– А может, и нет. – Морьен аккуратно отцепил от себя Гретхен, наклонился, чтобы было удобнее ухватить девушку за талию, и переставил. – При всем уважении, Грета, но проклясть меня у тебя не выйдет, как ни старайся. Впрочем, если желаешь перевести наши отношения в иную плоскость…
– Скорее уж вертикаль, – не смутилась Гретхен и злорадно заметила: – Успели. – Наставительно поднятый палец изменил положение и указал на развевающуюся рясу, поверх которой выделялся амулет, надетый на шею прибывшего Шаона. Круглый, как солнце на детском рисунке, и такой же яркий. По крайней мере, для нас троих.
Я первой прикрыла глаза, спасая их от ослепительного света храмового амулета. Не выдержала – и отвернулась. Эх, не попрощайся я так легко со своей силой, могла бы и понаблюдать исцеление божественной.
– Что ж, – в голосе Морьена не было ни тени разочарования или раздражения, – талиари, Гретхен, увидимся позже. – И насвистывая себе под нос, мужчина прошел прямо сквозь сгрудившихся у принца людей.
– Сочувствую, – печально проговорила Гретхен и, перехватив мой недоуменный взгляд, пояснила: – Если Морьен обещает встречу – она состоится, но едва ли при приятных обстоятельствах. Если ты забыла, напоминаю: он приходит к умирающим насильственной смертью. Значит, чтобы вы встретились вновь, кого-то рядом должны убивать. Кого-то наделенного большой силой или властью, чтобы Морьену было чем поживиться. Ради пьяницы, пришибленного в подворотне, лорд даже перчатки не соизволит надеть.
– Буду знать, – кивнула я и задала мучивший меня последние минуты вопрос: – Почему нас никто не видит?
– А ты хотела бы? – Гретхен подняла руку.
– Пока нет.
– Тогда еще посмотрим. – Девушка пожала плечами и уселась прямо на мостовую. – Морьену нельзя показываться на глаза людям. Он сам не так давно был человеком, потому каждый раз искажает вокруг себя пространство. Ани-Арли подарила ему такую способность. Мы здесь, но и не здесь одновременно. Скоро все придет в норму, но пока нас тут никто не отыщет.
– И не почувствует? – Я с сомнением покосилась на жреца, отступившего от принца и с далеко не праздным любопытством разглядывавшего окружающих.
– Шаон может, – подтвердила мои догадки Гретхен. – Верховный жрец любого бога может чувствовать сущности, если мы находимся близко.
– Значит, меня он раскусил, едва увидел.
– Возможно. – Гретхен поднялась и оправила юбку. – Но он не стал бы избавляться от тебя, отправляя принца к вратам гробницы Аршета. Чем ближе ко входу, тем быстрее мы теряем силу. Даже здесь, – девушка нахмурилась, – я чувствую его жажду. Ты – нет?
Я отрицательно покачала головой.
– А, пока не применишь силу, не почувствуешь, но чем ближе ко входу, чем ты сильнее, чем отчаяннее цепляешься за свою мощь, тем быстрее ты все потеряешь. Поэтому в отличие от храмов в других городах, здесь нет подземных этажей. У дворца, у человеческих домов – есть, а у храмов – нет. Опасно тревожить Аршета. Даже госпожа не хочет связываться, а ее культ – один из древнейших.
Я задумалась, осмысливая сказанное. Лиер располагался слишком далеко, чтобы до меня доходили новости из империи. Лишь изредка кто-то из отчаявшихся переселенцев добирался до нас, но ему было не до разговоров с ветром о политике и религии – дом бы быстрее срубить да хозяйство завести. А после и вовсе подробности предыдущей жизни стирались из памяти, едва ему поднесут чашу Принятия. Сияющие воды охраняли свой секрет.
– Кто такой Аршет? – вцепилась я в незнакомое имя.
– Спросишь у него, – Гретхен указала на Шаона, направившегося в нашу сторону. – Мне пора возвращаться. Да и не хотелось бы случайно убить последователя Далиса.
– Убить?
– В последний раз, когда я его встречала, он был проклят, – легко пояснила Гретхен и шагнула назад, выходя за пределы укрытия.
Жрец остановился, прищурившись.
– Пора и мне, – тяжело вздохнула я и вышла пред светлые очи ожидавшего. – Ваш принц – идиот, – поведала я, судя по отсутствию удивления на лицах суетившихся, прописную истину.
– Порой его заносит, – не стал оспаривать мое заключение жрец. – Позволите проводить вас во дворец? Его высочество нуждается в уходе, а обеспечить его на площади проблематично.
– Идемте уж, – смирилась с неизбежным я. – Но после того, как Валиар поведает, почему его брат сошел с ума, вы уделите мне пару минут своего внимания.
– Хоть часов, – согласился собеседник, а мне показалось, что с ним что-то не так. Но разглядеть изменения я не сумела. Напротив, все выглядело как прежде, при первой нашей встрече, хотя после, мне казалось, Шаон стал выглядеть лучше.
– Дворец благодарит вас за помощь.
Саер прервал нашу беседу. Я нашла взглядом своего пропавшего охранника и поморщилась. Даже я при нашем знакомстве выглядела лучше, хотя и находилась на последних стадиях истощения. Саера же можно было смело предлагать некромантам в качестве учебного пособия, с той только разницей, что пока он был жив. Впрочем, темные брали бы не глядя – удержать жизнь в таком скелете мог разве что благословленный несколькими богами целитель. Желательно имеющий вексель на чудеса от Ани-Арли, Сам-Яра и еще кого-нибудь из Великих.
– Я выполнял свой долг, – степенно кивнул жрец, а я осознала, что это была не простая вежливость. Наверняка же Кардалис приказывает помогать и оберегать своих потомков, оттого и выгоден именно этот культ императору. Ведь часть переданной богу силы пойдет на благо конкретной династии. Хм, интересно, а в других странах так же? Впрочем, сомнительно, чтобы политики не пользовались такими козырями. Посему выходит, что для комфортной жизни одинокого, всеми забытого духа выбирать нужно государства без официально поддерживаемого культа. Где бы узнать: остались еще таковые?
Портал нам открывал один из незнакомых мне стражей. Впрочем, стражем его едва ли можно было назвать: ни формы, ни того особого выражения лица, с которым служители правопорядка общались с населением. Напротив, он был мил и предупредителен, как профессиональный ловелас. Не забыл предложить мне руку и сердечно поздороваться с Саером, который также кивнул нежданному помощнику.
Дворец бурлил. Стоило выйти из портала, как выскочившая неведомо откуда бледная Ури поволокла меня к целителям. Пришлось задействовать все свое красноречие и цыплячий вес, чтобы мучимая чувством вины служанка не отнесла меня в лечебное крыло на руках. Но я справилась. Правда, пришлось послушно улечься в кровать и пить «восстанавливающие» эликсиры, которых девушка раздобыла с полдюжины. Понюхав и поняв, что обильное употребление этих «зело полезных» зелий ничем мне не грозит – ежечасные побеги из-за определенных позывов организма не в счет – я смирилась.
– Ури, – позвала я, когда служанка хотела было отправиться к целителям за новой порцией эликсиров.
Девушка рассеянно обернулась. Было заметно, что мысленно она уже ругалась с целителями за новые лекарства.
– Что здесь произошло? Ты сама выглядишь не лучшим образом.
– Уже лучшим, – не согласилась девушка и пояснила: – Кто-то слуг отравил.
– И ты?..
– Нет, – Ури отрицательно покачала головой. – Я только испугалась. Господин Курол, один из поваров, кто для слуг готовит, как начал кровью кашлять. Он ведь всегда пробует, что готовит. Одним из первых умер. – Девушка всхлипнула. – А я не ела на кухне. Сначала не успела – к вам пошла, а после забегалась. Завтрак и кончился (слуги же гораздо раньше едят, чтобы успеть к пробуждению господ). Решила обеда дождаться, у вас закусок взяла. Решила, что вы к принцу ушли и… вы же разрешали всегда.
– Разрешала, – подтвердила я.
– Вот. Я поднос на кухню относила, когда господин Курол пошатнулся, и началось… Все, кто там ел: кто в лечебном крыле, кто совсем… – Ури сама не заметила, как опустилась на край кровати. – За что?..
Я вздохнула и села на кровати. Обняла свою служанку, успокаивая, но сказать так ничего не смогла. Что мне известно о смерти? В сущности – ничего. Я видела, как уходили лиерцы, я тосковала и ждала того же для себя, но ни Морьен, ни его предшественник ко мне не приходили. А должны ли были?..
Ури плакала недолго. В какой-то момент она утерла слезы и, глубоко вздохнув, попыталась отстраниться. Я не отпустила.
– Посиди со мной еще, – попросила я.
– Вам тоже страшно? – неправильно поняла меня девушка.
– Тебе страшно, – качнула я головой. – А мне… Не знаю. Лучше скажи, что известно во дворце о нашей с принцем отлучке.
– Ничего. Просто в какой-то момент меня нашел его высочество старший наследник и был крайне недоволен тем, что я не знаю, где вы.
– Он и сам не знал, – хмыкнула я. – Хотя должен был.
– Мои обязанности мы обсудим позже и без посторонних, – голос Валиара, оповестивший нас о наличии в комнате посторонних, напомнил мне о холоде горных рек. – Ури, вас ждут в коридоре.
– З-зачем? – испуганно промямлила служанка.
– Нужны ваши показания. Идите, – приказал принц. От него не укрылось, что служанка сидела на моей кровати. – И позвольте вам напомнить, что платят вам не за разговоры с госпожой.
Ури вздрогнула, а я сузила глаза от раздражения. Пожалуй, только присутствие девушки и то, что от моего заступничества она могла пострадать сильнее, заставило меня промолчать и не ронять авторитет собеседника в ее глазах.
На негнущихся ногах служанка покинула спальню. И в тот же миг я откинула одеяло и поднялась на ноги, не желая слушать откровения собеседника, глядя на него снизу вверх.
– Я ухожу, – раздраженно заявила я, скрестив руки на груди.
– Вы останетесь, – на удивление миролюбиво заметил Валиар, не делая меж тем ни единой попытки ко мне приблизиться.
– В ваших мечтах, вероятно. – Я была зла на него и за Ури, и за утреннее поведение Ардена. И пусть старший не мог отвечать за мысли младшего, именно Валиар притащил меня в столицу и был обязан следить за всем, что творится во дворце. – Ваш брат хотел меня убить.
– Мой брат не отдавал себе отчета. Яд, который ему дали, влияет на сознание.