Я снова заволновалась. Ведь только-только успокоила себя. Мы только договорились о встрече с адвокатами правозащитной группы. Только решили действовать на трезвую голову.
«И что мне делать?!»
«Тебе нужно немедленно уехать».
«Как?!»
«В Турцию. Нормально. По авиабилетам. Я договорился. Покупай».
Я купила билет в Турцию. А днем раньше успела съездить к знакомым и погладить оставленного на передержке Пепегу. Он, казалось, совсем не был обижен, что я его оставила. Видимо, с прошлого раза он понял, что я всегда возвращаюсь.
Мне не хотелось его отпускать. Мой маленький сладкий малыш, мой огромный пушистый пес. Он же вообще не понимает, что происходит. И ни в чем не виноват.
Утром двадцать пятого июня мы поехали в аэропорт, на всякий случай заручившись поддержкой журналистов. Они проводят меня на самолет, и, если меня попытаются арестовать, это сразу осветят.
Абсолютно спокойно я прошла паспортный контроль. Мне поставили штамп в паспорт, и я улетела в Стамбул. Это случилось так просто и внезапно, что я не успела понять, что вообще произошло. А что же тогда было в Армении? Какой переход границы пешком? Какие коровы, абрикосы, горы, полицейские, похищения, угрозы, уголовное дело? Что с моей жизнью не так?!
Я была очень благодарна Яну за помощь. Уже второй раз он спасал мне жизнь, помогая уехать из страны.
В Стамбуле меня встретил хороший друг и комик Денис Чужой, который пустил меня к себе пожить на первое время, хотя сам жил с женой Олей и тремя собаками. Одна из собак была лабрадор – как и мой Пепега. Только старше и девочка.
По утрам мы гуляли с собаками все вместе, и я рассказала им сумасшедшую историю про полицию, попытку побега. И что я смогла уйти от всего этого, просто сев на самолет. И что у Светы и Миши полиция украла телефоны и паспорта, так что им уехать будет сложнее. Но я же уехала, а искали меня, а значит, и ребятам все вернут. Денис и Оля удивленно переглядывались. Денис сказал, что, если нужно, я могу остаться у него на подольше.
Меня продолжали травить в интернете. Мне писали какие-то армяне, что я опозорила их страну своей гнусной ложью и что они меня ненавидят. Я пожаловалась Дане Поперечному. Он сказал хорошую фразу: «Такая шумиха поднялась, и поэтому ты на свободе. Если ненависть отдельных дураков – цена твоей свободы, то это небольшая цена».
В Стамбуле, как ни странно, тоже оказались русскоязычные микрофоны. На которые я с радостью пошла выступать. Там меня узнали, и я поняла, насколько неадекватной стала после истории в Армении.
Я сидела за столом после выступления в баре и редактировала в блокноте шутки. Ко мне подошел худой молодой человек со светлыми волосами и в очках.
– Таня Щукина? – спросил он.
Я отшатнулась, выронила ручку, встала и начала озираться, куда могу сбежать. Молодой человек сразу попытался меня успокоить, словно зарычавшую дворовую собаку:
– Тише, тише. Не бойся. Я Илья. Я тебе ничего не сделаю.
Я извинилась и села обратно за стол. Немного ошарашенный Илья спросил:
– Я читал в «Твиттере» твою историю. Ты где сейчас живешь?
– У Дениса Чужого, – честно ответила я. Я хотела своей честностью будто извиниться, что отшатнулась от него, и показать, что ему доверяю.
– Ты ищешь квартиру?
– Да, еще как! – воскликнула я.
– У меня друзья сдают маленькую квартиру в Фатихе. Рядом со мной. Недорого, всего пятьсот долларов. Интересно?
– Очень! – обрадовалась я.
Молодой человек пообещал, что залога за квартиру не будет – он объяснит хозяевам мою ситуацию. Мы пожали руки, и уже на следующий день я въехала в новую квартиру.
Меня встретил Илья и арендодатель по имени Мехмед. Высокий, широко улыбающийся турок с прекрасным английским. Он проводил меня по крутой винтовой лестнице на последний этаж высокого трехэтажного узкого дома. В квартире были низкие потолки и косой потолок, какой бывает в помещениях под самой крышей. Жилище было небольшим, но очень уютным и чистым. Было видно, что здесь часто убирают и всеми способами стараются создать комфорт: в гостиной стояли книжные полки, диван и кофейный столик, в спальне стояла огромная кровать. Мехмед объяснил мне на английском: «Мои соседи – владельцы этой квартиры. Они уехали отдыхать и попросили меня найти жильцов, пока их нет».
Я заплатила Мехмеду за месяц проживания. Деньги на первое время я взяла у Светы, которая дала мне наличку в долларах, сказав, что успела вывести последние деньги с того европейского счета, с которого расплатилась с Гариком.
Мы посидели в квартире, поболтали, и, когда я попрощалась, ребята неожиданно для меня вышли на балкон и исчезли. Я подумала, что сошла с ума – на балконе никого не было. Только соленый морской турецкий воздух обдувал мне лицо.
Вдруг я услышала слева: «Ку-ку» – и резко обернулась. На соседнем балконе стоял Илья и смеялся. Он сказал:
– Мы через балкон перелезли. Я живу здесь, прямо у тебя за стенкой. А Мехмед за следующей стенкой от меня. Тут слишком долго подниматься, поэтому мы так перелезаем.
– То есть тут можно вылезать на крышу? – приободрившись, поинтересовалась я.
– Конечно можно! Даже нужно! С крыши видно Босфор! – гордо декларировал Илья.
Я уже собралась лезть на крышу, но он меня остановил:
– Не надо. Тут темно, а ты пока не залезала. Завтра залезем.
Я согласилась с его словами, мы пожали руки через балкон, и я вернулась в квартиру. Впервые за долгое время я почувствовала себя спокойно и быстро уснула.
Тем временем Света и Миша вовсю работали с адвокатами, и тридцатого июня пошли вместе с ними забирать телефоны и паспорта. Им все вернули, правда, Мишу заставляли показывать переписки со мной и отсылать скриншоты им на почту. А Светин загранпаспорт, по ее словам, они попросту потеряли. Адвокаты были в шоке. Они говорили, что за всю их практику такое они видят впервые.
Свете сделалось совсем плохо. Почка отказывала, и вдобавок из-за всех переживаний у нее открылась язва. Сперва Миша помогал ей, но решил оставить ее и вылететь ко мне, раз ему отдали документы. Он винил себя, что бросает Свету в такой ситуации, но решил для себя, что ему важнее я. И скорейшее воссоединение со мной.
На следующий день я увидела в «Твиттере», что в Армении разогнали митинг. Для меня это стало как будто еще одним подтверждением моей истории. Я все еще была не в адекватном состоянии и любые внутренние дела Армении воспринимала на свой счет. Я была так обижена и зла, что написала: «Свету держат в Армении и не возвращают ей паспорт. Она больная женщина на грани между жизнью и смертью. У полицейских нет никакой морали. Уезжайте из Армении. Там опасно».
Через некоторое время Гарик записал мне голосовое сообщение. В его голосе сквозила боль:
«Таня, я очень переживаю за Свету, ты это знаешь. Я ей давал взаймы и давал вам сверху еще деньги, но мне очень больно опять читать, как ты из-за кучки тварей призываешь уехать людей из страны, которая тебя приняла. Из-за нескольких плохих полицаев, которые не умеют себя вести и которые есть абсолютно в любой стране. Так можно тогда про каждую страну говорить: уезжайте оттуда! Мне очень больно это читать. И это просто неуважение ко мне, потому что я помогал тебе всем, чем мог. Искал адвокатов, нашел вам жилье.
Мне очень больно! Я помогал как мог. И экстраполировать поведение кучки мразей на целую страну?! Это неправильно! Тогда нет нормальных стран. Свете я желаю здоровья и всех благ, но это очень неуважительно по отношению ко мне. Надеюсь, ты это понимаешь».
Меня разрывало изнутри. Я понимала, о чем говорит Гарик, и думала, что где-то не права в своей импульсивности. Но ведь дело политическое! Я была отравлена ядом Светы о том, что Гарику на меня плевать и его волнует только его родная страна. Я задыхалась от боли. Я не хотела в это верить. Разумные слова Гарика настолько шли вразрез с той реальностью, в которой я пребывала, что я не могла к ним даже прислушаться, не то что принять!
Позже я узнаю – и я подчеркну это еще раз, – дело и вправду не было политическим. В России меня никто не искал, а Светин паспорт не удерживали. У нее вообще никогда не было загранпаспорта. Она привычно лгала о его изъятии только затем, чтобы продолжать разыгрывать спектакль о моем «преследовании» и снова манипулировать мной. А Мишин паспорт в Армении отобрали по ее наводке, когда она что-то рассказала местным полицейским.
Вы, наверное, думаете: нет, ну понятно, что Светлана Богачёва первоклассная мошенница, но как она убедила армянских полицейских творить беспредел? Полицейских, конечно, никто не оправдывает. Но ответ – легко. В России Светлану несколько раз отпускала полиция после того, как ее жертвам удавалось ее поймать. Она здорово пудрила полицейским мозги, устраивая слезные сцены. Будучи образованным врачом, она идеально притворялась больной самыми разными заболеваниями, и ее жалели.
Если вы думаете, что Светлана Богачёва вас-то точно бы не обманула, вы глубоко заблуждаетесь. Она обманывала всех годами. Ей верили все, включая ее коллег. Она проворачивала и будет проворачивать такое, что вам и не приснится в самом бредовом сне. Вы наверняка читаете эту книгу и видите несостыковки, места, где ее можно было бы подловить на лжи и раскрыть. Но это только потому, что вы уже знаете о ней правду.
Есть такое понятие, как «знание задним числом» или «эффект хиндсайта». Это такое когнитивное искажение, когда произошедшие в прошлом события кажутся очевидными и логичными, хотя на тот момент, когда они происходили, так предположить было нельзя. Поверьте, столкнувшись с ней лично и не зная ничего о ней, вы бы попались на ее удочку. Как попадались все без исключений. Она обманывала и обманывает даже целые структуры и государства.
Не считайте себя лучше других – это опасно, ведь это усыпляет бдительность. А будьте очень внимательны. Поверьте, я тоже сидела на кухне и думала: «Ну как можно попасться на уловки телефонных мошенников? Это же глупость!» В это время в соседней комнате «умирала» Светлана Богачёва.