мне надо закончить совещание.
– Ага, ноу проблем.
– И, если несложно, скажи командующим, что я их жду.
Я вышел на улицу, нашёл глазами три картофелины в цветных мундирах; они что-то бурно обсуждали.