навсегда откинув для себя возможность что-то заподозрить! И связав у себя в голове любые документальные подтверждения ее болезни с собственным чувством вины. А скорее всего, она, как и с письмом о «смерти» брата, специально подстроила все так, чтобы я ознакомилась со всеми ее «диагнозами» сама и мы больше не поднимали эту тему.
Единственное, что было настоящим среди этого вороха бумаг, – ее высшее медицинское образование с кучей различных квалификаций. Которое и позволяло ей подделывать документы о болезни, ставить нужные печати, неизвестно где их доставая, имитировать симптомы, вкалывать себе черт знает что в вены для создания некрозов и создавать фальшивый мир ракового больного. Светлана действительно хороший врач. И насколько прекрасен был бы мир, если бы она направила все свои знания и таланты не на дешевый мошеннический спектакль, а на спасение человеческих жизней.
Лена и Елизавета
Вскоре кошка с собакой подружились. Зигги еще недельку пошипела на щенка и наконец приняла Пепегу в семью. Кошке не нравился его запах, она постоянно пыталась его вылизывать и безрезультатно учила пользоваться лотком. Сложилось впечатление, будто Зигги решила, что Пепега – большой, вонючий и уродливый котенок, и всячески старалась о нем заботиться.
Миша не был в восторге от Пепеги, но ему понравилась кличка. Кулич часто приходила помогать выгуливать щенка, практически став его тетей. Даня как владелец лабрадора написал мне кучу инструкций по воспитанию и уходу за собакой. Федя возмутился, что я украла его мечту – он сам всю жизнь хотел себе золотистого лабрадора. Ян был очень благодарен, а Глеб Коганович понадеялся, что пес станет для Светы утешением и положительно повлияет на продолжающуюся терапию. Света была очень рада псу и даже сама иногда с ним гуляла.
Также я сообщила всем своим друзьям, что теперь встречаюсь с Мишей, и даже написала об этом в «Твиттер». Люся и Ян поздравили меня и подарили подарки. Люся подарила мне сертификат на нижнее белье в «Викторию Сикрет». Я оценила шутку. Ян подарил нам поход в ресторан на двоих. Нас тепло поздравил даже Глеб Коганович, сообщив, что на последнем приеме Света была очень рада за меня. И что он меня поздравляет, потому что восхищен мной как личностью, и решил лично сообщить, что тоже за меня рад.
Данька отнесся к новости с недоверием. Он знал, каких парней я обычно выбираю, и очень настороженно сообщил, что его напрягает этот «слишком милый парень».
В общем, все радовались моим отношениям. Радовались и мы с Мишей.
Казалось, все было хорошо, и жизнь шла чередом, как внезапно весной 2021 года я получила сообщение в «Твиттере» с кучей грамматических ошибок:
«Таня здравствуйте меня зовут Лена. Поздравляю вас и Мишу. Может тетя Света расказывала обо мне. Я та девочка которую она привезла из Владивостока и очень заботится обо мне. Теть Света очень много о вас расказывала и я нашла что вы известный комик и так нашла ваш Твиттер. Я вас уже какоето время читаю. Вы не будете против если я отправлю вам подарок?»
Я вспомнила про пятнадцатилетнюю проститутку-наркоманку, которую Света спасла из тюрьмы во Владивостоке, и ответила:
«Привет, нет, не против. А почему ты так захотела?»
«Света очень много о вас гаварила и расказывала, что вы ей памагаете встать на ноги пока она болеет. Жаль что я никак не могу ей памочь мне бы от наркотиков вылечится».
Я рассказала Свете, что мне написала Лена. Та в ответ рассказала подробнее об их отношениях и о том, что вообще сейчас происходит в Лениной жизни. Оказывается, Лена до сих пор жила в квартире, которую ей снимала Света. Они очень близки, и Света заботилась о ней, как о дочери. Но из-за рака ей все тяжелее было посещать Лену.
– Так пригласи ее к нам в гости! Почему я до сих пор ее не видела? – воскликнула я.
– Она очень стесняется. Она читает тебя в «Твиттере» и считает себя как будто недостойной на фоне тебя, – внезапно призналась Света.
– Бред какой, я-то тут вообще при чем? Она же общается с тобой, – скривилась я.
Мне было неприятно, что какой-то подросток плохо себя ощущает на моем фоне. Я, наоборот, хотела радовать всех, кто читает меня в «Твиттере».
– Ну, она же знает, что я с тобой живу, вот и побаивается. Ты же понимаешь, что с ее жизнью она не могла не понабраться комплексов, – объяснила Света.
– Да, понимаю. Короче, передай ей, что пусть не боится. Я не кусаюсь и буду рада с ней познакомиться, – заверила ее я.
Вскоре Света передала мне подарок от Лены. Это был снеговик, внутри которого были вставлены лампочки. Я умилилась, поняв, что это был явно подарок на Новый год, но Лена постеснялась мне его передать.
Мы стали чаще общаться. Она писала:
«Таня, я такая ужасная я вообще не панимаю зачем и почему она меня забрала. Я очень хочу с вами пазнакомится но оч стесняюсь. Я не пакажусь вам какой-то плахой?»
«Лена, пожалуйста, давай на “ты”, мне всего двадцать два года».
«Не могу пачемуто вы мне кажетесь такой взрослой и классной».
«Только кажусь)».
«Знаете теть Света заменила мне маму. Как вы думаете вы ближе ее знаете она не будет против если я буду называть ее мамой?»
«У нее очень тяжелая история, связанная с потерей семьи. Я честно не знаю, как она отреагирует, но мне она говорила, что относится к тебе как к дочери. Попробуй».
Я очень волновалась из-за того, что дала такой совет, потому что внезапно поняла: если Свете это разворошит старые раны, винить я буду себя. Но если Света и Лена породнятся, возможно, у обеих появится шанс на счастливую новую жизнь. В конце концов, они как будто были действительно нужны друг другу.
Через несколько дней Света пришла домой от Лены и светилась от счастья.
– Тань, представляешь, Лена спросила меня, может ли она называть меня мамой, – с горящими глазами рассказала Света.
– И как ты? – поинтересовалась я.
– Я в шоке! Но внутри такое приятное чувство. У меня теперь есть названая дочь. Снова девочка. Я так рада.
Света буквально танцевала от радости.
– Ну и слава вселенной!
Света стала чаще пропадать у Лены, а я оставалась дома и ухаживала за Пепегой. Кулич часто приходила помогать, и я рассказала ей о Лене.
– Ну, я только рада, если Свете это поможет, – облегченно сказала Кулич. – А почему она не перевезет Лену сюда?
– Да я только за. Может, тогда я от нее съеду и просто буду их навещать. Лена меня боится, – поделилась я.
– Почему? – недоуменно спросила Кулич.
– Считает, что она мне не понравится. Хотя я убеждаю ее, что бояться нечего.
– Ну, дай ей время, ребенок столько всего пережил, конечно, ей страшно.
– Вообще, наверное, ты права. Будь что будет, – отхлебнув чай, подытожила я.
Мы все надеялись только на лучшее. Нам не хватало хороших новостей, и мы хватались за каждый проблеск надежды.
Той же весной мне впервые написала в телеграме женщина по имени Елизавета:
«Татьян, здравствуйте, меня зовут Елизавета, я онколог Светланы. Скажите, пожалуйста, вы сможете подъехать за ней в Песочное? Ей сегодня особенно плохо после химиотерапии, она дала ваш номер, чтобы я написала. Встретите ее».
Я уже даже не удивилась, что мне написал новый человек, связанный со Светой. Я привыкла. К тому же сообщение было настолько пугающим, что я уже старалась не думать, кто и что мне пишет. Я ответила: «Конечно. Куда подъезжать и во сколько?»
Мне стало страшно. Света, несмотря на все ее истерики и требуемый уход, будто бы до конца не показывала, насколько ей на самом деле плохо. Я боялась увидеть, в каком состоянии Света на самом деле. Елизавета написала мне время и место. Я вызвала такси и поехала в онкологический центр в Песочном.
Приехав к зданию центра, я прошла внутрь к информационной стойке. Онкоцентр мне не понравился. Все его здание казалось очень гнетущим и мрачным. «Здесь умирают люди», – промелькнула мысль у меня в голове. Я подошла к девушке за информационной стойкой и спросила:
– Здравствуйте, я приехала забрать Богачёву Светлану Владимировну 1986 года рождения. Она ездит сюда на химиотерапию. Ее врач сказал мне, что нужно ее забрать.
– Кем вы ей приходитесь?
Я внезапно поняла, что никем.
– Лучшей подругой.
– К сожалению, мы не раскрываем имен, состояний и местоположений пациентов людям, не являющимся их родственниками.
– Я же сказала ее имя, и она ваша пациентка.
– Я даже не могу это проверить. Извините, не положено, – ответила девушка. – Уточните информацию у врача, который вам написал.
Мой телефон сел еще в такси, и я начинала нервничать.
– Девушка, пожалуйста, врача зовут Елизавета, пациентка Богачёва Светлана Владимировна, мне нужно ее забрать, – умоляюще надавила я. – У нее нет родственников. Только я.
– К сожалению, ничем не могу помочь.
Я в ярости вышла из здания, отошла за периметр и закурила. Тюрьма какая-то, а не больница! Конечно, я сама виновата, что не зарядила телефон и даже не взяла с собой зарядку, но я волновалась и поехала забирать Свету сразу же, как получила сообщение от Елизаветы. Больница сама просит меня забрать человека, а затем сама же не пускает! Что за бред!
Вдруг я увидела Светин силуэт, идущий по дороге от больницы к такси.
– Света! Свет! Я тут! – крикнула я, быстро потушила сигарету и побежала к Свете, которая уже садилась в такси.
Света замедлилась и махала мне рукой около машины.
– Фух, извини, у меня телефон сел, а в больницу не пустили, – выдохнула я.
– А что ты тут делаешь?
– В смысле? Елизавета написала мне, что тебя нужно забрать, что тебе плохо. Ты же сама дала ей мой номер, – запыхавшись, объяснила я.
Мне было странно видеть, что Света выглядит неплохо и вообще стоит на ногах. Я ожидала, что ее вынесут из больницы как минимум на кресле-каталке.
– Вот сучка старая, – разозлилась Света. – Она взяла твой телефон на случай, если я умру, чтоб были чьи-то контакты. Прости ее, она переволновалась. Я просила не беспокоить тебя по пустякам.