Не прошло и минуты, как в комнату прокралась Ури. На ее загорелом лице было написано неподдельное любопытство. Правда, когда ее нога случайно зацепилась за таз, интерес ко мне слегка угас. По крайней мере, шустро перехватив свидетельство своей недобросовестной работы, девушка выскочила в соседнюю комнату.
Возвращалась она, алея щечками и глядя из-под опущенных ресниц. Помялась немного, выбирая место поудобнее, но так и осталась стоять. Видимо, рассудила, что садиться на кровать больной – немыслимая дерзость, а кресло ставилось вовсе не для слуг. Это ведь не простыню постирать: испортишь обивку – век не расплатишься!
– Его высочество был недоволен, когда уходил, – начала издалека девушка.
Я промолчала, делая вид, что вовсе ни при чем.
– А ведь так обрадовался, когда вы в себя пришли. И Верховный…
Я уныло посмотрела на Ури.
– Госпожа, что случилось?
Я замялась, подбирая слова. Можно, конечно, сослаться на усталость, изобразить обморок, но интуиция подсказывала, что это вернет в мою палату вышеупомянутых господ. Но рассказывать правду – нет уж. Слишком много людей уже посвящено в тайны, для них не предназначенные.
От необходимости вранья меня избавил Арден. Только лязгнул металл, ручка двери встретилась со стеной, а его младшее высочество уже падало в свое кресло. Ури едва успела отшатнуться, чтобы ее не сбил влетевший вихрь.
– Шери!
От крика, полного облегчения и осуждения, у меня с новой силой разболелась голова. И Арден заметил, как я поморщилась. Прильнул ближе, во все глаза разглядывая неудавшуюся жертву отравления. Вид у него стал виноватый-виноватый.
– Шери, если бы я знал…
– От тебя ничего не зависело, – вздохнула я. Перспектива утешать покаянных принцев, замаячившая на горизонте, была противнее остальных последствий отравления. Ведь сейчас отойдет немного от шока и вновь вернется к любимой теме: весь мир против несчастного высочества. – Но если ты сейчас упадешь на колени и станешь каяться во всевозможных прегрешениях, я расстроюсь. Мне твоего брата хватило, не своди и ты меня с ума.
Я умоляюще посмотрела на юношу. Арден смутился, отвел взгляд, и ему на глаза попалась замершая Ури. Не дожидаясь приказа, девушка вздохнула и вышла.
– Мне правда жаль, – после долгой паузы сказал принц. – Если бы я знал, что Самирэль такая дура… Я не должен был оставлять тебя одну!
– И что бы это изменило? – устало уточнила я. – У тебя есть универсальное противоядие? Ты воплощение Кардалиса или иного бога? Архимаг?
– Пока нет, но я обучаюсь на третьем курсе и, по словам наставников, показываю неплохие результаты, – смутившись, поведал Арден. – И заклятие стазиса мне доступно!
– Уже настолько восстановился? – без насмешки спросила я. Принц потупился.
– Нет, дар пока полностью не вернулся. Когда ты рядом, прогресс заметен, но как это случилось… Я хоть и переселился в соседние покои, но лучше не стало. Проклятие замерло, будто и оно не знало, как себя вести. С одной стороны, ты близко, с другой – что-то изменилось, что влияло на условие. Я думал, ты умрешь, – тихо, словно сам боялся своих слов, сказал Арден. – Не хотел верить, но каждое утро опасался проснуться и узнать, что все. Нет больше надежды. – Он протянул руку и осторожно провел по моей ладони. – Горячая. Раньше всегда была холодной. Я всегда чувствовал, когда ты близко. Становилось прохладно, и духота отступала. Охрана стала жаловаться из-за дневных смен. – Принц слабо улыбнулся. – Я больше этого не чувствую.
– Я знаю.
– Я могу как-то помочь? – Неприкрытое участие звучало в голосе младшего принца, и мне на мгновение показалось, что не будет ничего дурного, если скажу ему, но…
– Ваше высочество, это подло.
– Шери? – удивленно переспросил Арден. – Здесь только я.
– Вряд ли. Извини. – Я виновато вздохнула. – Но я не буду ни с кем об этом говорить, хорошо? Я доверяю тебе, но не доверяю твоему брату и отцу. И если есть хоть один шанс, что они узнают, я промолчу.
Арден тяжело вздохнул, нахмурился и – выдохнул с облегчением.
– Я не обижаюсь, – заверил он, слабо улыбаясь. – Но с меня действительно взяли слово, что расскажу все, что удастся о тебе узнать. – Он скривился и процитировал: – Ради ее же блага. Увы, узнать ничего не удалось, а потому, – принц состроил заговорщицкую рожицу, – чего бы тебе хотелось? Готов ограбить кухню или садовника. Выбирай?
Мне оставалось лишь устало улыбнуться и отрицательно покачать головой. Куда мне сейчас редкие травы, если заготовить их не сумею.
Глава 6О дворцовых приемах и новых знакомых
– …по случаю прибытия гостей из Азарлена. Шери, ты меня слушаешь?
Недовольный голос принца вырвал меня из раздумий. Пришлось открывать глаза, чтобы убедить Ардена в моем полнейшем внимании.
– Слушаю, – кивнула я, потягиваясь.
Целителям пришлось расписаться в своем бессилии, и под натиском Ардена меня вернули в привычные покои. Но запретили, будь они неладны, прогулки, прописав покой и постельный режим. Против последнего мы с принцем выступили единым фронтом, а потому я гордо восседала в кресле, а Арден слонялся по гостиной и жаловался на судьбу, отца, старшего брата, камердинера и других людей и нелюдей, чинящих ему препятствия на пути к вольной жизни.
– И о чем я говорил?
Арден обессиленно рухнул в соседнее кресло.
– О приеме, который устраивает ваша матушка, леди Лориет, по случаю прибытия высоких гостей. Думаешь, тебя туда отправят?
– Конечно, – раздраженно выдохнул юноша и, натянув на лицо противную улыбочку, гнусаво процитировал: – Не встретить гостей – оскорбить их своим пренебрежением. Не вам, ваше высочество, попирать вековые традиции.
Последнее слово Арден уже выплевывал, не в силах выдержать манеру своего наставника. Последнего, лорда Даржана, мне посчастливилось видеть лишь однажды. Увы, почтенный, убеленный сединами старец не мог сказать того же: при виде меня лорду поплохело, и Саеру пришлось срочно вмешаться, чтобы не оставить его высочество без учителя этикета. А я даже сказать ничего не успела, только вспотевший лоб ладонью вытерла.
– Спустишься на два пролета и обрадуешь публику изящным извержением обеда, – хмыкнув, предложила я, за что была бита запущенной в мою сторону подушкой. Маленькой, декоративной, вышитой лично ее величеством, если верить словам принесшей ее фрейлины.
– Я никогда так не поступлю! – пылко возразил мне Арден. – Это же дворец. Мне проделки пятнадцатилетней давности припоминают, а ты предлагаешь так опозориться! Кто ты после этого?
Я промолчала, выразительно глядя на принца. Арден смутился, поняв, что сморозил глупость. Еще бы, это для него мое присутствие было лекарством, а для меня – повинностью. Пусть хорошо оплачиваемой (пока лишь на бумаге), но повинностью, время которой играло против меня же, стремясь превратить временное явление в постоянное.
– Прости, – повинился принц. – Я забылся.
Я кивнула, не бросаясь опровергать слова собеседника. Возможно, остальные и пытались утешить принца, но не я. Как бы он ни желал обратного. Мне за лесть не платили, а вылететь из дворца вообще было моей всем известной мечтой.
– Я больше не буду, – пообещал Арден, пытаясь перехватить мой взгляд. Сам он изображал такое раскаяние, что будь у меня совесть – поедом бы уже грызла, но нет.
– Клянись, – предложила я. – Тогда поверю.
– Мне запрещено клясться, – покаялся принц. – Первое правило рода. Клятвы раздает лишь глава, но от отца я их никогда не слышал. Как и от брата. Ему, как наследнику, тоже можно, если в интересах семьи. – Арден замолчал, но надолго его не хватило: – Не хочу я на этот прием!
– Не хоти, – разрешила я и демонстративно прикрыла уши. – О твоем нежелании уже все осведомлены. Не удивлюсь, если и гости с порога услышат.
– Скандал будет, – сипло выдал принц, убавив звук.
– Будет, – спокойно согласилась я и зевнула. Жалобы принца утомляли, а ничем другим его присутствие не сопровождалось. С чего бы ни начался визит, заканчивался он бурными воплями о несправедливости жизни. – Ты сам его и спровоцируешь.
– Шери, ты на чьей стороне? – с подозрением вопросил юноша, подаваясь вперед и с укором тыча пальцем в мою сторону.
– На своей, – буркнула я и поднялась, уходя из-под наведенного на меня карающего перста. Арден, не будь дурак, вскочил следом, готовясь меня ловить, если вдруг в сторону поведет.
– Успокойся. Уже не упаду, – отмахнулась я. – Тело достаточно восстановилось.
– Жаль, – простонал Арден и, не дожидаясь, пока будет бит, пояснил: – Если ты в состоянии посидеть на стуле и постоять немного, ничто нас не спасет. Потому готовься лицезреть почтенную публику. О тебе уже много слухов ходит, придворные ждут официального представления.
– В каком качестве?
Арден промолчал, виновато отведя взгляд. Да уж, удружили. Быть лекарством для принца или подружкой принца – любой из вариантов чреват неприятностями. Но если в первом случае убивать будут с чувством вины, то во втором – с полным на то правом: должна была знать, куда лезла.
– Мы можем прийти по отдельности? – поинтересовалась я и переступила через порог, оказываясь на балконе. Нет, мне вовсе не претило дышать спертым обжигающим воздухом столицы, но каждый раз, как я оказывалась здесь, в покоях появлялся или Саер, или сам Валиар, а кто как не последний требовался для решения моей проблемы?
Облокотившись о перила, я замерла в ожидании. Арден, чтобы не скучать в одиночестве, последовал за мной. Зря. Едва кто-либо появится – его тут же отправят восвояси: вести просветительские беседы с неразумным духом в моем лице предпочитали без свидетелей. Да и я избегала откровений: младший принц, пусть и производил порой приятное впечатление, вряд ли сумел бы удержать что-то в тайне.
Время едва перевалило за полдень, а потому солнце нещадно припекало. Кожа быстро отозвалась на обилие тепла и света и покраснела. Еще чуть-чуть, и зудеть начнет.