— Похоже, она сделала все, что могла.
Биар снова моргнул, услышав ударение, которое сделал Деклан… ударение на «она».
— Ты думаешь… — Биар тщательно обдумал свои слова. — Думаешь, что можно сделать больше? Просто… не Алекс?
— Думаю, что всегда можно сделать больше, Би, — тихо сказал Деклан, поднимаясь на ноги. Пламя отбрасывало тени на его смуглую кожу, когда он продолжил: — То, чего мы хотим больше всего в жизни, всегда стоит того, чтобы за это бороться. Чего бы это ни стоило, сколько бы времени это ни заняло. Мы просто должны быть готовы упорствовать, даже когда кажется, что больше нет смысла пытаться.
С этими словами он хлопнул Биара по плечу, прежде чем повернуться и оставить его наедине со своими мыслями.
Биар сидел, уставившись в огонь, прокручивая в голове все, что сказал Деклан, и все, что произошло в тот день. Встревоженный и неуверенный, он жаждал утешения в знакомом лице, поэтому достал свой ComTCD и позвонил.
— Биар? — раздался сонный голос Уильяма, когда он принял соединение, его усталая фигура поднялась из устройства. — Уже поздно. Все в порядке?
— Извини, папа, — сказал Биар, морщась, когда подсчитал разницу во времени между Акарнаей и Вудхейвеном. — Я забыл, как там поздно. Я могу перезвонить утром, если хочешь?
Уильям прикрыл зевок рукой, прежде чем протереть глаза и сосредоточиться на Биаре, который теперь был более настороже.
— Не нужно. Что происходит, сынок?
Осторожно Биар спросил:
— Если бы случилось что-то плохое, и ты не знал, как это исправить, но это нужно было исправить, что бы ты сделал?
Уильям по-совиному подмигнул Биару.
— Мне понадобится кофе для этого разговора?
Биар тихо рассмеялся.
— Ты же знаешь, что тебе нельзя пить кофеин после ужина, иначе ты не уснешь.
Уильям проворчал что-то в ответ слишком тихо, чтобы Биар мог его услышать, но затем его изображение пришло в движение. Он спустился по лестнице их дома и прошел по коридору, наконец добравшись до своей личной берлоги. Только после того, как он раздул угасающий огонь и сел в свое любимое кресло, его внимание полностью вернулось к Биару.
— Та плохая вещь, которую нужно исправить, — сказал Уильям, — для этого у тебя есть сила или возможность исправить?
Биар задумчиво пожевал щеку.
— Думаю, что это не имеет значения, поскольку кто-то должен это исправить. И если никто не попытается, то ничего не изменится.
— Это можно исправить? — спросил Уильям. — Потому что иногда, сынок, в жизни случаются вещи, и мы просто должны иметь с ними дело. Трагедии случаются каждый день. Это просто часть жизни… необходимость извлекать максимум пользы из плохих ситуаций.
— Но это действительно плохая ситуация, папа, — сказал Биар. — В самом худшем случае.
Уильям обдумал это и сказал:
— Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать. И не думаю, что тебе нужно, чтобы я тебе это говорил.
Биар глубоко вздохнул.
— Это может навлечь на меня неприятности.
Настала очередь Уильяма рассмеяться.
— Как будто это когда-либо останавливало тебя раньше.
Смущенно улыбнувшись, Биар сказал:
— Верно.
Став серьезным, Уильям сказал:
— Ты знаешь, что я не хотел бы, чтобы ты был другим, сынок. Из-за тебя, и, по общему признанию, Джордана, возможно, преждевременно поседели твоя мать и я, но неприятно это или нет, я так горжусь тобой, Биар. Все, что ты есть, и человек, которым ты становишься, я просто горжусь тобой.
Слезы навернулись на глаза Биара, особенно когда он увидел, что они тоже блестят в глазах Уильяма.
Сдавленным голосом Биар сказал:
— Спасибо, папа. Это значит… — Ему пришлось кашлянуть, когда он не смог выдавить из себя ни слова. — Это многое значит.
Нежный момент прошел между ними, тот, который унял беспокойство, которое клубилось внутри Биара.
— Уже поздно, — хрипло сказал Уильям, быстро моргая и тихонько шмыгая носом. — Нам обоим нужно лечь спать.
Биар кивнул и потянулся вперед, чтобы закончить разговор, когда Уильям прошептал:
— Я люблю тебя, сынок. Больше, чем ты когда-либо сможешь себе представить.
И прежде чем Биар смог ответить на эти слова — не то чтобы ему это было нужно, поскольку Уильям уже знал — их звонок прервался.
Наполненный теплом и новым чувством решимости, Биар встал и направился в свою комнату. Джордан уже был в постели, поэтому Биар старался вести себя как можно тише, принимая душ и переодеваясь в пижамные шорты, прежде чем забраться под одеяло.
Он ворочался с бока на бок. Прошло несколько часов, прежде чем Биар понял, что не только ему не по себе.
— Не можешь уснуть? — спросил Джордан в темноте.
— Ты тоже? — Биар перевернулся, лежа на спине и глядя в никуда.
— Я продолжаю думать о том, что мой отец был там сегодня. Как он был так близко. Я не… — Джордан громко сглотнул. — Я не знаю, что бы я сделал, если бы увидел его.
Биар перекатился на бок. Даже при лунном свете, льющемся из окон, было слишком темно, чтобы разглядеть что-либо, кроме очертаний Джордана.
— Я ненавижу его после всего, что он сделал, после всего, чему он позволил случиться со мной, — прошептала Джордан. — Но… он все еще мой отец.
Биару было больно за друга. Всего несколько часов назад поговорив со своим отцом и испытав любовь и гордость, которые исходили от таких чистых, незамысловатых отношений, он не мог себе представить, что чувствует Джордан.
— Прости, приятель, — сказал Биар. — Хотел бы я, чтобы было что-то, что я мог бы сказать, что помогло бы.
— И я хотел бы, чтобы я мог что-то сделать, чтобы все это стало лучше, — ответил Джордан. — Я чувствую, что… как будто это моя вина, понимаешь? Как будто он был там только потому, что каким-то образом знал, что я буду там. И он хотел заставить меня заплатить.
— Выбрось это из головы, — твердо сказал Биар. — Ты не несешь ответственности за действия своего отца так же, как я не несу ответственности за то, что Эйвен сделает дальше.
Джордан замолчал, и Биар не был уверен, слушает ли он или слишком погружен в собственные страдания, чтобы расслышать, что говорит Биар.
Когда это затянулось дольше, Биар в конце концов сказал:
— Ты действительно хочешь сделать что-то, что могло бы улучшить ситуацию?
Джордан издал утвердительный звук.
— Тогда у меня есть план, — сказал Биар. — Но нам обоим нужно немного поспать, если мы хотим, чтобы это сработало, так как когда наступит утро, мы должны быть готовы.
— К чему? — спросил Джордан, его одеяло зашуршало, когда он перевернулся лицом к Биару.
— Завтра мы возвращаемся в Грейвел, — сказал Биар. — И мы сделаем все возможное, чтобы убедить старейшин прислушаться к нам.
Джордан немного помолчал, а затем произнес:
— Я всегда знал, что есть причина, по которой ты был моим лучшим другом, ты сумасшедший, отчаявшийся дурак.
— Аналогично, приятель. — Биар ухмыльнулся в темноту. — Аналогично.
— 8-
Несмотря на заявления о том, что им нужно было немного поспать, Биар беспокоился всю оставшуюся ночь, не в состоянии справиться с чем-то большим, чем легкая дремота. Еще даже не рассвело, когда он, наконец, сдался и откинул одеяло, а Джордан уже проснулся и тоже был в движении.
Одевшись и приготовившись, они вдвоем обсуждали, стоит ли будить Алекс и Д.К., чтобы они взяли их с собой, когда раздался стук в дверь. Учитывая ранний час, они вопросительно посмотрели друг на друга, прежде чем открыть его, чтобы увидеть Д.К..
— Алекс не вернулась в наше общежитие прошлой ночью, — сказала она без предисловий. — Сорайя тоже.
Биар почувствовал укол беспокойства, но он подавил страх и предложил самое логичное заключение.
— Она, вероятно, осталась с Кией и Заином в Драэкоре. Они заметили, что она расстроена… должно быть, хотели присмотреть за ней. И Сорайя будет рядом, где бы ни была Алекс, оберегая ее.
Д.К. кивала в знак согласия, вероятно, предполагая то же самое, но Джордан все еще выглядел обеспокоенным. После всего, через что он прошел с Эйвеном, он теперь больше защищал их всех. Особенно Алекс, поскольку ее жизнь, казалось, находилась под постоянной угрозой. Но Биар знал, что нет смысла беспокоиться, пока у них не будет причин для беспокойства, и он выдержал взгляд Джордана, молча сообщая ему об этом. Джордан вздохнул и кивнул, его напряжение несколько ослабло.
Д.К. наблюдала за ними обоими, а затем выгнула бровь, указывая на них, полностью одетых.
— Дайте угадаю… мы возвращаемся в Грейвел?
Биар не смог скрыть своего удивления. Как и Джордан.
Д.К. фыркнула, заметив их реакцию.
— Пожалуйста. Как будто я до сих пор не знаю, что вы оба думаете.
— Это страшно, — пробормотал Джордан, но, несмотря на это, он притянул ее в свои объятия и поцеловал в висок.
— Вы планировали пригласить меня с собой, верно? — спросила Д.К., ее интонация была достаточно резкой, чтобы они могли дать только один ответ.
— Мы как раз направлялись за тобой, — быстро сказал ей Джордан… почти слишком быстро.
Если бы Деклан был с ними, он бы почувствовал обман, но, к счастью, у Д.К. не было собственного внутреннего детектора лжи.
Однако… каким-то образом она, казалось, все еще знала, что это не вся правда, потому что все, что она сказала, было:
— Хм…
— Давайте, э-э, начнем, — сказал Джордан, явно стремясь сохранить благосклонность Д.К..
— Как именно ты планируешь доставить нас всех в Грейвел? — спросила она. — Особенно без Алекс здесь, чтобы открыть дверь Библиотеки?
У Биара уже был ответ на этот вопрос… в основном потому, что он проводил мозговой штурм вариантов в те часы, когда ему следовало спать.
— Каспар Леннокс, — сказал он. — Мы идем прямо к нему и убеждаем его отвезти нас всех туда.
— Ему это понравится, — сказала Д.К. сухим тоном.
— Может быть, он рано встает, — сказал Джордан.
— Это не имеет значения, — сказал Биар. — Потому что мы не принимаем «нет» в качестве ответа.