Эльф щелкнул пальцами и остановившиеся было высотные «качели» вновь начали раскачиваться. Навь тихо выла в качестве аккомпанемента, а господин Сибэль поистине кошмарно улыбался, с отеческой любовью во взоре наблюдая за тем, что творится на грешной земле.
Тем временем внизу Нола все же забила несчастного вампа, и тот уполз в какую-то щель, более не желая принимать участия в активных боевых действиях. Нола приосанилась, протерла расписное весло древним знаменем и хищно огляделась… Неподалеку какие-то левые зомби с успехом долбили одного из ее каменных товарищей. «Трепетная» дева поудобнее перехватила свое ударное оружие и пошла на выручку.
Сибэль еще некоторое время со скукой в багровых глазах понаблюдал за тем, как она выводит из строя оставшихся противников. Когда все было закончено, он подтащил поближе навь и, взяв ее на руки, легко спрыгнул вниз. Поставил псинку, которая с нежностью во взоре рассматривала пол, явно готовая расцеловать грязную, но такую устойчивую землю, на трясущиеся ноги…
После упырь бросил взгляд в сторону огромного старинного зеркала, покрытого пылью и легкой сетью мельчайших трещин. Поправил плащ и покосившийся шейный платок, провел рукой по светлым волосам.
Навь глядела на все это ну с о-о-очень глумливой мордой… И наверняка не удержалась бы от комментариев, не будь так много лишних ушек! Нежить понимала, что ей многое спускают, и не видела смысла ухудшать свое положение излишней вольностью в словах.
Сиятельный, по-прежнему прекрасный собой и изрядно довольный этим фактом упырь наконец повернулся к неровному строю своих воителей.
— Долго же вы разбирались! — спустя минуту, прошедшую в тяжелом молчании, неодобрительно заметил некроэльф. — Итак, я недоволен результатами, а потому мы продолжим тренировки… Надеюсь, вы все поняли?
Подчиненные горячо заверили начальство в своей сообразительности. Начальство обвело их скорбным взглядом, особенно отметив по-прежнему прекрасных големов, и, неопределенно поведя рукой, высказало пожелание:
— Господа! Я не настаиваю, но все же хотелось бы, чтобы стражи Академии и внешне соответствовали своему гордому званию!
Неторопливо развернувшись, Сибэль направился к большой арке с радужно дрожащим маревом, которое расступилось, пропуская долговязую фигуру эльфа.
— И что он имел в виду? — шепотом вопросила Нола-24.
— Что-что… Побрутальнее выглядеть надо! — проворчала навь, а после поднялась и неторопливо потрусила за исчезнувшим мужчиной. — Вы и правда стражи, и это звучит гордо!
Навь ушла. Стражи остались. Переглянулись и решили, что гордо теперь будут не только звучать, но и выглядеть! И надо заметить, что если бы Его дохлейшество Сибэль уделил этому побольше внимания и проконтролировал у своей гвардии «души прекрасные порывы», то многих проблем в последующем удалось бы избежать…
Глава 20ПРИМАНКА ПОНЕВОЛЕ, ИЛИ ЗАТРЕЩИНА СО СПЕЦЭФФЕКТОМ
— Ничего не понимаю… Или что-то случилось, или одно из двух!
Невилика
Сижу это я в библиотеке, учусь, никого не трогаю и искренне рассчитываю на взаимность в этом вопросе… К сожалению, Мироздание меня не услышало, потому как трофейная голова лося на стене встрепенулась и взвыла:
— Подкоряжную — к куратору!
Меня чуть не подбросило.
— Куда?! — неверяще переспросила я, хотя понимала, насколько глупо это звучит.
Лось же всего лишь оживлен специальным заклинанием… Разумным он не является и способен только дать простейшие ответы на доступные его пониманию вопросы. Судя по всему, мой был достаточно прост для осмысления рогатой башкой, а потому вестник послушно уточнил:
— К куратору! Третий этаж, кабинет номе…
— Знаю! — уныло прервала я его и, подавив усталый зевок, начала собирать свои учебные принадлежности обратно в сумку.
Лось замолк, зато активизировались библиотекари…
Когда я проходила мимо стойки, из-за нее резко выкатился один из представителей этой вездесущей братии, безмерно дорожившей академическими рукописями, и заставил расписываться буквально на каждой строчке в формуляре о том, что все полученные книги я честно сдала. Я, разумеется, задержалась, испытывая при этом двойственные чувства: с одной стороны — привычное раздражение на домовичков, которые придумали новую бумажную волокиту, а с другой — тихая радость от того, что встреча с лисом хоть ненадолго, да откладывается. Хотя — ничто не вечно под луной…
И вот иду я по коридорам Академии, едва ли не шатаясь от усталости и истощения, и мечтаю лишь о том, чтобы отоспаться.
Сегодня ночью меня вытащил из кровати Ильсор и радостно сообщил, что ему желается пожра… в смысле — десерта. После чего отведал оного с большим аппетитом. В итоге обратно меня выкинуло обглоданную до астрального скелетика и настолько слабенькую, что хватило сил только попить воды и рухнуть досыпать.
А сейчас опять этот Нар-Харз! Мало мне было вчерашнего скандала и сегодняшнего гадства на первой паре?
Разумеется, после ночных похождений с призраком на занятиях я усердно лишь клевала носом, а слушала из рук вон плохо. И разумеется, «титулованный педагог» без своего сиятельного внимания не оставил! Лучше бы уж промолчал, право слово. Так нет же… Прошелся и конкретно по поводу того, что мои знания по его предмету оставляют желать лучшего, и на тему общей отсталости отдельно взятой студентки Подкоряжной. Притом высказывались эти шпильки в вежливой и даже сочувствующей форме. С одной стороны, все вроде как в высшей степени пристойно, а с другой… Унизительно!
Я пошатнулась из-за того, что в глазах в очередной раз потемнело, и, нащупав прохладную стену, оперлась об нее. Ох… Нет, надо все же поговорить с Ильсором! Что-то он явно аппетит не соизмеряет.
Отдышавшись, я дождалась, пока рассеется черная пелена перед глазами, и снова пошла вперед, с тоской вспоминая о лестнице с крутыми ступеньками и третьем этаже, на котором располагался кабинет куратора.
— Что ж ты… — Я в очередной раз передохнула на площадке между пролетами, — …забрался-то так высоко, гад хвостатый?!
В итоге к закрытым дверям в кабинет Нар-Харза я подошла по-вчерашнему злая, взмокшая, как лошадь, и дышащая «через раз». Постучав и дождавшись соизволения войти, я почти ввалилась в кабинет.
Лис демонстративно медленно и словно нехотя поднял взгляд от, конечно же, архиважнейших бумаг, валявшихся как попало на столе… И квадратными глазами уставился на меня:
— Что с вами?!
— Бежала, стремясь явиться к вам как можно быстрее! — с некоторой издевкой ответила я, хватаясь за спинку кресла.
— Присаживайтесь!.. — тут же разрешил мне Нар-Харз.
— Благодарю… — а вот в этой реплике ехидства уже не было ни на грош, потому как ноги совсем держать перестали, и я абсолютно не элегантно свалилась кулем на сиденье. И подавила желание вообще растечься по мягким подушкам, вытянув ноги.
— М-да!.. — Судя по выражению черных глаз, кицунэ не совсем понимал, что со мной в таком состоянии можно сделать, кроме как похоронить. — Подкоряжная, а позвольте полюбопытствовать, кто вас так активно жевал и крайне небрежно выплюнул?
— Не понимаю, о чем вы! — с безмятежным выражением на слегка побледневшей физиономии отозвалась я и машинально оправила юбку на коленках. — Со мной все хорошо… И с одеждой — тоже.
— Более чем! — Вылезший из-за стола лис начал нервно мерить шагами ковер рядом с моим креслом. Посмотрел на меня, заглянул ко мне в декольте, скривился и поспешно нырнул обратно на рабочее место. Сел. Переложил туда-сюда несколько папочек… Видимо, не полегчало, потому как все с тем же унылым выражением физиономии кицунэ поведал мне феноменальное:
— Вы выглядите уставшей и измотанной!
— Как я понимаю, вы хотите, чтобы тот, кто довел меня до такого состояния, понес справедливое наказание? — вкрадчиво осведомилась я, стараясь сохранить на лице просто таки о-о-очень дружелюбный оскал.
Леший, а теперь главное не смотреть на этого гада белохвостого… Не смотреть! И уж тем более не говорить ему, что если он хочет как следует наказать главного виновника моих неприятностей, то пусть выбросится в окно.
Я буду очень благодарна… И даже цветы принесу! Снежные тюльпаны, которые растут в высокогорье и отцветают очень быстро. Вот правда-правда, принесу! И на девять дней, и на сорок, и на год. Мне даже фиолетово, что эта признательность в приличную сумму встанет.
Лису бы тоже промолчать… Но он, зараза, решил отделаться общей и зверски пафосной фразой:
— Как ваш преподаватель, я просто обязан нести ответственность не только за моральное, но и за физическое здравие студентов! — сухо изрек кицунэ и снова пристал, как банный лист: — Так кто?
Тут моя тонкая душевная организация не выдержала гнета последних событий и снова плюнула ядом:
— На виновника этих происшествий мы, пожалуй, не станем показывать пальцем? — почти прошипела я, подняв на него гневный взгляд.
На этом этапе я уже была морально готова почти ко всему! Но, как оказалось, мой максимализм снова не допрыгнул до понятий лиса о минимализме…
— Я — не в счет!
— С чего бы это?! — не на шутку удивилась я.
— Я — ваш преподаватель по интригам и махинациям, и мне в обязанности договором вменено доводить студентов до истерики. Вы, Подкоряжная, вообще должны мне быть по гроб жизни благодарны за такую шикарную практику!
От подобной наглости я просто потеряла дар речи. А маразм крепчал, и градус ханжества подпрыгнул до небес:
— Вы — в Академии, Невилика… И между прочим, тут из вас делают не придворного абы кого, а натуральную пакостницу! А теперь еще и интриганку.
Лис даже выпрямился, плечики развернул да подбородок вскинул… Весь такой герои-и-ический!.. Ну, вот упасть и не встать, какой героический.
Мне в этот момент невольно вспомнился дед, который, устраивая разнос слугам, периодически умудрялся срываться на фразочки из боевого прошлого в стиле «теперь ты в армии, нах». После он всегда косился на меня и окончания фраз тогда не договаривал.